Лорин Кенан - Незнакомка в роли жены

В ванной она встала под ласкающие тело струи воды, отрегулировала температуру и принялась намыливать голову. Глаза ее были закрыты, и она не заметила поначалу входящего Уэйда, лишь почувствовав его руки на своем теле, вздрогнула — сердце ее забилось быстрее. Пальцами, смоченными мыльной водой, он скользил по каждому изгибу ее тела, долго ласкал грудь и чувствительную кожу между ног, затем опустился на колени, чтобы прильнуть губами к маленькому холмику, символу ее женственности. Колени девушки подогнулись — Уэйд приподнял ее и прислонил к прохладной стене душевой кабинки, потом осторожно вошел в нее, закинув ее ноги себе на талию.

— Я не смогу долго сдерживаться, Виктория. Во всем, что касается тебя, у меня не такая уж сильная воля.

Она лишь кивнула, двигаясь вместе с ним — быстрее и быстрее, пока оба не почувствовали, что вот-вот утратят контроль над телом. Уэйд отстранился, поднял Викторию на руки и понес в спальню. Уложив девушку на кровать, он потянулся к тумбочке, достал серебристый пакетик с презервативом и быстро натянул на себя латексную защиту. После им потребовалось совсем немного времени, чтобы вдвоем достигнуть оргазма. Виктория лежала в объятиях Уэйда, слушая, как бьется его сердце, наслаждаясь теплом его тела и ароматом кожи.

Немного полежав, Уэйд вновь потянулся к тумбочке, взял в руки маленькую бархатную коробочку и протянул ее жене. Та села, не до конца понимая происходящее. Когда крышка открылась, на бархате засияло бриллиантовым блеском удивительное кольцо. Уэйд надел его на палец Виктории.

— Я не сразу понял, что моя жена не носит обручального кольца. Но потом задумался: не оттого ли это, что предыдущее было подарено ей чисто символически, для посторонних глаз, а не во имя высоких чувств, что обычно прилагаются к браку.

— Я сняла его после того, как ты рассказал мне о сущности нашего брака. Оно лежит в ящике стола.

Уэйд покачал головой, словно услышанное его удивило.

— Прошу тебя, прими это кольцо, а потом сама выберешь обручальное, которое будешь носить вместе с этим.

Внушительных размеров алмаз был окружен россыпью маленьких бриллиантиков.

— Уэйд, — произнесла растроганная Виктория. — Вовсе не обязательно было тебе это делать. Особенно если учесть тот факт, что мы… ну, вроде как чисто формально женаты.

— Так выйди за меня по-настоящему, Виктория, — произнес Уэйд, пристально глядя на жену. — Будь моей во всех смыслах этого слова.

Не найдя, что сказать, Виктория встала на колени, чтобы подобраться поближе к Уэйду, прижалась к нему и поцеловала.

— Я люблю тебя, Уэйд Мастерз.

Следующие несколько дней стали настоящей сказкой для супругов. Виктория рисовала и отдыхала у бассейна, Уэйд занимался делами, а по ночам они занимались любовью — и разговаривали.

Обо всем, что только могли обсудить. О деловых планах Уэйда, его семье, детстве. Виктория слушала его с замиранием сердца, стараясь запомнить каждое слово и надеясь, что когда-нибудь, восстановив утраченную память, сможет так же поделиться своей историей с мужем.

Настал один из редких вечеров, когда Уэйд мог прийти домой пораньше и провести время с женой. Они сидели в уголке, спроектированном Викторией, ели бутерброды и обсуждали последнюю работу новоявленной художницы.

— Мистер Мастерз, — послышался голос Кёртиса. — Прошу прощения, сэр, но вас к телефону. Ваш ассистент на четвертой линии.

— Извини, Виктория. Мне нужно ответить на этот звонок.

— Да все в порядке. Твоя секретарша соскучилась, ты стал слишком мало времени проводить в офисе, — поддразнила его она.

Поднявшись из-за стола, Уэйд поцеловал жену в макушку и вышел. Спустя несколько минут он вернулся.

— Все в порядке?

Кивнув, он вновь сел и взял в руки вилку и нож.

— Мне просто сообщили о следующем конференц-звонке с японцами. Он запланирован на следующую неделю. Секретарша хотела уточнить, не нужны ли мне еще какие-то детали.

Виктория кивнула в ответ. Уэйд, положив приборы на стол, внезапно потянулся к ее руке.

— Я понимаю, что дела порой возникают в самое неподходящее время — как раз когда я начинаю расслабляться и наслаждаться жизнью. Это один из недостатков моей работы на посту генерального директора корпорации. Но, по крайней мере, теперь я не буду возвращаться по вечерам в пустой дом. Спасибо тебе за это, Виктория.

— Я люблю тебя, Уэйд.

— Хорошо, уговорила. Я напишу заявление об отстранении от должности сегодня же.

Она хихикнула.

— Не думаю, что ты сможешь. Только подумай, сколько людей на тебя рассчитывают. Ты не можешь их подвести.

— Я серьезно, спасибо тебе за понимание.

Виктория улыбнулась.

— Так что будет делать Золушка на губернаторском балу?

— Принимать бесконечных гостей, делать вид, что от души наслаждаешься, смотреть, как живут губернатор с женой, — и при необходимости их развлекать. Есть десерты, танцевать с мужем до тех пор, пока твои ножки не устанут. А как только сможем улизнуть, мы это сделаем.

Виктория рассмеялась. Уэйд же продолжал:

— Вообще-то, в прошлом году тебе понравилось так, что ты не переставала говорить об этом несколько недель. Помнится, до аварии ты тоже с нетерпением ждала этого события. Большинство присутствующих там довольно приятные люди, а музыку исполняет симфонический оркестр Далласа. Но главный замысел — хорошо провести вечер, завести новых друзей, поприветствовать старых, которых ты не помнишь, и каждую минуту знать, что я рядом.

— Страшно выходить в свет, никого не зная. Одно дело узнать, что куда-то внезапно подевались твои друзья — если они вообще были. Но это… это важное событие, важное для тебя. Что, если я все испорчу?

— Не испортишь, Виктория. Присутствующим будет приятно узнать, что с тобой все в порядке. Постарайся расслабиться и хорошо провести время.

— Хорошо. Если ты не боишься, я, пожалуй, позволю своему принцу сопроводить меня на бал.

В последующие несколько дней Виктория и Уэйд почти не виделись. Она, готовясь к балу, совершенно позабыла о покое и с содроганием думала о том, каково, должно быть, приходится мужу. Хорошо, что скоро все закончится, и можно будет вернуться на ранчо.

Дизайнер с ассистентами, прибывшие на окончательную примерку, расположились в одной из гостевых спален. Когда с платья сняли защитный чехол, Виктория ахнула в изумлении. Никогда еще она не видела такой красоты. Черное шелковое платье, расшитое пайетками, облегало каждый изгиб тела, спадая струящимися складками на пол, а глубокое декольте и вырез на спине дополняли эффект. Это было самое откровенное платье, что она когда-либо надевала, хотя и не могла утверждать наверняка.

— О, мадам, вы похудели за последние несколько месяцев, — произнес дизайнер. — Но у нас есть время. Мы все исправим, и на балу вы будете блистать.