Сара Андерсон - Признайся в своем желании [litres]

Рене попрощалась со своими адвокатами, спустилась на лифте в вестибюль и направилась к выходу. Она видела, что снаружи ее уже поджидают репортеры, но теперь ей было на них наплевать.

– Надо же! А я думал, что ты ненавидишь папарацци!

Этот голос! Его голос!

– Оливер? – Рене резко остановилась и начала оглядываться по сторонам, молясь о том, чтобы это не оказалось плодом разыгравшегося воображения.

– А теперь ты сама идешь к ним, как зверь на ловца.

Оливер взял ее под руку и отвел в сторону.

– Ты здесь! – прошептала Рене, когда он втянул ее в лифт.

Рука Оливера обняла ее за талию. Боже, как Рене скучала по нему! Пять дней назад она заставила себя уйти от него и с тех пор не находила себе места.

Двери лифта закрылись. Рене крепко обняла Оливера за шею и спросила:

– Что ты здесь делаешь?

– Ищу тебя. – Он нажал кнопку, и лифт заскользил вниз. – Я ведь дал тебе обещание.

– И ты его сдержал?

Рене вспомнила, что Оливер пообещал Клинту позаботиться о ней, и ее сердце сжалось. Так вот почему он тут! А вовсе не потому, что не может без нее жить. Это ничем не отличалось от его предложения жениться на ней, чтобы помочь решить ее проблемы. Оливер Лоуренс оказался самым достойным человеком из всех, кого Рене знала. Несмотря на то что она ушла от него, он собирался позаботиться о ней.

– Тебе не обязательно это делать, – сказала она.

– Я должен. – Оливер вскинул подбородок. – Я обещал, что не оставлю тебя, не попрощавшись.

Она попыталась высвободиться из его объятий, но он не отпустил ее.

– Но… Я ведь с тобой попрощалась.

– А я с тобой – нет. – Глаза Оливера потемнели. – Чего ты хочешь, Рене?

Прежде чем она смогла придумать ответ, двери лифта открылись и в него вошли люди. Оливер подвинулся, но его рука осталась лежать на талии Рене. Она невольно прижалась к нему, ругая себя за это. Но ей хотелось убедиться, что это не галлюцинация. Оливер действительно здесь. Рене чувствовала, что еще немного – и она расплачется.

Ее брат согласился на сделку со следствием, ее отец никогда не выйдет из тюрьмы, и, если повезет, ее мать тоже просидит там не один год. Рене свободна делать все, что пожелает. Так чего ей хочется?

Больше не сказав ни слова, она и Оливер доехали в лифте до подземного гаража. Там Оливера ждала машина с шофером. Только сев в нее и дождавшись, когда водитель закроет за Оливером дверь, Рене обрела дар речи.

– Что…

– Неужели ты думаешь, что я позволю этим акулам-папарацци наброситься на тебя, пока ты будешь ловить такси?

Он покачал головой.

– Оливер, – сказала Рене более резким тоном. Оливер взял ее за руку.

– Что ты здесь делаешь?

– Приехал к тебе.

Рене моргнула, все еще до конца не веря, что перед ней не галлюцинация. Но Оливер по-прежнему был здесь и смотрел на нее теплыми карими глазами, словно очень рад ее видеть. Разве такое возможно? Ведь Рене видела заголовки статей в прессе. Газетчики строили самые невероятные догадки о том, какие отношения связывают Рене и Оливера. Пожарные рассказывали, как она почти сожгла ранчо. Какой-то репортер даже ухитрился пообщаться с Люсиль. Правда, он получил лишь следующий комментарий: «Люди имеют право на личную жизнь. А теперь – прочь с крыльца, или я тебя застрелю».

В одно мгновение радость от встречи с Оливером погасла.

– Если нас опять увидят вместе, твое положение еще больше ухудшится.

– Рене, чего ты хочешь?

Ее глаза мгновенно наполнились слезами, и ей пришлось отвернуться к затонированному окну машины. В этот момент их лимузин, медленно вырулив из гаража, как раз проезжал мимо толпы ожидавших свою жертву репортеров. Пусть теперь торчат тут зря несколько часов.

