Лорин Кенан - Незнакомка в роли жены

— А когда никого нет… Этот дом слишком большой для двоих. Тебе никогда не становилось неуютно? А мне?

Уэйд пожал плечами:

— Ты раньше никогда не жаловалась. Я, будучи взрослым, частенько жил здесь. Наверное, никогда не задумывался над этим. У меня есть квартира в Нью-Йорке, вилла недалеко от Рима, квартира в Лондоне. Я могу остановиться там, где мне необходимо быть по делам.

— А сейчас ты здесь из-за меня?

— Главным образом.

— Расскажи мне о семье. У тебя есть братья, сестры? Родители?

— Мама и папа умерли. Есть три брата, все трое — младшие. Коул тоже занят в семейном бизнесе, просто в другом его аспекте, Чэнс недавно пришел из армии и управляет ранчо в Калисо-Спрингс. Сет живет в Лос-Анджелесе. Раза два в год мы все стараемся собраться вместе, но вот уже пару лет я не видел Сета. Мы перезваниваемся по телефону или скайпу.

— Вы все выросли здесь, в этом доме?

Уэйд покачал головой:

— Нет. Вообще, мы все жили на ранчо. — Он замялся, словно не зная, стоит ли ему продолжать.

— Прошу тебя, рассказывай дальше.

— Ранчо принадлежало еще маминым родителям. Она с ранних лет научилась уважать землю и решила, что ее сыновья вырастут там же. По-видимому, отец согласился и перед рождением Чэнса построил дом на земле, принадлежавшей его семье. Мы ходили в местные школы и, можно сказать, выросли в седле. Сет наш брат по отцу, он родился и вырос в Лос-Анджелесе. — Уэйд сцепил ладони, поставив локти на стол, и взгляд его был прикован к стене, но Виктория чувствовала, что мыслями он сейчас далеко от нее. — Родители верили, что человек должен зарабатывать то, что имеет, честным трудом, и преисполнились стремления научить нас понимать ценность денег. Мы чинили заборы, кормили животных, выполняли какие-то повседневные обязательства, учились управлять ранчо. После колледжа отец постепенно, одного за другим, ввел нас в мир бизнеса. Как-то так все и было.

— И ты никогда не возвращался на ранчо?

— Возвращался, но последний раз был там уже, наверное, год назад.

— Думаю, тебе нужно съездить туда. Возьми неделю отпуска… или больше… и вспомни детство. Покатайся на лошади.

Уэйд засмеялся, и глаза его весело блеснули.

— Может, я так и сделаю.

— А что… — Виктория кашлянула. — Что делала я, пока ты был в отъездах?

Положив вилку, муж, казалось, призадумался над вопросом.

— Не думаю, что ты… чем-то занималась.

— Как-то глупо, — нахмурилась она, кладя вилку на тарелку. — Я же должна была что-то делать. Ведь невозможно бездельничать день за днем и не сойти при этом с ума.

Уэйд пожал плечами.

— Ты ходила по магазинам, к парикмахеру, навещала друзей. Я и правда не в курсе.

— Я не работала? — потрясенно переспросила Виктория. — Не занималась благотворительностью? Домашними делами? Ничего не делала?

— Виктория, мы не очень часто виделись. В среднем, я больше половины года проводил в разъездах. В остальное время был на встречах, работал в офисе в городе — там у меня тоже квартира. Иногда мы вместе отправлялись на какую-нибудь вечеринку, но даже там у тебя находились свои знакомые, а у меня — свои.

Виктория на миг потеряла дар речи. Она не в силах была представить образ жизни, описанный Уэйдом. Как, наверное, ужасно так жить молодоженам — просто не укладывается ни в какие рамки. Даже не помня себя, она могла бы поручиться, что день за днем скучать в этом огромном доме совершенно не в ее натуре. Да и Уэйду следовало бы время от времени наслаждаться жизнью. Постоянное напряжение — опасная штука, и за него придется заплатить здоровьем, физическим или душевным.

