Кейт Харди - Дерзкая помолвка

Виктория улыбнулась.

— Замечательная идея. Я поговорю с папой.

— Давай. А я тем временем слетаю за кофе.

Сможет ли она избавиться от чувства вины и тоски?

Вечером того же дня Диана зашла к Виктории.

— Все в порядке, мам?

— Нет, — ответила Диана, обнимая дочь. — Я понятия не имела.

— О чем?

— О твоих мыслях, что умереть должна была ты, а не Элизабет, потому что она родная дочь, а ты приемная.

Виктория вздрогнула.

— Откуда ты… — Затем она поняла. — Сэмюэль сказал тебе?

— Не сердись на него. Он беспокоится о тебе. Мы с ним немного поболтали.

— И он тебе все рассказал, — прошептала Виктория, чувствуя, как к горлу подступает комок.

— Мы сами тебя выбрали, — мягко сказала Диана. — Ты была и остаешься нашей родной дочерью. Я никогда не смогла бы выбрать между двумя дочерьми. Мы тебя очень, очень любим.

— Я тоже очень вас люблю. — Виктория обняла мать. — И дело не в родстве.

— Дело в твоих бывших молодых людях. Мы старались не вмешиваться, но ты всегда выбирала тех, кто охотился за твоим приданым. Особенно этот Пол. Так и хотелось отхлестать его кнутом.

— Поэтому вы и стали сами искать мне идеального мужчину?

— Если и не идеального, но хотя бы порядочного и с добрым сердцем. Мы хотели найти такого, который полюбил бы тебя так, как мы.

— О, мамочка, — прошептала Виктория.

Ее захлестнуло чувство вины. Она чуть было не рассказала Диане про Сэма, но не могла пока найти подходящих слов.

— Но вот Сэмюэль — порядочный парень. Я очень ему благодарна, что он рассказал мне о твоих переживаниях, — погладила Диана дочь по волосам. — И не смей думать, что ты второсортная. Ты моя старшая дочь, и я люблю тебя так, что трудно выразить словами. И твой отец тоже.

— А вы самые лучшие родители на свете, — сказала Виктория. — Я подумала, что, может быть, посвятить бал Лиззи?

— Нет, — решительно ответила Диана. — Бал будет дан в честь умной, трудолюбивой и замечательной женщины, которая все это сумела организовать. В твою честь, Виктория.

— Но я…

— Ты всегда себя недооценивала, дорогая. Мы с папой хотим, чтобы ты наконец блеснула всеми своими талантами. Ты очень похожа на Викторию Гамильтон, которая жила здесь два столетия назад и в честь которой тебя назвали, — решительно сказала Диана. — Обещай, что перестанешь себя недооценивать. Ты моя дочь, и я очень тобой горжусь. Я не только люблю тебя, мне нравится та женщина, которой ты стала. И я каждый день благодарю небеса, что ты наша дочь.

— Я очень тебя люблю, мамочка. — Виктория крепко обняла мать.

После ухода Дианы Виктория позвонила Сэмюэлю по скайпу.

— Когда это ты успел пообщаться с моей мамой? — строго спросила она.

— А-а. — Он выглядел виноватым. — Влез не в свое дело, знаю.

— Да, — подтвердила она. — Но нам с мамой давно следовало поговорить. Так что спасибо тебе.

— Ты на меня не злишься?

— Сначала я была в ярости, но сейчас испытываю благодарность.

Сэм широко улыбнулся.

— Это хорошая эмоция. Тогда до завтра.

— До завтра, — откликнулась она.

Фотографии Виктории и Сэмюэля в исторических костюмах в бальном зале и интерьерах особняка, а также сообщение о предстоящем бале в Чивертон-Холле заняли целый разворот в местной газете.

— У тебя с Викторией?.. — спросила Дэниз сына, рассматривая фото молодых людей у рояля.

— Мы исключительно коллеги, — улыбнулся в ответ Сэм. Это было правдой лишь отчасти, но Сэм не был готов обсуждать сейчас с матерью фиктивную помолвку.