– Я не хочу стоить тебе твоего бизнеса, – сказала Рене, потому что это была правда.

Оливер фыркнул. Она вскинула голову и посмотрела на него.

– Рене, чего ты хочешь? В следующие пять минут или в следующие пять лет. Чего хочешь именно ты, а не кто-то от тебя?

Ее горло сжалось, Рене еще в детстве научилась не плакать, а вот сейчас, кажется, начала терять это умение, потому что Оливер был единственным человеком, который когда-либо спрашивал ее и выслушивал ответ.

– Я не хочу причинять тебе боль.

– О, детка!

Он придвинулся и усадил Рене к себе на колени. Она прижалась к нему.

– Знаешь, чего я хочу? – сказал Оливер.

Она отрицательно покачала головой у его плеча.

– Я хочу гулять с тобой по парку и в окрестностях ранчо. Я хочу увидеть первые шаги и услышать первые слова твоего ребенка. Я хочу, вернувшись с работы домой, отведать свежевыпеченного печенья и провести ночь в постели с тобой. Хочу просыпаться утром, зная, что ты будешь рядом. Хочу быть с тобой в болезни и в здравии, в бурные и в спокойные времена. Надеюсь, в более спокойные, чем сейчас, – добавил он со смехом.

– Но почему? Зачем тебе рисковать всем ради меня?

Оливер заглянул ей в глаза.

– Потому что я люблю тебя.

Рене затаила дыхание. Она тоже хотела такую жизнь. Хотела воспитывать своего ребенка вместе с Оливером. Хотела, чтобы этот мужчина всегда был рядом, никогда не покидал и не обманывал ее. И все это – потому, что он не мог жить без нее, а не потому, что пообещал о ней заботиться.

– Я люблю тебя, Рене, – повторил Оливер с еще большей страстью.

Он коснулся ее подбородка, заставив поднять лицо.

– И знаешь…

– Что?

– Ты стоишь больше, чем любой бизнес, или дом, или даже лебеди. Я бы отдал все это в одно мгновение за то, чтобы ты была рядом со мной. Мой отец, мои брат и сестра – они взрослые люди и сами могут о себе позаботиться. Я могу делать что хочу. И я хочу жениться на тебе. Я хочу любить тебя всю оставшуюся жизнь. Вот и все, что мне нужно.

Рене тихо ахнула. Это предложение было куда лучше, чем предыдущее, когда Оливер предложил пожениться, «если это поможет». Но все еще оставалось одно огромное препятствие.

– Я не могу быть для тебя проблемой, которую необходимо решить, Оливер. Не могу.

Она приготовилась к тому, что он сейчас начнет перечислять, почему должен ее защищать и как может позаботиться о ней. Но вместо этого Оливер коснулся лбом ее лба.

– Я всегда буду изо всех сил стараться облегчить тебе жизнь. Не потому, что считаю себя ответственным за тебя перед кем-то, а потому, что так обычно делаешь для того, кого любишь.

Рене промолчала в ответ. Оливер обнял ее лицо ладонями и поцеловал ее.

– Скажи мне, чего ты хочешь. Забудь о папарацци и о наших семьях. Только ты и я, детка. Мы – единственное, что важно.

– Я хочу все, – всхлипнула она. – Хочу печь печенье, вязать крючком и самой заботиться о ребенке. Не хочу нанимать нянь, поваров или домработниц… Хотя… помощь Люсиль очень бы пригодилась. Я хочу, чтобы мы были вместе. Хочу знать, что мы честны друг с другом. Хочу, чтобы ты возвращался домой с работы и мы проводили бы вечер вместе, как семья. Хочу болтать с Хлоей и сердиться на Флэша. Я хочу… – Она уже плакала так сильно, что едва могла говорить. – Я хочу носить фамилию Лоуренс. Я всегда об этом мечтала. Я хочу большую, счастливую семью, где все дети милые, шумные, неряшливые, но по-настоящему любимые, и никто никому не мешает. И я хочу построить такую семью с тобой.