Лорин Кенан - Незнакомка в роли жены

Она ощутила, как рука Уэйда скользнула по ее талии и остановилась на боку. Он наклонился ближе к рисункам.

— А здесь, — Виктория вытащила другой лист и положила сверху, — видишь, перед каждым домиком растут пальмы. Очень уж они правильно сгруппированы. Нужно посадить их по углам дома, пару-тройку с каждой стороны. Пусть кажется, что они хаотично раскиданы, словно их здесь создала сама природа. Наверное, тебе не захочется, чтобы этот роскошный курорт смотрелся стандартно и посредственно.

Почувствовав на себе пристальный взгляд карих глаз Уэйда, Виктория залилась краской.

— Прости. Мне не следовало ничего тебе говорить. Не обращай внимания на мои слова.

— Но у меня, похоже, не получается — слишком ты притягиваешь внимание, — произнес Уэйд, опуская голову и почти касаясь ее губ.

Виктория не могла бы пошевелиться, даже если бы захотела, — она, не отрываясь, смотрела в лицо Уэйда, очарованная его выражением. Вот губы его прижались к ее губам, и Виктория схватила Уэйда за воротник рубашки, придвигаясь ближе, отчаянно желая еще… Он на миг оторвался и снова склонил голову — на сей раз его поцелуй был более уверенным и требовательным. Он взял лицо девушки в ладони, она ощущала, как его дыхание ускоряется, тело поддается мощному импульсу.

Вот он отстранился и заглянул ей в глаза — Виктории показалось, что он вот-вот снова поцелует ее, однако морщинка пересекла его лоб. Словно повинуясь голосу рассудка, Уэйд слегка отодвинулся, не опуская рук и не сводя глаз с ее губ. Казалось, он сожалеет о своем порыве — Виктория понятия не имела почему, однако догадка подтвердилась, когда он отвернулся, оставив ее стоять в смущении и растерянности. Бросив взгляд на мужа, она поспешила к двери.

— Виктория, — остановил ее его оклик.

— Думаю, кремовые домики тоже будут выглядеть неплохо, — произнесла она, не поворачиваясь. — Оставь все как есть. — С этими словами она выбежала из комнаты.

— Подожди, Виктория, — снова позвал Уэйд.

Однако она продолжала идти, ощущая, как что-то дрожит внизу живота. Сейчас главное — не вернуться и не наделать глупостей. Нужно смотреть правде в глаза: до аварии между ними могло произойти что угодно. Похоже, брак их был на грани распада, и тогда становится понятно, отчего Уэйд казался таким отстраненным и порой даже враждебно настроенным по отношению к ней. Почему бы ему просто не взять и не рассказать все как есть? Тогда она хотя бы будет знать, что происходило в ее жизни раньше. Если Уэйд хочет получить развод, то она достаточно быстро идет на поправку и скоро не будет нуждаться в его присутствии. Наверняка у нее есть и достоинства или умения, которые ей помогут.

Уэйд не сводил глаз с двери, только что закрывшейся за Викторией. О чем он только думал? Никогда раньше у него и в мыслях не было целовать свою жену. До аварии даже думать об этом было бы смешно. Конечно, она весьма привлекательная женщина, но на Уэйда это не действовало. Она была для него лишь весьма подходящей кандидатурой на роль жены: красива, владеет собой, даже очаровательна, когда необходимо. Викторию нимало не смущала ее роль. Между ними не было никаких чувств, да они и не ощущали себя обязанными что-то испытывать. Однако после аварии что-то изменилось — Уэйд не мог отвести глаз от ее губ, практически не слыша, что она говорит. Ее глаза по цвету напоминали ирисы, которые мать выращивала в саду, — голубые с намеком на аметистовый оттенок. Они притягивали взгляд — удивительно, почему раньше он этого не замечал?

Повернувшись к столу, Уэйд обратил внимание на рисунки. Замечания Виктории были весьма ценны, и он определенно передаст их дизайнеру, однако это лишь усиливало его изумление. Что-то было не так, и это наводило его на подозрения. Наверняка Виктория лишь искусно разыгрывает перед ним совершенно новый характер, иначе чем можно объяснить столь внезапную перемену в ее поведении? За все годы их знакомства она ни разу не выказывала интереса к его делам, не говоря уже о предложениях. Если она прикидывается, то ее трюк определенно удается — он все сильнее ощущает притяжение. Сегодня, когда она начала говорить о рисунках, Уэйд уже был возбужден до предела и, глядя в ее глаза, совершенно не думал о том, почему так происходит — он готов был овладеть ею прямо там, хотел, чтобы Виктория оставалась с ним такой, какая она сейчас — и к черту амнезию.

Никогда прежде он не испытывал такого желания по отношению к женщине. Два года назад его невеста Синтия в отчаянном стремлении стать женой объявила, что беременна. Она оставила в его душе опустошенность и гнев, и с тех пор он подозревал в нечестности всех женщин без исключения. Эта боль уходила медленно — но, к удивлению Уэйда, все же уходила.

Виктория всегда смотрела на окружающих свысока, а погоня за богатством и известностью сделала ее жесткой, безжалостной в стремлении снова обрести высокое положение в обществе, холодной и циничной. Сейчас же перед ним словно другой человек — вспомнить хотя бы ее удивление известию о том, что до аварии она нигде не работала. Для той, прежней Виктории сама мысль о работе была невыносима. Она была помешана на одежде и порой даже задавала модные тенденции, но сейчас… ее взгляд на рисунки был взглядом профессионала. День ото дня приносил новые сюрпризы в ее поведении. Неужели, ударившись головой, человек может вот так измениться? Определенно нужно поговорить с врачом — спешки нет, можно дождаться запланированной встречи, а пока все, что в его силах — наблюдать. Если все это лишь искусная актерская игра, то обман рано или поздно вскроется. Чего она добивается: денег? Уэйд поймал себя на мысли, что, как ребенок, загадывает желание — только бы Виктория не превратилась снова в холодную и циничную особу. Но в то же время ему нужны и ответы.

Все двигалось точно в замедленной съемке. На стекле расплылись кровавые пятна. Кто-то стоял там, за стеклом, но ничего было не разобрать. Вот яркие пятна закрутились и превратились в серую расплывчатую массу. Над головой пролетели осколки — зависнув на миг в воздухе, они устремились вниз, и каждый больно резал кожу, точно лезвие. Раздался крик — снова и снова. Кто кричит? Неужели никто не слышит? Виктория понимала, что нужно позвать на помощь, но не могла пошевелиться. Потом она снова увидела перед собой стекло — внезапно оно превратилось в зеркало, и в нем отразилось ее собственное лицо, испачканное кровью. Воздух разрезало пронзительное завывание сирены. Все куда-то поплыло — казалось, весь мир вращается вокруг невидимой оси. Отражение в зеркале шевелило губами, но слов не было слышно. Мужской голос повторял, что ее скоро освободят, увещевал подождать, но Виктория ощущала дикую усталость и нестерпимую головную боль. Ей хотелось погрузиться в темноту, но она продолжала бороться за каждый вздох. Если вдохнуть посильнее, можно закричать, и кто-нибудь услышит. Но темнота была сильнее — она окутала все вокруг, прокатилась над Викторией, точно огромная волна, и стало спокойно. Нужно подождать еще немного… Нет!