— Надеюсь, что эта фотография поможет продать оставшиеся билеты на бал.

Дэниз выглядела разочарованной.

— Я беспокоюсь за тебя, Сэмми. Мне хотелось бы…

Сэм обнял мать, не дав ей договорить.

— Знаю, мам. Со мной все хорошо. Сейчас вы с папой — мой приоритет. И еще организация бала в особняке Гамильтонов.

— Да, они высоко ценят твою помощь, — сказала Дэниз.

Сэм понял, что нельзя допустить встречи отца с Патриком в ближайшие пару недель, чтобы отец Виктории ненароком не упомянул о «помолвке».

— Нам с отцом надо бы купить билеты на бал, — задумчиво сказала Дэниз.

— Это очень мило с твоей стороны, мама, но ты же знаешь, как отец относится к костюмам и танцам, — Сэм улыбнулся. — Вы просто можете сделать благотворительный взнос. Я уверен, что его оценят. А я испеку вам песочное печенье.

— Хорошая идея, — согласилась Дэниз.

— Мне пора, иначе опоздаю, — Сэм снова обнял мать.

В конце ноября пошел снег. Крупные пушистые снежинки мягким белым покрывалом опустились на сад.

— Обожаю, когда дом и сад покрыты снегом, — заметила Виктория. — Ночью от снега светло, как днем.

Сэм оторвался от работы. Может, прогулка поднимет настроение Виктории?

— Садовники не станут возражать, если мы пройдемся по саду?

— Главное — не ходить по клумбам. Но тебе Боб простит все. Ты же его любимчик, — улыбнулась Виктория.

— Тогда пошли играть в снежки, — предложил Сэм. Он погладил Хамфри. — Мы с тобой, пес, против нее.

Лабрадор громко гавкнул.

Они надели пальто и, выскочив в сад, принялись играть в снежки. Хамфри носился между ними, задрав хвост и пытаясь поймать снежок.

Сэм давно так не веселился.

— Не помню, когда последний раз играл в снежки, — запыхавшись, сказал он.

— В детстве мы играли с Лиззи. Поскольку она была младше, я всегда поддавалась. А еще мы лепили снеговиков.

— Давай и мы слепим, — предложил Сэм.

— И снежного лабрадора в честь Хамфри, — предложила Виктория.

Так они и сделали.

— А теперь селфи, — возбужденно добавил Сэм. — А снежных ангелов вы с Лиззи делали?

Виктория улыбнулась.

— Давненько это было.

Не в состоянии противостоять искушению, Сэм раскинул руки и шлепнулся спиной в сугроб, потянув ее за собой. Виктория упала на него. Сэм инстинктивно обнял ее, чтобы удержать.

На ее лице отразилась паника.

— Я слишком тяжелая, — пробормотала она.

— И вовсе нет. — Он потерся губами о ее рот. — Снег холодный, а ты теплая. Прекрасный контраст. — Он снова легко прижался губами к ее рту.

На этот раз Виктория ответила на его поцелуй. Ее мягкие, податливые губы чуть приоткрылись и слились с его ртом в жарком поцелуе.

Когда она оторвалась от его губ, Сэм понял, что его трясет, и вовсе не от холода.

— Виктория, — прохрипел он.

Девушка запаниковала.

— Ты промокнешь насквозь и замерзнешь. Пойдем в дом.

Ему не хотелось шевелиться, когда она была в его объятиях.

— Со мной все в порядке. — Он погладил ее по волосам.

— Ты мокрый и холодный. У меня нет подходящей для тебя одежды, но у папы есть наверняка, — тараторила Виктория.

Если он сейчас надавит, то спугнет ее. Тот, с кем она встречалась до Сэма, вероятно, чем-то ее сильно обидел. У Сэма бессильно сжались кулаки. Хотя он не был вспыльчивым по натуре, но сейчас ему хотелось врезать обидчику Виктории.