Джессика Гилмор - Счастливые дни в Шотландии

– Кит! Ты дома! Поверить не могу, что ты решился. Мама уже рвет и мечет. Твердит, что ты ее подвел и наверняка нашел предлог не появляться. Нет, я тебя не виню, если бы она не взяла с меня слово непременно быть, я бы тоже не приехала. Предстоящее мероприятие вызывает у меня тошноту.

– Здравствуй, Бридж. – Кит вышел из машины, протянул руку и обнял сестру за плечи. У Мэдисон сжалось сердце. Она бы многое в жизни отдала за то, чтобы кто-то встречал ее с такой неподдельной радостью. – У меня еще много времени, торжество ведь не начнется раньше пяти.

– Да, я знаю. – Девушка состроила недовольную физиономию. – Опять вечер при свечах по всем правилам этикета. Как пошло. И все из-за Ангуса.

– Сомневаюсь, что Ангуса кто-то спрашивал.

Мэдисон выбралась из автомобиля и подошла к брату с сестрой. Во рту у нее неожиданно пересохло. Она убеждала себя, что мнение семьи Кита о ней ее совершенно не волнует, но внезапно ей захотелось, чтобы эта девушка, явно обожавшая брата, полюбила и ее тоже. По крайней мере, сочла ее достойной. «Достойной чего? Одна ночь ничего не меняет. Ты ведь ни на что не рассчитывала, вспомни».

Однако сейчас ей хотелось, чтобы Кит обнял ее и успокоил.

– Знакомься, Мэдисон, моя младшая сестра Бриджет. Бридж, это Мэдисон.

– Приятно, наконец, познакомиться с вами лично. – Девушка протянула ей руку. – Мы так часто говорили по телефону, что, кажется, я давно вас знаю. Надеюсь, мы сможем поболтать вдоволь, обсудить все сплетни, вы расскажете мне, какой Кит тиран, и поделитесь всеми его тайнами. – Она многозначительно посмотрела на брата. – В столовой накрыли чай с булочками. Сразу скажу, нет, ты не отвертишься, так что готовься вести себя прилично.

– Надо нам было задержаться еще немного, – усмехнулся Кит, обнимая Мэдисон. – Готова к подвигу, бою с драконом, стерегущим золотые яблоки? – спросил он, глядя ей прямо в глаза. – Выдержать разговор с моей мамой – все равно что пережить страшный суд. Это тяжело, почти невозможно, но все же реально.

Бриджет ткнула брата локтем в бок.

– Не пугай ее, идиот. Все не так плохо, – успокоила она Мэдисон. – По крайней мере, булочки очень вкусные.

Когда Мэдисон посещала дома своих подруг, старающихся найти любой предлог, чтобы не появляться там на Рождество или День благодарения, она редко сталкивалась с их родителями. Она появлялась на пороге особняка, где все было продумано до мелочей, и ее провожали в апартаменты для гостей, которые были больше любой из квартир, в которых ей приходилось жить. Последующие несколько дней она проводила будто в ином мире, где такая жизнь считалась вполне нормальной. Еду подавали улыбающиеся горничные, а родители, ограничившись парой фраз, исчезали, им надо было спешить на работу, в клуб или на светское мероприятие. Мэдисон изучила ритуал до мелочей, знала, как нужно улыбаться и что говорить, чтобы получить приглашение появиться в доме еще раз.

Но светская беседа за чашкой чаю в доме, построенном раньше, чем был основан штат, в котором она жила, – это совсем другое дело. Мэдисон крепче обхватила Кита и прошла вместе с ним к дому.

Бридж провела их в огромный холл с множеством тяжелых дверей, между которыми висели портреты суровых мужчин в килтах и дам с еще более строгими лицами и замысловатыми прическами. Почти на каждой картине была либо собака в уголке, либо мрачное море на заднем плане. В самом центре холла брала свое начало широкая лестница, с тщательно отполированными перилами.

Мэдисон осторожно сглотнула, пробежав взглядом по зеркалам в старинных рамах и вазам, тоже, кажется, очень древним.

Кит склонился к ней и сжал плечо.

– Не волнуйся, Бридж просто старается произвести на тебя впечатление, поэтому и повела через центральный вход. Обычно мы заходим с обратной стороны.

– Я решила, что Мэдисон будет приятно видеть все это, а не тридцать пар разномастных резиновых сапог, двадцать сломанных рыбацких крючков и кучу непромокаемой одежды, которой хватит, чтобы одеть целую армию, да, и еще собачьи игрушки, – парировала Бриджет и дружески улыбнулась Мэдисон. – Хотя Кит прав: этот парадный вход мы используем только для встречи гостей. Причина в том, что эту дверь непросто открыть, и здесь некуда сбросить одежду.

Мэдисон не могла представить, что при появлении в этом доме ей прежде всего захотелось бы «сбросить одежду». В холле было не теплее, чем в нью-йоркском офисе какой-нибудь знаменитой юридической фирмы, с той лишь разницей, что кондиционер здесь не работал.

– Очень красиво, – пролепетала она, оглядывая очередной портрет, мимо которого проходила. – Все такое… – Изображенный на нем человек грозно поглядывал из-под надвинутого почти на самый лоб серого парика, меч в руках выглядел устрашающе. – Такое старое.

– А по этим перилам удобно скатываться вниз, – заявил Кит. – А когда родители уходили на весь вечер, мы играли на этом полу в кёрлинг. В холле нет отопления, поэтому пол здесь ледяной.

Мэдисон не представляла, о чем он говорит, поэтому лишь улыбнулась. Одно она знала точно: она не может уехать отсюда и не может внести изменения в сценарий происходящего, ей остается лишь надеяться на то, что все, происходящее с ней со вчерашнего дня, ей не снится.

Она никогда не будет частью этого мира; даже строя амбициозные планы, она не заходила в мечтах так далеко, поэтому будет лучше просто расслабиться и получить удовольствие. Это забавное приключение очень кстати, ведь скоро ей предстоит вернуться в Нью-Йорк, к своей обычной жизни.

Проблема заключалась в том, что намеченная ранее цель теперь не выглядела такой заманчивой. Нет, она по-прежнему мечтала о благополучии, оно необходимо ей, как вода и воздух. Она хочет иметь детей, которые будут подтрунивать друг над другом, как Бриджет и Кит, и вырастут в такой же любви, как эти брат с сестрой, с такими же возможностями, которые они будут воспринимать как должное.

Мэдисон знала, что хочет получить полный пакет. Благополучие, любовь, уважение.

Однако, завысив планку, она может лишиться всего.

Есть нечто невероятно соблазнительное в наблюдении за женщиной, которая собирается на большое торжество. За тем, как она критически вглядывается в лицо, делая прическу, как надевает серьги, аккуратно находя дырочку в мочке, как изгибаются ее губы, становясь кроваво-красными благодаря помаде.

Любопытно было наблюдать, как Мэдисон надевает белье, практичное и кокетливое одновременно – под стать владелице. Черный шелковый бюстгальтер создан так, чтобы можно было продемонстрировать плечи, а миниатюрные трусики… от них Кит с трудом оторвал взгляд, потому что… потому что не было времени. Сейчас не было. Мэдисон надела то же платье, в котором она ходила в оперу, – простое черное платье до колен с белой полосой. В приглашении было написано: «Блэк тай», и Кит знал, что дамы постараются предстать во всей красе. Мэдисон в этом платье, с убранными наверх волосами и жемчужными серьгами в ушах будет самой скромно одетой женщиной на церемонии. И самой красивой.