Ольга БрусниГина - Сладкая Льдинка

Музыка осталась в память о бывшем и поэтому каждый раз являла собой неприятное напоминание.

— Соооонь, — запищал тоненький голосок по ту сторону.

— Юль, ты, что ревешь?

Софья по интонации, не видя, поняла, что у подруги случилось очередное несчастье, жаловаться на которое она могла только ей.

— Реву.

— Что на этот раз?

— Приезжай в кафешку, расскажу.

Софья всегда была рада редким встречам со студенческой подружкой, поэтому без раздумий поймала такси.

Уютное кафе с замечательной выпечкой и ароматным кофе они облюбовали давно. Сидя за любимым столиком, в кампании сливочного мороженного и розового шампанского, подружки выдавали друг другу секреты. Встречи на удивление, приносили им больше, чем поход к высококвалифицированному психологу. Не потому, что нужно было излить душу, или похвастаться, а потому, что было не все равно. И они обе понимали, что на сегодня, нет ближе людей.

Пусть говорят, что женской дружбы не существует. Так считают лишь обиженные, озлобленные люди, испытавшие предательство. Но если дружба проверяется не один год и подтверждается не только словами, но и реальными делами, крепче такого союза не бывает.

Тогда еще студентки первого курса академии, увидевшиеся впервые и обменявшиеся парой дежурных фраз для знакомства, помыслить не могли, что не только учеба соединит их на всю жизнь.

Кто не учился, не поймет. Первый курс под девизом «Высшая математика» удалось пройти не всем. Лишь самые стойкие и усердные боролись до конца. Софья знала — назад пути нет. Но и с математикой возникли трудности. Это вам не три плюс два складывать. Гаусс и Крамер специально создали свою систему уравнений, чтобы портить жизнь бедным студентам. Выпуклости и вогнусти, интегралы и производные и еще туева куча плохо вбиваемых в маленький мозг формул. Она как заклинание твердила иксы и игреки, сбивая все в мешанину. Когда пришло отчаяние, пришло и спасение.

Юлия. Этакий эталон начинающего учителя. Для нее самый кайф было поучать остальных, вставлять свои умные замечания в ошибки одногруппниц. Софья сначала подумала, что та зазнайка, но потом осознала, что первое впечатление обманчиво. С ее помощью она не только вытянула первую сессию, самую решающую, но и доучилась без проблем.

Они до сих пор были вместе. Учеба давно осталась лишь тенью воспоминаний. Стерлись знания по философии и статистике, забылись лица преподавателей.

Дрогнул и зазвенел китайский колокольчик на входе в кафе. Софья взглядом окинула помещение, высматривая подругу, которая каждый раз при встрече махала рукой.

Угрюмый сгорбленный над столом силуэт вызвал у нее недоумение. Ничего себе! Ну и видок. Юлька повесила голову между рук, и никаким образом не реагировала на происходящее вокруг. С размазанной по щекам тушью и опухшим носом сидела рядом с полупустой бутылкой вина.

— Набралась? — спросила Соня, — обозначая свое прибытие.

— Угу!

Софья плюхнулась напротив и выдержала паузу, зная, что Юлька первая начнет разговор. Но та продолжала лить слезы.

— Очнись! — не выдержала Софья.

— Сонь, что со мной не так? — начала она, как и прежде с самобичевания.

Этот вопрос не требовал ответа — это было вступление.

— Я сегодня не собиралась к Костику. Устала. На работе завал. Еле ноги приношу. Чего рассказывать, сама знаешь, — продолжила ныть Юлька, — после передумала, решила сюрприз сделать. Захожу к нему, а там… родео.

— Чего? — переспросила Софья, раскрывши рот.

— Гонки, скачки. Как еще назвать? Лежит мой Костик, а на нем девица скачет, как заправская наездница. Голая естественно. Я как увидела, у меня челюсть до пола упала, дыхание перехватило, чуть в обморок там не брякнулась.

— Может это не Костик?

— Я лица не видела, зато ноги узнала. Костик никогда носки не снимает когда это…, ну, ты понимаешь. Да и кто еще мог быть кроме него?

Софья протянула бумажную салфетку подруге.

Юлька продолжала наматывать слезы на кулак, не обращая внимания на то, что на ее громкие всхлипы начали обращать внимание другие посетители кафе.

— Красивая! — продолжила она.

— Кто? — не поняла Софья.

— Блондинка. Как с картиночки.

— Брось! Неужели завидуешь?

— Самое смешное, что я подумала в тот момент, что любовнице шляпу бы на голову, — продолжала рассказ Юлька.

— Какую шляпу?

— Ковбойскую.

— Ну и фантазия у тебя!

— Я видела в парке аттракцион: «Бык-родео» — один в один.

— Ага! — согласилась Софья, — а еще хлыст в руку.

Эта шутка не показалась Юльке смешной. Она продолжала всхлипывать. Жгучая всепоглощающая обида на несправедливую жизнь выходила целым потоком слез. Но даже лучшей подруге она не могла рассказать, почему никак не может успокоиться. Ее Костик не был мачо. Скорее он — чмо. Когда у них дошло до интима, он сразу предупредил, что является скромным в этом вопросе. Занимались этим они всегда при выключенном свете и в одной и той же миссионерской позе.

— Не люблю при свете, — в день их первого секса, объявил он.

Она согласилась, хотя стесняться ей было нечего. Красивая фигурка нерожавшей девушки, складная, бесцелюлитная была пределом фантазии любого здравомыслящего мужчины.

Наверное, он стесняется, критически оценивая своего партнера, решила она.

Скромная прелюдия, состоявшая из двух поцелуев, плавно переросла в акт любви, продлившейся классические три минуты.

Юлька вздохнуть-выдохнуть не успела, когда все закончилось, а объект грез отправился в ванную, смывать ее запах.

Их интимная связь не содержала развлечений, присущих пылким любовникам, не изобиловала обилием разнообразия, страстных охов. Не предусматривала предварительного романтического ужина при свечах.

Юлька надеялась, что со временем все образуется само собой от большой любви. Она ведь так старалась!

Но, стоило ей проявить изобретательность, Костик взвивался в уязвленном самолюбии. А, она всего лишь хотела чуть больше ласки.

— Не нравится? — яростно раздражался он, — Ищи другого!

Юлька виновато прятала глаза, смахивая невидимую слезу. Терпела, чтобы удержать его рядом.

Она заботилась о Костике с присущим только ей рвением. Как смерч врывалась в квартиру, мыла полы, готовила еду, стирала и отутюживала рубашки. Незаметно для себя она превратилась в бесплатную домработницу, приходящую строго по приглашению. Все попытки перебраться на жилплощадь жениха были тщетными. Он категорически не хотел совместной жизни.

— Извини, пока не готов! — с надсадной улыбкой вещал он, — нужно лучше узнать друг друга.

При этом чавкал свежеприготовленным борщом, прося добавки. Морда не треснула.

Вновь перед глазами всплыла картина измены. Костик жадно обхватывает качающиеся шарики пышной груди блондинки. Страстно мнет их, наслаждаясь каждым сантиметром роскошного тела. Наездница громко стонет на каждое прикосновение, извивается в руках ненасытного любовника. Копна ее длинных вьющихся волос спадает на его лицо, скользит по плечам.