Триш Мори - Свидание в Венеции

— Не знаю, смогу ли я сейчас встретиться с отцом и семьей.

— Неужели ты думаешь, что они смогут вообще что-то заметить так рано?

— Не в этом дело. Просто я чувствую, что подвела их. Папа хотел, чтобы я посмотрела мир, — иначе он так не подбадривал бы меня и не настраивал на отъезде из родной деревни. Но не думаю, что он ожидал, что со мной случится нечто подобное. Только не со мной. И не так быстро.

— Он рассердится?

— Нет. Не совсем. Скорее, он будет разочарован. — Она положила вилку на стол. — А разве это не ужаснее?

Витторио этого не знал. Его отец был в большинстве случаев зол. За эти годы он так привык разочаровывать отца, что это уже не было для него сдерживающим фактором.

Роза доела свою пасту и откинулась назад на стуле.

— Невероятно вкусно. Спасибо.

— Хорошо, — сказал он. — А теперь нам нужно поговорить.

— Я готова, — ответила она.

Но он покачал головой, оглядывая зал, полный гостей-итальянцев, которые могли подслушать их разговор.

— Не здесь.

Она должна была отдать должное Витторио: если тебе нужно сесть и поговорить, ты можешь найти место и похуже, чем гондола, плывущая по Гранд-каналу. Она удивленно подняла брови, когда он остановился у стоянки гондол, но он только пожал плечами и сказал:

— Когда ты в Венеции… — Затем подал ей руку и помог сесть в плавно покачивающуюся на воде лодку.

Витторио снова делал это — вырывал ее из привычного мира и погружал в свой мир. Только в этот раз ей не нужно было паниковать.

Как только они уселись на золотую скамейку, гондольер начал грести, ритмично взмахивая веслом в освященной веками манере, посылая длинное, гладкое судно легко скользить по поверхности канала.

Столько месяцев она провела в Венеции, но ни разу не прокатилась в гондоле. Какое-то время они наслаждались видами и показывали друг другу на достопримечательности, пока гондола скользила под великолепным белым мостом Риальто с его одиннадцатью арками, переполненным туристами, которые с завистью посматривали на них.

И если Венеция, окутанная туманом, была атмосферным и мистическим городом, то под бледно-голубым весенним небом она превратилась в город волшебный. Казалось, город воспрял от зимней спячки и возродился заново.

Краски зданий заиграли на солнце. А в сердце Венеции были водные пути, которые они пересекали, каналы, полные вапоретто, катеров и гондол, сражающихся за пространство. В течение нескольких минут они были просто еще двумя туристами, наслаждающимися видами и звуками города.

Когда Витторио улыбался ей, она и представить не могла места на земле, где ей было бы лучше. Она не хотела сейчас оказаться даже в родной деревне, в окружении папы, братьев и их семей. Здесь было волшебно.

В какой-то момент Роза улыбнулась, глядя на мост, под которым они вот-вот должны были проплыть, когда обернулась и увидела, что он ее фотографирует. Она попыталась возразить.

— Я бы лучше подготовилась к тому, что меня фотографируют, — сказала она, убирая волосы с лица.

— Ты такая красивая!

— Почему ты сегодня пришел к нам в отель? Я не ожидала тебя когда-либо увидеть.

— Я пришел по одному делу, но благодаря тебе у меня появились совсем другие задачи.

Роза нахмурилась:

— Я ничего не понимаю…

Он взял ее за руку.

— Я хотел тебя увидеть. Пусть даже и ненадолго. Но, увидев тебя вновь, я вспомнил, как нам было хорошо вместе.

По ее спине пробежали мурашки. Она моргнула. Она не знала, чего ожидать, и уж точно ждала не этого.

— Я тоже рада тебя видеть.

И даже больше. Он ей снился. Она не раз вспоминала каждый момент той ночи, и это было так же волнующе, как и тогда, когда случилось наяву.

Он улыбнулся и поцеловал ее руку.

— Что ты собираешься делать?

Роза смотрела на здания, памятники минувших столетий. Затем повернулась к нему.

— Что я могу сделать? Вариантов не много. Но я бы хотела сделать, как лучше для ребенка.

Витторио кивнул и сжал ее руку, которую все еще держал в своей.

— Выходи за меня.

— Прости?

— Выходи за меня. Тогда у нашего ребенка будет не только мама, но и папа. И тебе не нужно будет стыдиться, когда поедешь домой. И никогда больше тебе не нужно будет убирать номера в отеле.

Она рассмеялась.

— Не говори глупостей, Витторио. Я не жду предложения. Это какое-то безумие.

— Роза, я говорю серьезно.

Она посмотрела на него, и взгляд его синих глаз остановил ее.

— Правда?

— Конечно правда.

— Но это так неожиданно. Такие решения не принимаются быстро.

— Я его уже принял.

— Но я так не могу.

Сама идея была смехотворной. Они едва знали друг друга. Срок беременности очень маленький. Что угодно могло случиться, и тогда они застрянут вместе, а потом один из них или оба будут обижены на судьбу за это навсегда.

Гондола медленно скользила по извилистому каналу, проплывая мимо богато украшенных палаццо, и это никак не вязалось с неразберихой, царившей в голове Розы.

Она всегда мечтала выйти замуж по любви. Она мечтала о том, что было между ее матерью и отцом до того, как болезнь жестоко вырвала мать из их рук.

Роза знала, что это не пустая мечта, не фантазия. Она видела все своими глазами, сначала с бабушкой и дедушкой, а потом с родителями, и она хотела этого для себя. Более того, она считала, что заслужила такую любовь.

Совсем не так она представляла себе предложение руки и сердца. Ответить согласием будет безумием.

У Розы перехватило дыхание, когда она наблюдала за проплывающими мимо катерами. Сколько бессонных ночей, тишину которых не нарушало ничего, кроме тихого дыхания Кьяры, она провела, думая о той ночи? Вспоминая события, эмоции, удовольствие, от которого замирало сердце, которое он ей открыл? Он так многому ее научил. Так многим поделился с ней.

— Ты пришел сегодня, чтобы сделать мне предложение? — спросила она.

— Нет. Если бы было так, я бы подготовился и пришел с кольцом. Но у меня есть вот это…

На его ладони лежала золотая сережка с жемчужиной, когда-то принадлежавшая ее бабушке.

Роза поднесла руку ко рту, а сердце у нее екнуло. Она наклонилась, чтобы прикоснуться к ней, все еще не веря, что она настоящая. Взяла в руку драгоценный предмет.

— Это причина моего сегодняшнего визита. Я нашел ее на подушке, когда ты уже убежала.

— Но я приходила в палаццо. Твоя экономка сказала, что никто ничего не находил.

— Она не знала об этом. Я собирался ее вернуть раньше.

— А я думала, что она потеряна безвозвратно.

— Сначала я хотел попросить Елену упаковать ее и отправить тебе. А потом…

Роза посмотрела на него, и ее словно током ударило.

— Ты мог никогда не узнать о ребенке.

Он улыбнулся.

— Интуиция, — произнес он.

Прижав руку с серьгой к груди, Роза почувствовала, как слезы благодарности, облегчения и радости защипали глаза.