Барбара Картленд - Месть графа

– Я буду вполне довольна и счастлива, – вздохнула Рания, – уже только если мне удастся взглянуть на Карлтон-хаус изнутри. Я много читала о нем, но и представить себе не могла, что когда-нибудь увижу его собственными глазами.

– Мне было бы очень интересно услышать ваше мнение не только о самом особняке, но и о его владельце.

Когда они подъехали к особняку, Чарльз заметил, что Рания изрядно нервничает.

Они стали неспешно подниматься по длинной лестнице. Он взял ее за руку и почувствовал легкую дрожь в ее руке.

Принц-регент принимал гостей в китайском зале. Он потратил на этот зал столько сил и денег, что в особенно торжественных случаях предпочитал делать приемы именно в нем.

Несмотря на свою тучность, выглядел он щеголевато, и Чарльза приветствовал тепло и искренне.

– Я ждал вас, Чарльз, – окликнул молодого человека принц, – и потому примите мои самые искренние поздравления!

– Благодарю, ваше королевское высочество! Позвольте представить вам мою невесту, мисс Ранию Темпл.

Рания присела в глубоком реверансе.

Окинув ее долгим взглядом, принц воскликнул:

– Очаровательна! Необыкновенна! Вы были правы, Чарльз, она с легкостью даст сто очков вперед любой красавице, которая с самодовольным видом расхаживает по Лондону, полагая, что город лежит у ее ног!

– Я надеялся услышать от вас именно эти слова, сир.

Принц-регент взял руку Рании в свои.

– Как удалось Чарльзу отыскать столь необычное и прелестное создание, – осведомился он, – да еще, как я слышал, в самой деревенской глуши?

– Он появился совершенно неожиданно, ваше королевское высочество, – ответила Рания. – Но я думаю, что сама судьба привела его к нашему порогу, когда его лошадь потеряла подкову.

Принц-регент расхохотался:

– Вот, значит, как вы встретились.

– Собственно, если хотите узнать всю историю с самого начала, – вмешался Чарльз, – то впервые я увидел Ранию, когда ей было всего восемь лет, и тотчас же влюбился в нее!

Принц-регент счел сей факт забавным и дружески похлопал Чарльза по плечу.

Но, поскольку за молодой парой выстроилась уже целая шеренга гостей, ожидающих своей очереди поприветствовать его высочество, им пришлось отойти в сторону.

– Не уводите свою красавицу слишком далеко, – с улыбкой окликнул его принц-регент. – За ужином она сидит рядом со мной, и мне многое нужно ей сказать.

Чарльз понял, что о лучшем первом выходе в свет и мечтать было нельзя.

Как только они вошли в гостиную, все приглашенные бросились к нему и Рании, желая познакомиться с новой красавицей бомонда.

Рания, как отметил про себя Чарльз, после теплого приветствия, коего удостоил ее принц-регент, успокоилась и перестала нервничать.

Она принимала комплименты, которыми осыпали ее джентльмены, и ловко избегала вопросов, которые задавали ей любопытные дамы.

У принца было слишком мало времени для организации приема, и потому сегодня вечером фейерверка не ожидалось, зато в саду на деревьях зажглись японские фонарики.

В гостиной был накрыт один большой круглый стол и еще несколько столов поменьше, дабы разместить шестьдесят человек, приглашенных по такому особому случаю.

Как обычно, принцу-регенту пришла в голову очередная идея, которую он не преминул осуществить.

Вся комната была украшена живыми белыми цветами, включая благоухающие розы, лилии и гардении, причем большая часть цветов была усыпана стразами.

Такое впечатление, подумал Чарльз, что принц шестым чувством угадал, какое платье наденет сегодня Рания.

Бриллианты у нее на шее и стразы на платье лунного света озаряли Ранию небесным сиянием.

А каскады снежно-белых цветов в комнате переливались еще и спрятанными в них маленькими огоньками, создавая ощущение снежного волшебства.

Никто и никогда еще не видел подобных оптических эффектов.

– Здесь так прелестно, ваше королевское высочество, – с восторгом воскликнула Рания, усаживаясь за стол рядом с ним. – Как вам удалось придумать нечто столь оригинальное?

– Я всегда стараюсь придумать что-нибудь необычное, дорогая моя. И поскольку вы – новичок на лондонской сцене высшего общества, то будет справедливо устроить вам такое представление, какого, насколько мне известно, не удостаивалась еще ни одна прекрасная женщина.

– Я этого никогда не забуду, и, судя по тому, что я уже успела увидеть в вашем замечательном доме, он намного восхитительнее, чем я ожидала.

– Я сам устрою вам экскурсию по нему, – предложил он. – А вы скажете мне, что думаете о моих последних приобретениях, которые Чарльзу я еще не показывал.

– С большим удовольствием, ваше королевское высочество. Пожалуйста, не забудьте о том, что вы мне только что пообещали.

– Разве могу я забыть о своем обещании, которое дал вам? – улыбнулся принц-регент. – Мне нечасто доводится развлекать богиню с Олимпа!

Рания сочла, что подобные комплименты он уже говорил раньше, тем не менее она была рада тому, что удостоилась внимания столь значительной персоны.

«Когда Гарри узнает, что сказал принц-регент, – подумала она, – он мне не поверит».

Ей стало немного грустно оттого, что брата нет сейчас рядом после всего, что им довелось пережить, но она не сомневалась, что Гарри наслаждается каждым мгновением, проведенным в Линдон-холле, планируя и сооружая скаковой круг для Чарльза.

Он всегда хотел иметь нечто подобное у себя дома, но относился к этому как к несбыточной мечте.

«Здесь все вокруг похоже на сон», – подумала Рания, обводя взглядом роскошный зал.

И все благодаря Чарльзу.

Глядя, как он смеется и разговаривает с кем-то по другую сторону стола, ей вдруг показалось, как будто его озаряет аура яркого света.

«Это божественный свет, который постарался воссоздать своими розами принц-регент», – решила она.

«Чарльз – удивителен, – подумала она. – И я боюсь, что он исчезнет, а я проснусь и увижу, что все это было лишь сладким сказочным сном».

Они возвращались домой ранним утром, и на протяжении всего пути Рания восторгалась минувшим вечером.

В этом не было ничего удивительного.

Для начала они воздали должное ужину, состоявшему из обилия восхитительных блюд.

Затем вышли в сад, где наблюдали, как множество ловких и изящных танцоров, одетых в белое, порхали, словно бабочки, над лужайкой и цветочными клумбами.

Некоторые оказались к тому же настоящими воздушными гимнастами, и их подбрасывали в воздух так высоко, что они, казалось, могли коснуться звезд.

Музыка была чарующей, и, когда бурными аплодисментами представление завершилось, оркестр заиграл романтические мелодии, аккомпанируя певцам, скрытым настоящими полотнищами цветов.