Лорин Кенан - Незнакомка в роли жены

— Ты в настроении прокатиться на лошади?

— Да, конечно.

— Когда-нибудь каталась?

Виктория пожала плечами.

— Понятно. Что ж, пора это выяснить. Ты нашла лимонад?

— Что?

— Ты искала…

— Ах да. Я нашла колу. Она подойдет.

— Тогда пошли.

Уэйд накинул рубашку на плечи, вдел руки в рукава и принялся медленно, пуговку за пуговкой, застегивать, точно дразня смотревшую на него во все глаза жену.

В конюшне уже стояли оседланными две лошади. Уэйд указал на кобылу с пятнистой расцветкой, что привлекла внимание Виктории вчера. Следуя непонятному инстинкту, она взяла лошадь под уздцы, подойдя к ней слева, и взобралась в седло. Уэйд одобрительно кивнул, садясь на каштанового мерина.

Виктория достаточно быстро привыкла управлять лошадью. Животное было хорошо выдрессированным и спокойно несло всадника. Спустя час девушке стало казаться, что она всю свою жизнь была наездницей. Они ехали вдоль реки, минуя холмы, с которых открывались живописнейшие виды. Краем глаза наблюдая за Уэйдом, Виктория пришла к выводу, что даже для непосвященного вскоре становилось понятно, что ранчо — его дом, и очень много времени он провел в седле. Здесь он был в своей стихии — ему привычен легкий трепет деревьев на ветру и утренняя прохлада. Сейчас он нравился ей все больше и больше.

— Ты не проголодалась? — спросил Уэйд. — Уже почти час.

— Можно и поесть, — кивнула Виктория. — Но где? Здесь мы вряд ли найдем ресторан.

— Тебя ожидает сюрприз, — улыбнулся муж.

Вскоре тропа резко повернула вправо, взбираясь по крутому холму и убегая от реки. Поднявшись на вершину, Виктория сразу заметила одеяло, расстеленное на траве, и корзину для пикника. Холм обрывался крутым скалистым уступом, и с него открывался вид на всю долину.

Соскочив с лошади, девушка привязала ее к дереву и поспешила к месту пиршества.

— О боже, Уэйд! Здесь так красиво.

Уэйд последовал за ней.

— Это одно из моих любимых мест детства. За этим холмом есть пара неплохих рыбных местечек. Кстати, как ты себя чувствуешь в седле?

— Неплохо. Лошадь чудесна, ею легко управлять. — Виктория окинула взглядом долину. — Дух захватывает. Тебе нужно написать пейзаж и повесить его дома.

— Моя мама была художником. Она рисовала пейзажи и портреты. Ты вскоре и сама увидишь ее работы. Не знаю, бывала ли она здесь. Не помню ни одной картины с таким видом.

— Жаль.

— Ты умеешь рисовать, Виктория?

— Не знаю. Наверное, я умела до аварии, потому что сейчас мне очень хочется взять в руки карандаш и блокнот. Но возможно, меня просто очаровала красота этого места.

— Нужно купить в городе краски и пару полотен.

Виктория покачала головой.

— Слишком много хлопот. Достаточно просто найти немного бумаги и красок.

При мысли о холсте она затрепетала, представив, как можно перенести прекрасный вид на полотно. Однако лучше делать небольшие шаги.

Покончив с едой и вином, они вновь оседлали лошадей и направились вниз по тропе к реке.

— О, Уэйд, смотри, старый дом! — воскликнула Виктория, заметив среди деревьев очертания древней бревенчатой лачуги с трубой, вздымавшейся над деревянной крышей.

— Это старый охотничий дом, — произнес Уэйд. — Охотники останавливались здесь, вылавливая дичь. У нас на ранчо сохранилась пара-тройка таких построек.

— Я хочу посмотреть поближе, — произнесла Виктория, спрыгивая с лошади.

Старая дверь едва держалась на петлях, но все же отворилась — внутри угадывались очертания двух старых кроватей и камина, сложенного из камней. Все вокруг было грязным и замшелым.

— Как думаешь, сколько лет дому? — спросила она Уэйда.

— Не знаю наверняка. Наверное, он был построен еще до того, как мой дед купил эту землю, — так что, положим, лет сто пятьдесят. — Он спешился. — Детьми мы облазили каждый уголок здесь. Брали с собой еды, чтобы хватило дня на три-четыре. Однажды наткнулись на старую усадьбу. На ней стоял дом, вокруг которого местами уцелел забор, и сарай. Внутри мы нашли старинную туфельку и серебряный гребешок. Кажется, они до сих пор сохранились у Холли. Здесь интересно пожить, если увлекаешься историей.

Уэйд подошел ближе и обнял Викторию за плечи. Она повернулась к нему, и он прижался к ее губам поцелуем.

— Я мог бы целовать тебя целую вечность, — произнес он. — Но нам нужно ехать назад, если ты хочешь попасть домой до темноты.

— Хорошо, — согласилась она, вставая на цыпочки, чтобы еще раз поцеловать мужа. — Жаль, у меня нет телефона. Мне бы очень хотелось снять этот домик на камеру.

— Нам придется купить тебе новый телефон. А пока держи мой. — Уэйд передал ей мобильный. — Да и мы всегда можем сюда вернуться.

Виктория сделала несколько снимков и вернула телефон своему спутнику. Тот передал ей поводья.

— Здесь целых девяносто два акра земли. В следующий раз выберем другое направление и найдем что-нибудь такое же красивое.

Виктория улыбнулась. Она не помнила, приходилось ли ей когда-либо прежде кататься на лошади, но твердо решила, что это отныне станет частью ее жизни.

На следующее утро Уэйд, поднимаясь по ступеням домика, взглянул в окно и увидел Викторию, сидящую в кухне с чашкой кофе.

— Доброе утро, — произнес он, входя и ставя большой пакет перед ней.

— Доброе, — отозвалась она.

— Это тебе.

— Мне?

В пакете обнаружились карандаши, альбом, набор красок и два полотна, кисти и маленький мольберт.

— О боже. Надеюсь, ты не попусту потратил время и деньги.

— Вот и узнаем, — улыбаясь, произнес Уэйд.

— Спасибо. — Виктория прижалась к мужу и крепко его обняла.

Взяв альбом и карандаш, она тут же погрузилась в работу, и Уэйд оставил ее за этим занятием, решив сделать несколько деловых звонков.

Позже, войдя в кухню, он остолбенел — повсюду, куда ни кинь взгляд, были рисунки. Несколько набросков старого дома, долины, изображение пасущейся лошади с крохотным жеребенком, сосущим вымя. Кое-где были зарисовки шишек, свисающих с ветвей деревьев, они были представлены крупным планом, и каждая черточка была прорисована с поразительной точностью. Листки бумаги лежали на кухонной стойке, плите и стульях. Виктория сидела за столом, трудясь над другим рисунком.

— Виктория? — позвал Уэйд.

Услышав его голос, она словно очнулась от транса и улыбнулась:

— Привет.

Подойдя к жене и поцеловав ее, Уэйд взял один из рисунков и посмотрел на него вблизи.

— И давно ты умеешь так рисовать?

Виктория рассеянно обвела взглядом комнату.

— Я не знала, что умею.

— Полагаю, рисуя, ты чувствуешь себя естественно, — подвел итог Уэйд, используя те же слова, что когда-то говорила жена. — Нам не обязательно куда-то сегодня ехать. Если хочешь, почему бы тебе не попробовать краски и не изобразить старый дом на большом полотне?