Всем нужно отдыхать и расслабляться. Смеяться, мечтать. Глядя на Уэйда, поглощавшего ужин, Виктория вдруг поняла: перед ней человек, которого нельзя назвать счастливым и удовлетворенным собственной жизнью. Скорее он подчиняется ее ритму и, точно марионетка, двигается в нужном направлении. Отворачивается от друзей и семьи, лишь бы только не тратить время ни на что, кроме бизнеса. Непонятно только, почему все так. Уэйд хорошо воспитан, красив, богат… и, по-видимому, одинок. Зачем он женился? И как печально то, что он редко ездит туда, где вырос, и практически не общается с братьями — разве что в экстренных случаях. Летает туда-сюда и не имеет постоянного дома… может, она сумеет что-то придумать, чтобы собрать вместе его семью?

Проглотив последний кусок, Виктория положила вилку.

— Это было чудесно. Я и не знала, что могу так проголодаться.

В комнату вошел пожилой мужчина и вежливо поинтересовался, подавать ли десерт. Виктория покачала головой:

— Я сыта.

— Я тоже не буду, Джейкоб. Ужин был прекрасным, спасибо.

Джейкоб кивнул, забрал тарелки и удалился.

— Так ты посмотришь на наброски? — спросил Уэйд.

— Конечно, — отозвалась Виктория. Голова все еще побаливала, но она решила, что не позволит плохому самочувствию помешать ей общаться с мужем.

Они вместе прошли по длинному коридору — рука Уэйда лежала на талии жены, и Виктория отметила, что ощущение необычное, но приятное. Очутившись перед двустворчатыми дверями, Уэйд открыл их, и они вошли в его офис. Как и все в доме, кабинет оказался огромным. Подойдя к небольшому столику, Уэйд взял пластиковый контейнер и вытащил бумаги. Он разложил их на столе, и Виктория бросила взгляд на первый набросок. Уэйд прав: что-то здесь не так. Слишком все бесцветно.

— А что, домики будут белые?

— Да. — Уэйд встал у нее за спиной, и Виктория ощутила тепло его тела. — Кремовые, скорее. Мы хотим, чтобы они оттенили остальные цвета. Тропические растения создают буйство красок. И еще, по-моему, кто-то сказал, что там много красивых птиц.

Виктория поняла, что ее, точно волна жара, окутывает нарастающее возбуждение. Заставив себя встряхнуться, она посмотрела на остальные рисунки, пытаясь сконцентрироваться на них. Домики были преимущественно глинобитные, примерно одного типа, с незначительными вариациями. Но даже разные входы и обстановка вокруг не могли разнообразить общую картину.

— Что думаешь? — спросил Уэйд, заглядывая Виктории через плечо и легонько прижимаясь к ней.

— Неплохо.

— Неплохо? — повторил Уэйд. — Виктория, скажи мне, что ты думаешь на самом деле.

Его теплое дыхание ласкало ее щеку, а от его низкого, глуховатого голоса мурашки бежали по телу. Покачав головой, Виктория повернулась и обнаружила, что зажата между столом и Уэйдом. Ее макушка почти касалась его подбородка. Встретившись взглядами, они оба на миг замерли. Затем она пожала плечами.

— Кто я такая, чтобы давать тебе советы относительно многомиллионных комплексов для отдыха? Я даже собственного имени не помню. Но если хочешь, чтобы коттеджи вписались в ландшафт острова, их можно покрасить в насыщенный бронзовый цвет — он будет напоминать песок на пляже, в бледно-персиковый или светло-оранжевый — так выглядит закат, и, может быть, бирюзовый, он будет напоминать о воде. Цветы не потеряют своей красоты, если, конечно, не будут сливаться с конкретным домом в гамме. И потом, у каждого домика есть свой двор. — Она указала на картинку. — Я так и вижу здесь гамак и кокосовый орех с трубочкой. Если найдешь гамаки на острове, подумай о том, не добавить ли парочку в каждый коттедж. Я думаю, это не разорит тебя, а посетителям понравится. Мне бы точно понравилось.