Кейт Харди - Все началось во Флоренции

— А что насчет вас? — спросила она. — Вы планируете однажды стать отцом?

На этот вопрос Анджело не хотелось отвечать откровенно, и он сказал полуправду:

— Я слишком занят своей работой. Именно поэтому я и развелся — моя бывшая жена хотела детей.

— А! — только и сказала Мариана.

Он бросил на нее взгляд исподтишка. Похоже, она подумала, что Анджело не хочет обзаводиться детьми. Что ж, тем лучше. Так безопаснее. Теперь она точно решит, что он ей не подходит.

Мариана все еще пыталась узнать Анджело поближе. Он почти ничего не рассказал ей о себе. Она уже знала, что он в разводе и избегает говорить о своем браке. Он не хочет детей. Так чего он хочет? Что составляет смысл его жизни? Его работа?

— Вы всегда хотели быть адвокатом? — спросила Мариана.

— Так же, как мой отец. — Он улыбнулся. — Папа был тихим и серьезным адвокатом. Он и мама были полными противоположностями. Папа всегда говорил, что влюбился в ее голос. Он пошел в оперу вместе с коллегами и думал, что ему там не понравится, но это была «Волшебная флейта». Мама исполняла партию Королевы ночи. Потом была вечеринка, где папа познакомился с мамой. Неделю спустя он сделал ей предложение на вершине Примроуз‑Хилл в Риджентс‑парке.

— Это так романтично, — ответила Мариана. — А мои родители знали друг друга со школы, но не обращали друг на друга особого внимания, пока папа не вернулся домой на каникулы после первого семестра в университете. Тогда они снова повстречались на новогодней вечеринке и в полночь уже целовались. — Она улыбнулась. — Мои родители все еще часто держатся за руки, хотя женаты уже сорок лет.

— Это хорошо. — На минуту Анджело погрустнел.

Мариана вспомнила, что он сказал о своей бывшей жене. Может, Анджело скучал по ней? Был ли он все еще в нее влюблен? Но их разногласия по поводу детей явно были слишком велики, чтобы их преодолеть. «Впрочем, это не твое дело, — сказала себе Мариана. — Не лезь с расспросами».

Анджело Бересфорд был очень привлекательным мужчиной и хорошим человеком. Было так легко влюбиться в него, но это стало бы огромной ошибкой. Мариана хотела детей, а он — нет. Компромисс в этом случае был невозможен. Если бы они влюбились друг в друга, то просто сделали бы друг друга несчастными.

— У вас тоже однажды будет такой же замечательный брак, как у ваших родителей, — заявил Анджело. — Не прекращайте поиски своей половинки.

— Все мои близкие снова подталкивают меня к этому, — призналась Мариана. — Но мне теперь трудно доверять людям. В прошлый раз я так ошиб лась! Откуда мне знать, что я больше не совершу тот же промах?

Анджело понимал ее чувства. Он тоже выбрал не того человека. Хотя, если бы не проклятый паротит, все могло бы быть совсем по‑другому. Если бы они со Стефани могли иметь детей, возможно, их брак не распался бы.

— Полагаю, вам просто нужно сделать первый, самый трудный шаг, — посоветовал Анджело, ощущая себя лицемером, — ведь сам он не собирался так поступать.

— Я довольна своей жизнью, потому что люблю свою работу, — призналась Мариана.

— Мне, как и вам, этого достаточно.

Она подняла бровь.

— И вас тоже родные пытаются подтолкнуть к хождению на свидания?

— У меня нет на это времени.

— То есть вы просто не желаете рисковать.

— Нет.

Если бы кто‑то и мог соблазнить Анджело, это была бы такая женщина, как мисс Теккерей, — с потрясающими голубыми глазами и чувственным изгибом верхней губы. Но Мариана хотела детей, а он не мог их иметь. Какой смысл разочаровываться обоим?

Когда они наконец добрались до Лондона, Анджело настоял на том, чтобы подвезти Мариану до самого ее дома. Кое‑что в их дорожных разговорах привело его в замешательство, и ему нужно было восстановить душевное равновесие.

В понедельник утром Мариана, повидавшись в офисе со своим продюсером Найджелом, направилась в Блумсбери. Дом Анджело — великолепное четырехэтажное здание в георгианском стиле, с мансардными окнами в шиферной крыше — стоял на красивой площади. Первый этаж был выкрашен в белый цвет, остальные этажи были сложены из желтого кирпича.

Мариана поднялась на крыльцо с коваными перилами и позвонила в дверной звонок. Когда черная входная дверь распахнулась, у Марианы разом пересохло во рту. В деловом костюме, белой рубашке и шелковом галстуке Анджело выглядел еще внушительнее, чем обычно. Мариана пожалела, что надела сегодня джинсы и футболку вместо строгого костюма.

— Спасибо, что пришли, — вежливо сказал Анджело, лицо его казалось непроницаемым. — Входите.

Потолок вестибюля украшала старинная гипсовая лепнина, пол был выложен черно‑белыми мраморными плитами, красивая лестница вела на второй этаж, на стене висело большое зеркало в золоченой раме, под ним располагался столик с мраморной столешницей, на котором стоял простой белый горшок с орхидеей. Мариана немного удивилась, не увидев на окрашенных в кремовый цвет стенах ни одной картины. Это казалось аскетичным до крайности, учитывая, что в доме Лео все стены были завешаны живописными полотнами.

— Я покажу вам дом, — предложил Анджело. — Слева — туалет. Прямо — столовая, в которую я переехал, так как там достаточно места для хранения архива моего деда, плюс есть стол, если вам нужно будет разложить бумаги.

— Спасибо. Это здесь я буду работать?

— Нет, вы будете работать на втором этаже, в моем офисе. Если мы будем брать туда для работы по одной коробке зараз, предстоящий объем работ будет казаться нам менее подавляющим.

Мариана заглянула в столовую и увидела, что все ящики аккуратно выстроены у стены.

— Возьмем первый же ящик, стоящий сверху, и приступим к работе? — спросила она.

— Да. Дневники я уже отложил в сторону.

— Мы не станем начинать с самых ранних записей в дневниках, — предложила Мариана. — Я знаю, что в конечном итоге нужно будет просмотреть их все, но вы сказали, что хотите начать с «Девушки у окна». В первую очередь нам надо подтвердить подлинность этой картины. Лео сказал, что купил ее в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году. Давайте проверим дневники с шестидесятого по шестьдесят шестой год.

— Отличная идея! Так и сделаем… А это — гостиная, — сказал Анджело, указывая на другую дверь слева от Марианы.

Она не посмела заглянуть в комнату, никак не связанную с ее работой.

Анджело повел гостью в конец коридора.

— Это кухня.

Мариане она понравилась. Здесь было просторно и светло, задняя стена из прозрачного стекла выходила во внутренний дворик, заставленный большими оловянными горшками с лавандой. Возле стеклянной стены стояли стол и стулья. Кухонный гарнитур был из светлого дерева с гранитными столешницами, а стены были выкрашены в цвет шалфея. Тут не было ничего лишнего: ни кулинарных книг или журналов, разбросанных по столу, ни кружек в раковине или в сушилке. Комната больше походила на выставочный образец, чем на кухню в жилом доме. С другой стороны, Анджело ведь говорил Мариане, что ему нравится, когда все вещи находятся на своих местах. На столе стояли только чайник и кофеварка дорогой модели.