Никки Логан - Афродита из Корал-Бэй

Желание смешалось с удивлением от появления Рича.

— Мне следовало это сделать давно, много часов назад, — прерывисто дыша, произнес он. — Я хотел это сделать тогда… после коралловых мальков.

— Почему же не сделали? — С опозданием Мила поняла, что, вероятно, от нее требуется запротестовать, сказать что-нибудь остроумное или изобразить пресыщенность взрослой женщины. Но все, чего она хотела, — это спросить, почему они не провели весь вечер в поцелуях.

— Я хотел, чтобы вы узнали обо мне. О том, кто я. Чтобы у вас был выбор.

О боже! Разве целовать его — это не выбор? Она представляла его поцелуй не один день. О каком выборе он говорит?!

— Мне нравится, что вы такой, какой есть, — прошептала она. — Спасибо, что рассказали.

К тому же она не тот человек, кто мог осудить кого-нибудь за секреты.

Рич снова наклонил голову, и наступили бесценные минуты, когда играют арфы, а огонь трещит.

— Значит, завтра. — Он выпрямился и отошел от нее. Потом сбежал по пирсу к поджидавшей лодке с «Портуса».

Мила без сил привалилась к открытой дверце автомобиля и смотрела ему вслед. Когда его уже не было видно, она все равно не отрывала глаз от черной поверхности океана, пока лодка тенью не отпечаталась на борту залитого светом катамарана. Невозможно на таком расстоянии разглядеть Рича, поднимающегося наверх, но она все равно это видела. Видела, как он устало опускается на дорогой диван среди хромированной стали и стекла, как проверяет звонки в телефоне или берет в руку книгу, или вытягивается на той широченной кровати и смотрит на ночное небо в панорамные окна. Но легче представить его сидящим за рабочим столом за лэптопом.

Вот такой он. И такая его среда.

Китовая акула, к примеру, не меняет среды обитания.

Но… может, хоть одна в состоянии поменять.

Мила осторожно отделила ножом из выступающей над водой поверхности рифа одну-единственную раковину, стараясь не задеть остальных. Затем проделала то же самое с другой кучкой. По пути в эту отдаленную бухту она рассказала Ричу, что Департамент охраны природы требует брать каждый месяц по пять устриц для проверки их состояния, чтобы уберечь от болезни, которая наносит вред популяции на восточном побережье страны.

Рич держал пакет, куда Мила по одной опускала устрицы.

Она с благодарностью улыбалась, но на него не смотрела.

— Для важного босса из вас получился отличный помощник смотрителя.

Они оба старались забыть то, что произошло между ними прошлым вечером. Поцелуй, разумеется, а не обмен секретами. Секрет Рич намеревался ей открыть, а вот поцелуй… Он и не предполагал, что поцелует Милу, пока ноги сами не понесли его к ней, когда он дошел до пирса.

— Теперь я понимаю выбор наряда, — кивнул он на ее светящийся жилет с логотипом Департамента.

— Не хочу, чтобы кто угодно думал, что может запросто угоститься устрицами на заповедной зоне, — сказала она.

Мила выложила пять шиловидных раковин на задний откидной борт грузовичка, на каждую — заламинированный номер, сфотографировала, а затем занялась тестированием. Вся эта деловая активность давала ей возможность не встречаться с ним глазами.

Ей неловко? Она сожалеет о поцелуе прошлым вечером? Или она всего лишь поглощена работой?

Мила взяла устрицу и легонько постучала по приоткрытой раковине. Раковина моментально закрылась.

— Номер четыре, — сказала Мила, и Рич аккуратно внес это на бланк, который она ему дала.

Другие тоже оказались четверками, а одна — особо шустрая — пятеркой, что порадовало Милу. Она быстро отделила каждую из устриц от верхней половинки раковины, понюхала, потом окунула палец внутрь и попробовала сок на вкус. Рич записал все ее наблюдения.

— Если пять экземпляров легко реагируют, свежие, и мякоть у них непрозрачная, это показатель здоровья всех устриц, обитающих в данном районе, — пояснила Мила.

— Что вы с ними сделаете? Выбросите обратно?

— Обычно раковины я бросаю обратно, а мякоть съедаю, — сказала с улыбкой Мила. — Хотите присоединиться?

Рич сдвинул брови.

— А у вас под рукой есть красный винный уксус?

Маленьким ножом она поддела створки первой раковины. Створки, щелкнув, открылись. Она поднесла устрицу ко рту и со словами «аи nature!» [14] В натуральном виде, без приправ (фр.) . проглотила.

Мила повторила эту процедуру и протянула раскрытую раковину с устрицей Ричу. Он раскусил свежайший моллюск, и его брови от удовольствия полезли на лоб.

— Дыня! — оценил он.

— Да, похоже. Соленая дыня. И еще устрицы сообразительные.

Рич не мог взять в толк, каким образом кусок мякоти имеет свойства личности. Так же, как ему никогда не удавалось понять, что в винтажном вине есть некая претенциозность, но он готов был поверить, что знатокам вин в модных ресторанах, которые он посещал, это удается.

Устрицы под номерами три и четыре тоже были съедены, осталась только одна, и Рич предложил ее Миле. Она посмотрела внутрь раковины, ахнула и стала что-то записывать в журнал.

— Там жемчужина, — сообщила она.

Рич вгляделся в крошечный кремовый шарик — мало похоже на жемчужину.

— Это хороший знак? — спросил он.

— Да нет. — Мила осторожно потрогала шарик. — Это могло образоваться как защита от паразитов. Если подобного слишком много, то стало бы плохим признаком для массовых скоплений моллюсков.

— Разве жемчужины — всегда показатель дефекта?

— Ну почему же? Изъяны могут превращаться в красоту.

С тем же успехом это относится к ней.

Мила извлекла ножом шарик и сполоснула в воде, а остаток устричной мякоти проглотила.

— Держите. — Она протянула ему жемчужину. — Сувенир.

— У вас дома полно таких сувениров?

— Некультивированные жемчужины — это редкость, — улыбаясь, сказала она. — Эта вторая, которую я нашла за все время моей работы. Но взять себе… по-моему, это нечестно. Я и так счастлива, на жизнь мне хватает, а чтобы еще и выгоду получать… Первую жемчужинку я отдала женщине, у которой трое малышей.

Рич не сводил с Милы глаз.

— Вам известна их цена?

— Ну, не слишком высокая, если они маленькие и бесформенные. — Она положила жемчужину на мокрую ладонь и подбросила. — Но мне нравятся такие: грубые, естественной формы. Вот. — Она вытянула руку. — На память о Корал-Бэй. Жаль, что небольшая.

Неужели она сочла, что его волнует размер? Когда он будет смотреть на маленькую, неправильной формы жемчужину, то вспомнит маленькую женщину, тоже не совсем обычную, неправильную.

Вспомнит, какая она совершенная в своей неправильности.

Рич сжал пальцами драгоценность.

— Спасибо.

Мила бросила пустые раковины обратно в воду, чтобы они послужили основанием для будущих поколений устриц, и стала собирать вещи. Ричу было приятно за ней наблюдать.