Лорин Кенан - Незнакомка в роли жены

Она улыбнулась:

— Может.

— Может? Что это означает? Может, да?

— Да.

Его губы прижались к ее губам — нежно, но настойчиво. Внезапно она очутилась в его объятиях — они уже стояли под душем, и Уэйд, не отрываясь от ее губ, одной рукой стянул ее трусики. Виктория сняла туфли и, взяв мыло, принялась водить им по его широкой груди и животу с твердым прессом, спускаясь к возбужденному члену. Смыв мыльную пену, она встала перед Уэйдом на колени и сжала рукой его пенис.

— Виктория, — произнес он.

— Я хочу попробовать на ощупь, — ответила она, слегка отстранившись. — Покажи мне, как лучше сделать.

Руки его легонько прикоснулись к ее затылку, подводя голову ближе.

— Ты все делаешь правильно.

Несколько минут она наслаждалась новыми для себя ощущениями, лаская гладкую кожу его члена и пробуя его на вкус, поглаживая кончиком языка головку.

— Хватит, Виктория, — произнес Уэйд глухо. — Или будет слишком поздно.

Повернув ее спиной к себе, он нанес шампунь на ее волосы, распространяя мыльную пену на грудь, живот и пояс. Ладонь его легла ей между ног, палец скользнул в лепестки, открывающие вход во влагалище, и Виктория ощутила, что еще немного — и она упадет. Уэйд взял ее за плечи и развернул, приподнял за бедра и овладел ею, прижав к стене. Полностью захваченная происходящим, она не могла думать ни о чем другом, кроме него. Они принялись ритмично двигаться в унисон — и вскоре достигли желаемого пика наслаждения.

Отдышавшись, Уэйд завернул жену в теплое полотенце, поднял на руки и понес в спальню.

Виктория в полудреме перевернулась на другой бок и улыбнулась, услышав сонное сопение Уэйда. Она обожала лежать в полумраке и слушать его дыхание, ощущать тепло его тела и иногда целовать, не будя. Краем глаза она увидела, что кольцо поблескивает даже в полутьме спальни. Бросив взгляд на часы, отметила, что едва миновала полночь. Внезапно захотелось перекусить и выпить молока. Довольно улыбнувшись, Виктория надела сорочку, халат и выскользнула из комнаты. Спустившись по лестнице, она вошла в просторную кухню, однако, не успев открыть холодильник, услышала какой-то неясный шум у черного входа. Кто-то открыл дверь и вошел в дом. Выйдя из кухни, Виктория наткнулась на женщину, которая, отвернувшись, стряхивала с зонта капли воды — на улице шел мелкий дождь. Неприятная дрожь пробежала по спине девушки.

— Здравствуйте. Могу я вам помочь? — произнесла она.

Вошедшая медленно повернулась, и Виктория увидела ее лицо. На миг она перестала дышать — на нее смотрел ее двойник. Тут же отчаянно заболела голова.

— Я смотрю, ты тут наслаждаешься в мое отсутствие, — сказала гостья, оглядывая стоящую перед ней девушку и недобро прищурившись. — Что, черт возьми, ты здесь делаешь?

— Я… не понимаю. Я не… Кто вы? — пролепетала Виктория, чувствуя, как закружилась голова и белые стены с полом начали словно надвигаться на нее. В висках билась отчаянная пульсирующая боль.

— Ты уже должна была быть далеко, — злобно произнесла незнакомка, подступая ближе. — А вместо этого подговариваешь моего мужа на разные поездки. Как здорово устроилась. Но все закончилось. Убирайся из моего дома сейчас же.

— Из вашего дома? — растерянно переспросила Виктория, поднося руку к пульсирующей болью голове. И тут на нее нахлынул поток воспоминаний: ее студия, собака Мёрфи… и эта женщина, угрожающая шантажом, если она не станет играть по ее правилам.

