Милена Райс - Замок в Гранаде

— Дня через два-три, когда немного обживусь, — ответила она.

— Вы любите читать, Моника?

— Обожаю. Книга — это совершенно особый мир, несравнимый ни с чем: ни с кино, ни с компьютером.

— В этом мы похожи. — Джефф подошел к столу и провел рукой по печатной машинке. — Она очень старая. Но стоила недорого. Я люблю старые вещи. Как думаете, справитесь с ней?

— Буду стараться. Хотя, конечно, я обучалась компьютерному набору, но, смотрю, клавиатуры здесь похожие…

— Приятно слышать, — ответил Джефф. — Со мной нелегко, должен вас предупредить. Иногда работаю всю ночь, пока глаза не начнут слипаться. А иногда мне ужасно хочется все бросить, и в такие моменты я совершенно невыносим.

— Так и я ведь всегда могу бросить работу, не так ли? Если вы оставите писательство или мы не сойдемся характерами, — не растерялась Моника.

— Не выйдет! Раз уж вы вернулись, больше я вас не отпущу. — И Джефф рассмеялся.

Моника заглянула в его глаза. В них светилось что-то такое, от чего ее сердце учащенно забилось. Чтобы как-то отвлечься, Моника взяла со стола несколько листков исписанной бумаги.

— У вас красивый и понятный почерк, Джефф. Думаю, у меня не будет никаких проблем…

— Если не сможете разобрать мои исправления, спрашивайте. Я всегда найду для вас время.

— Это радует. — К Монике вернулось самообладание. — Мне начать прямо сейчас? Наверное, нужно сначала справиться с пробным заданием?

— Нет, Моника. Сейчас я отвезу вас обратно к донье Люсии. Мы начнем… Да, мы начнем утром.

Войдя в свою комнату, Моника застала там прелестную девушку. Встреча была неожиданной.

— Кто вы? — первой пришла в себя Моника.

— Мария, — ответила девушка. — Я дочь доньи Люсии. А вы — сеньорита Стивенсон? — Она протянула Монике руку. — Добро пожаловать, сеньорита.

— Большое спасибо. Вы… что-то хотели?

— Я? — В темных глазах мелькнула вспышка гнева. — Вы думаете, я хочу обокрасть вас?

— Нет, конечно же, нет, — поспешила ответить Моника. — Я просто не знаю, что вы искали.

— Я принесла цветы. Хотела поставить в вазу.

Только сейчас Моника заметила розы.

— Боже мой, они прекрасны! — Она подошла к вазе и вдохнула аромат цветов. Потом повернулась к девушке, сгорая от стыда. — Пожалуйста, простите меня, Мария. Я не хотела вас обидеть. Я…

— Ничего страшного, сеньорита, — испанский темперамент, — рассмеялась Мария, и Монику поразила красота этой девушки. Но, несмотря на смех, глаза Марии оставались печальными.

— Зовите меня просто Моника.

— А меня просто Мария.

Теперь обе девушки улыбнулись.

Мария вышла, а Моника распаковала вещи и повесила в шкаф одежду. Потом подошла к распахнутому окну и глубоко вдохнула напоенный ароматами цветов воздух.

Когда она спустилась к ужину, то сразу же увидела, как постаралась донья Люсия, явив испанское гостеприимство со всей щедростью души. Она поставила на стол свою лучшую посуду, а сама была в нарядном платье. Еда была удивительно вкусной. Рыба, овощи, какие-то доселе неизвестные Монике специи — настоящая народная кулинария. Ни в одном дорогом ресторане Моника никогда не ела ничего подобного.

После ужина донья Люсия отказалась от помощи Марии и Моники и отправилась мыть посуду. Девушки остались вдвоем.

— А ты долго будешь работать у сеньора Хантера? — спросила Мария.

— Не знаю. Как получится, Мария.

— Я так рада тебе.

— Правда, Мария? — Монику очень тронули эти простые слова. — А в деревне еще есть молодежь?

— Несколько человек… — Мария запнулась, будто что-то мешало ей говорить свободно, и Моника перевела беседу в другое русло, всегда привлекающее всех девушек на свете: о стиле в одежде, о том, что считается красивым и некрасивым, о моде и народных традициях.

Проснулась Моника рано утром.

— Хорошо спали, сеньорита? — поинтересовалась донья Люсия, ставя перед Моникой чашку горячего шоколада и тарелку с запеченными в тесте фруктами.

— Восхитительно! — ответила Моника, делая глоток горячего напитка. — Где Мария? — спросила она.

— Ушла в школу.

— Так рано?

Донья Люсия кивнула:

— Чтобы подготовиться к урокам. — Она немного помолчала, задумавшись о чем-то. — Мария много работает. Нам приходится экономить на самом необходимом.

Ранее Моника понятия не имела о тяготах деревенской жизни, поэтому смутилась. Она приняла предложение Джеффа поработать, чтобы успокоить совесть и заполнить пустоту в своей жизни. Для нее это было всего лишь приключением, чем-то новым и необычным в ее благополучной жизни, превратившейся в сплошное развлечение. Досуг обретает смысл, когда у тебя есть работа, а если вся жизнь — бесконечный отдых… от чего? И зачем? А Мария и ее мать вынуждены во всем себе отказывать. Будем надеяться, что арендная плата за жилье хоть немного облегчит им жизнь.

Джефф вышел из машины, распахнул дверцу со стороны Моники и протянул ей руку. Прикоснувшись к его крепкому запястью, Моника вдруг ощутила странную дрожь во всем теле. Почему он ее не отпускает? Моника взглянула на Джеффа снизу вверх, и ее пронзил его взгляд, в котором блеснуло восхищение и еще что-то, что совсем не настраивало на работу.

— Ну, за дело! — произнес Джефф наконец, выпуская ее руку.

И они молча направились в дом, каждый по-своему справляясь с возникшей неловкостью.

На письменном столе лежала стопка белоснежной бумаги.

Моника поймала себя на том, что пристально смотрит на Джеффа. Чего он ждет от нее? На что надеется? Быть может, для него важно ее мнение о книге? Ну да она ведь здесь просто машинистка, а не читатель и не литературный критик… Пока Моника устраивалась за столом, Джефф придвинул к ней чистую бумагу, копирку и ластик. Ну и ретро… Он быстро объяснил ей, что предстоит делать.

— Я уже напечатал вот до сих пор. Вы можете начинать с этого абзаца.

— Хорошо.

Моника принялась листать рукопись.

— Как думаете, справитесь? — Джефф внимательно смотрел на Монику.

— Да… нужно только немного попривыкнуть.

— Может, будет лучше, если первые несколько страниц напечатаем вместе? — Джефф пододвинул второй стул и сел, быстро перебирая клавиатуру.

— О, да вы мастерски владеете орудием труда…

— Нет, Моника, моим орудием остается ручка. Я вынужден сначала писать рукой и лишь потом перепечатывать. На это уходит много времени… Вот такой я ретроград.

Пока Джефф был полностью поглощен работой, Монике не давало покоя его присутствие. Он сидел совсем рядом, и она ощущала его дыхание на своей щеке. Странное дело: от него веяло мужественным спокойствием и сосредоточенностью, ей же сосредоточиться не удавалось вовсе.

Когда Джефф вышел из кабинета, стало очень тихо. Моника огляделась, наслаждаясь приятной тишиной. Ей нравилась эта комната, здесь было так мирно и уютно.