Кейтлин Крюс - Секретное оружие обольстителя [litres]

– Ты только что преподал мне урок атилианской генеалогии.

Она хотела встать с кровати и убежать. Но в ее положении на это потребовалось бы слишком много времени. Поэтому она решила для начала откатиться от него и принять сидячее положение.

Сделав это, Пия взглянула на себя и поразилась, насколько огромной стала ее грудь. Гигантский живот с торчащим пупком показался ей уродливым.

Арес с улыбкой наблюдал за ней.

– Да. Меня беспокоят вопросы престолонаследия. А почему я должен быть равнодушен к этому? Помню, я обмолвился об этом в день похорон твоего отца. Да, это не пустяк – заявить, что ты носишь моего ребенка. Все осталось по-прежнему. Во всяком случае, чем ближе мы подходим к сроку, тем серьезнее становится вопрос.

– А с чего это ты вдруг только теперь всерьез заинтересовался этим?

– Возможно, я и не собирался становиться наследником. – В голосе Ареса зазвучала гордость. – Но наши дети уже существуют, и я бы предпочел, чтобы они имели доступ ко всем правам и привилегиям, которые дает их положение в качестве моих наследников.

– Интересно почему? Раньше у тебя было иное мнение на эту тему. Потом ты поговорил с отцом, и все изменилось. Трудно не думать о том, что ты просто хочешь бросить ему вызов.

Выражение его лица изменилось. Ей стало любопытно: неужели он полагает, будто она ничего не знала, не видела фотографий короля Дамиаска с мрачным наследником?

– Как ты думаешь, что будет дальше?

Пии больше всего претило, когда он рассуждал вот так, терпеливо и разумно.

– Неужели ты нуждаешься в том, чтобы я объяснила, как появляются дети? – Она явно гордилась тем, насколько спокойно звучит ее голос.

– Мир уже поверил, что ты беременна и собираешься родить по крайней мере одного ребенка от меня. – Холодный блеск в его глазах свидетельствовал о том, что он прекрасно понял ее вопрос. – Скажем так, ради спора я отпущу тебя прямо сейчас. И ты отправишься из тюрьмы на свободу. Тебе повезло иметь деньги, а значит, ты, без сомнения, сможешь вырастить детей самостоятельно.

– Я уже несколько месяцев веду этот спор.

– Тем не менее мир не перестанет думать о том, что эти дети мои, независимо от того, какую ложь мы придумаем. И что тогда?

– Что ты имеешь в виду? Слухи – это всего лишь слухи.

– Слухи есть слухи, да. Но и троны есть троны, моя дорогая. Возможно, в последнее время мы стали более прогрессивными – боремся на выборах, а не на копьях. Но это не меняет того факта, что ты будешь воспитывать двух мальчиков с претензиями на трон Атилии. Я понимаю, для тебя это ничего не значит, но уверяю, это будет важно и для моего народа, и для того, кто придет мне на смену.

– Придет на смену. – Она не понимала, куда он клонит.

– Я взойду на престол. Однако, когда придет мой срок, я умру, – объяснил Арес, и от его невозмутимости Пии захотелось закричать. – И кто бы ни стал следующим, будь то двоюродный брат или новый наследник, о котором все последние годы намекает мой отец, твои мальчики будут стоять на его пути. Кое-кто может захотеть, чтобы именно они взошли на престол. И знаешь, что будет потом?

– Дай угадаю, – ответила Пия более резко, чем намеревалась. – Новая война.

– В моих жилах течет кровь Атилии, – настаивал Арес. – А это, уж поверь мне на слово, просто яд, означающий войну и боль. Я очень сожалею, что являюсь носителем всего этого, но теперь и в тебе тоже течет наша кровь. В твоих мальчиках.

– Не представляю, что все это означает. В твоих жилах обычная кровь. Королевская власть – это не вирус.

– Я не согласен. – Арес коротко усмехнулся, горько и мрачно. – Королевская власть – это власть, не больше и не меньше. Власть вообще заразна сама по себе. Может быть, какой-то преемник найдет тебя и попытается нейтрализовать любую угрозу, которую представляют твои сыновья.

Он явно все обдумывал, и этот факт задел Пию. Она думала только о беременности, не заглядывая в далекое будущее. Она была слишком занята обустройством собственной жизни во дворце, слишком сосредоточена на собственных безнадежных сердечных проблемах.

Она уже изначально плохая мать своим пока еще не рожденным детям.

– Правда, существует и другая возможность, – говорил Арес тем властно-мягким тоном, который опустошал ее. – Кто знает, кем вырастут наши сыновья? Любой из них может решить, что заслуживает трона. И что ты будешь делать тогда?

Сердце Пии бешено колотилось в груди. Она корила себя за то, что не подумала о дальнейшем развитии событий.

– Значит, ты считаешь, что мы должны пожениться, чтобы наши сыновья не взошли на трон? Или, наоборот, чтобы кто-либо другой не занял престол? Или чтобы что-то предотвратить? Я тебя не понимаю.

– Пия.

– Я уже говорила, что не буду препятствовать твоему общению с детьми. И это серьезно. Но что касается нашего предполагаемого брака, то он не имеет никакого отношения к сыновьям. Дело во мне.

Она возненавидела дрогнувший на последней фразе голос, поскольку он выдал ее с головой, наглядно демонстрируя то, что ей так хотелось скрыть во что бы то ни стало.

– Пия, – повторил он еще спокойнее, чем прежде.

На этот раз ей было все равно, насколько это тяжело физически. Она добралась до края кровати и оттолкнулась от него. Пришлось, правда, остановиться на мгновение, положить руку на поясницу. Пия едва не разрыдалась, потому что хотела убежать. Но в ее нынешнем состоянии бег невозможен. Получалось лишь переваливаться с ноги на ногу. Ей и так приходилось несладко, и определенно не хотелось, чтобы Арес видел ее ковыляющей, причем в обнаженном виде.

Пия схватила золотистое покрывало, отброшенное в изножье кровати и обернула его вокруг себя, словно платье.

Непонятно, как она позволила всему этому случиться.

Когда она все пропустила. Ее увлекли в свой водоворот секс, изменяющий сознание, изысканная сладость ночей. Арес поместил ее в своих покоях. Конечно, она протестовала, но лишь чисто символически. Ей и в голову не пришло протестовать по-настоящему. Она была всем довольна.

А сейчас она на восьмом месяце беременности. Тело стало огромным, и она точно не знала, было ли ей трудно дышать из-за эмоций или из-за того, что внутри росли два ребенка.

Зато она поняла, что просчиталась. Очень сильно. Более чем просчиталась.

Пока Арес развлекался, играя с ней в игры, ведомые только ему, с ней случилось что-то гораздо более опасное. Он склонял ее к замужеству, имея на то какие-то свои очень подозрительные причины.

Однако Пия уже влюбилась. Она едва сдержала рыдание, осознав это, потрясенная тем, что он до сих пор не заметил этого.

Ничего более глупого или неловкого и придумать невозможно. Тем не менее это правда. Она влюбилась в Ареса. Хотя, честно говоря, подозревала, что это случилось с первого взгляда, на той вечеринке в Нью-Йорке. Просто до этого ни один мужчина никогда не влиял на нее так, как Арес.