— Даже не пытайся прикидываться, маленькая дрянь! Почему ты не отвечала на мои звонки? — Теперь женщина кричала, с каждой секундой распаляясь все сильнее. — На что, черт побери, ты нацелилась? Понадеялась, что Уэйд влюбится в тебя и забудет о нашей милой игре? — Она презрительно фыркнула. — Жаль тебя огорчать, дорогуша, но Уэйд Мастерз уже никого никогда не полюбит. Он холодный, расчетливый ублюдок. Но это тебя не касается, с ним я разберусь сама. Где он, кстати?

— Наверху, — машинально пробормотала Виктория.

— Где? — завизжала незнакомка. — Уэйд здесь? Тебе нужно убираться отсюда. Моя машина стоит возле дома, забирай ее и уезжай, пока он не спустился. Я приеду к тебе завтра в студию. Уходи.

Виктория же не могла совладать с собой, остановить поток нахлынувших воспоминаний, утихомирить разбушевавшуюся боль в висках. Ей по-прежнему казалось, что комната кружится, наплывая на нее, и она схватилась за шкафчик, чтобы не упасть.

— Что это с тобой? Ты что, не поняла, что я только что сказала? — Женщина подошла к Виктории. — Уходи, убирайся.

— Что тут происходит? — спросил входящий в кухню Уэйд.

Надо было отдать должное незнакомке — она достаточно быстро сориентировалась.

— Почему бы тебе не спросить ее? — прорычала она. — Я была в отпуске, а она решила занять мое место в этом доме.

— Это неправда! — прошептала Виктория.

Еще миг — и она вспомнила все. Ее звали Лорел, а вовсе не Виктория. Виктория Мастерз одним прекрасным днем появилась в студии и купила картину, назвавшись ее теткой. Оснований ей не верить художница не видела — сходство было потрясающим. За чашкой кофе новоявленная «тетя» поведала, что много лет назад ее старшая сестра родила ребенка и умерла в бедности. Виктория, обнаружив у матери старые фотографии, спросила, кто это на них изображен. Особенно ее внимание привлекла фотография малышки Лорел. Мать наконец призналась, что этот ребенок — племянница Виктории. Этим объясняется семейное сходство.

Лорел воспитывалась в нескольких приемных семьях, и явление родственницы стало для нее настоящим чудом. Она и предположить не могла, что у нее вообще есть какие-то родственники, не говоря уже о тете. Разумеется, она была рада и едва смогла заснуть той ночью, предвкушая новую встречу.

Спустя два дня Виктория появилась вновь, сказав, что ей нужна помощь в очень непростой ситуации. Она собралась уехать из страны на несколько месяцев и предложила Лорел большую сумму денег за то, чтобы та заняла ее место — поселилась в ее доме и называлась ее именем. Она заверила племянницу, что ее муж путешествует по Европе, и никто никогда не узнает об авантюре, если поработать над внешним видом Лорел и сделать ей соответствующую прическу и макияж. Однако Лорел не могла себе представить, как можно таким образом кого-то обмануть, да и считала это безнравственным. Но Виктория была не из тех, кто принимает отказы. Она, по-видимому, понимала, что девушку нелегко будет убедить, и поначалу не удивлялась ее реакции. Она продолжала упрашивать и настаивать, однако Лорел по-прежнему отказывалась от денег. Тогда Виктория перешла к другим действиям и принялась угрожать, сказав, что разрушит репутацию племянницы в кругах творческой интеллигенции. Этим Лорел рискнуть уже не могла, потому что искусство было для нее всем — и страшно было даже представить себе жизнь без него. В среде художников прочные связи, все друг друга знают — особенно мастера мирового уровня. Лорел знала, что не лишена таланта и вполне способна осуществить свои детские мечты. Постепенно она начинала приобретать известность, выставляя тут и там свои работы. А теперь все, что она создала, могло пострадать — и только из-за ее отказа занять место Виктории на три месяца. Тетка не раз упоминала имена людей, вхожих в круг творческой интеллигенции и занимающихся выставками в районе, где жила Лорел. По ее словам, она знала каждого лично — а это означало, что, намекни она им, те перестанут выставлять работы молодой художницы в своих салонах. Лорел почувствовала себя героиней пьесы абсурда — казалось, все вокруг начало рушиться.