Джессика Гилмор - Жаркие бразильские ночи

Но сколько бы она ни пыталась убедить своих подруг, что с ней все в порядке, перед глазами по‑прежнему стоял Деанджело — высокий, гордый, неукротимый и такой одинокий…

Перед глазами Деанджело неотступно стоял образ Харриет, уходящей прочь с написанным на лице разочарованием. Как смело она заявила ему о своей любви, хотя боялась быть отвергнутой! А он подвел ее так же, как подвел свою мать.

И ради чего? Ради мести. Деанджело хотел разрушить жизнь семьи Каэтанос за то, что они сломали жизнь ему. Но в результате он так и не сделал этого. Просто не смог.

Да, он по‑прежнему остается мажоритарным акционером, но отели Каэтаносов продолжают функционировать. Теперь ими будет управлять компания «Эйон». Братья и сестра Деанджело больше не смогут получать прибыль или продавать свои акции кому‑либо, кроме него. Но при этом они не останутся без гроша в кармане, хотя им и придется жить на меньшие дивиденды, пока отели не будут полностью реконструированы. Деанджело даже предложил своим племянникам и племянницам устроиться работать в «Эйон», если они того пожелают.

Почему он так поступил? Уж точно не ради братьев и сестры. Он сделал это для Харриет и для своей матери.

Это была длинная неделя. Самая длинная, самая тяжелая со дня смерти его матери. Ему хватило этой недели, чтобы заглянуть в самые темные глубины своей души и возненавидеть то, что он там увидел. Хватит жить, отгородившись от всего мира!

И если окажется, что уже слишком поздно пытаться вернуть Харриет… Нет, эта мысль казалась Деанджело невыносимой.

Он посмотрел в иллюминатор, за которым было темно. Обычно он любил эти часы, которые проводил в одиночестве в своем самолете, возвращаясь в город, который завоевал. Однако сегодня Деанджело ощущал боль и тоску. Тоску по грязным, шумным, запруженным улицам Рио и людям, которые там жили.

Но Харриет в Лондоне — значит, именно там он и должен сейчас быть.

Приземлившись в Англии и пройдя все обычные утомительные процедуры в аэропорту, Деанджело сел в уже дожидавшуюся его машину и отправился в Челси, заехав по пути на цветочный рынок.

Когда водитель припарковался перед агентством «Счастливы навсегда», Деанджело вышел из автомобиля, прошагал к свежевыкрашенной двери таунхауса и нажал кнопку звонка. Долго ждать не пришлось — ему открыла высокая элегантная женщина. На ее красивом лице отразилось изумление, смешанное с тревогой.

— Привет… — Деанджело порылся в памяти. Кажется, в «Эйон» эта особа работала в отделе по связям с общественностью… Как там ее звали? Александра?

— Привет, Александра. Харриет здесь?

— Я посмотрю, хочет ли она вас видеть, — прозвучало в ответ, и дверь захлопнулась перед его носом.

Деанджело удивленно моргнул. Давненько его не заставляли ждать за порогом.

Через несколько минут дверь снова открылась, за ней стояла другая женщина, с таким же шокированным и обеспокоенным выражением лица, как и у предыдущей.

— Харриет встретится с вами, но я должна сказать, что у нее была тяжелая неделя. Если вы явились, чтобы расстроить…

— Нет, — перебил собеседницу Деанджело.

Она строго посмотрела на него и кивнула.

— Тогда заходите. Но имейте в виду, что мы все дома, и если что…

Последние слова явно были угрозой, и Деанджело не мог не вспомнить о том, как Харриет сказала, что у нее наконец появилась своя семья.

— Ей повезло, что у нее есть вы.

Удивленная улыбка смягчила красивое, но серьезное лицо.

— Это нам повезло, что она у нас есть.

В несколько шагов он пересек приемную и ступил в большой сад, разбитый во внутреннем дворе.

Оглянувшись, Деанджело увидел трех подруг Харриет, стоящих на кухне, откуда они могли наблюдать за ним. Одна из них ободряюще кивнула ему. Деанджело подошел к Харриет. Та сидела на скамейке с книгой в руках и пристально смотрела вдаль.

— Привет! — сказал он.

Харриет вздрогнула. Книга выпала из ее рук.

— Что ты здесь делаешь?

— Я пришел сказать, что ты была права: месть не может заменить жизнь. И я хочу подарить тебе это.

Он вложил ей в руки большую подарочную коробку.

— Ты и так уже столько всего мне подарил.

— Это — совсем другое.

Харриет неуверенно посмотрела на него, а затем открыла коробку и заглянула внутрь.

Внутри лежала роза. Одна идеальная белая роза. Самая совершенная роза, проданная на цветочном рынке Нью‑Ковент‑Гарден в тот день.

Дрожащими руками Харриет осторожно вынула розу из коробки.

— Ты запомнил?

Она вдохнула цветочный аромат и посмотрела на Деанджело глазами, полными слез радости и мучительной ностальгической грусти.

— С тех пор как папа заболел, никто не дарил мне один идеальный цветок. Я не могу выразить словами, как много для меня значит этот подарок.

— Белые розы символизируют сердце, незнавшее любви. Эта роза — мое сердце. То, каким оно было до того, как я встретил тебя.

В душе Харриет зародилась робкая, сладкая надежда. Все еще держа розу, Харриет поднялась со скамьи и встала перед Деанджело, всматриваясь в его лицо. Что‑то в его выражении изменилось — исчезла ненависть к себе, которая всегда скрывалась за тщательной маской. Исчезла и сама бесстрастная маска. Никогда прежде Харриет не видела на лице Деанджело такой искренности, такой нежности.

— А каким стало твое сердце теперь?

— А теперь мне нужна целая охапка роз, чтобы выразить то, что я чувствую. — Он оглянулся и добавил: — Как видишь.

Только сейчас Харриет заметила идущего к ней шофера Деанджело, который нес в руках огромный букет розовых роз.

— Это… — Она не могла подобрать слова. — Спасибо!

— Это я должен благодарить тебя. За все. Но сейчас я просто хочу подарить тебе свое сердце — мое холодное сердце, не умевшее любить, — и сказать, что благодаря тебе оно больше не сковано холодом. Я люблю тебя.

Харриет не верила, что все происходящее сейчас реально. Она продолжала всматриваться в лицо Деанджело и читала на нем любовь к ней, надежду и волнение, которые убедили ее больше, чем любые слова.

— Деанджело…

— Тебе не нужно ничего говорить. Ты мне ничего не должна. Я просто хотел, чтобы ты знала, что я чувствую. Чтобы понимала, что я на твоей стороне всегда, что бы ни случилось.

Сердце Харриет стучало так громко, что она едва могла думать. В ее груди теснилась радость, которой она еще не полностью доверяла.

— А как насчет Бразилии? Что с отелями?

— Продолжают работать. Мои братья и сестры сохранили свою долю и будут продолжать иметь доход — урезанный, но справедливый, так как нам нужно реинвестировать полученные средства в бизнес. Они меня по‑прежнему ненавидят.

— Но, главное, ты не возненавидел себя.

— Это едва не случилось, — признался он. — Но в конце концов я решил сделать выбор, который означал бы, что я заслуживаю тебя. У меня больше денег, чем я когда‑либо мечтал заработать, но они не принесли мне ни минуты покоя или радости. Одна ночь с тобой стоила больше, чем все мое состояние. И я хотел бы превратить эту ночь в целую жизнь рядом с тобой.