Триш Мори - Свидание в Венеции

— Ты устала? — спросил он.

Им пришлось рано встать, чтобы добраться в Зекке к обеду, и он не удивился бы, если бы она почувствовала тошноту от полета, а потом и от извилистой дороги.

— Со мной все в порядке, — сказала Роза, глядя в свое окно.

— Точно все хорошо?

Она вздохнула, так и не повернувшись к нему.

— Да.

Витторио хмыкнул. Очевидно, что-то было не так, но он не собирался спорить.

Последние десять минут пути они не сказали друг другу ни слова. Когда же они остановились у каменной стены дома, им не нужно было сообщать о своем прибытии. Шум машины был услышан, из дома высыпала толпа с сияющими лицами и раскрытыми объятиями.

Роза выскочила из машины, смеялась и визжала, когда ее заключили в объятия члены ее семьи.

Витторио облокотился о машину, скрестил руки на груди и наблюдал за воссоединением семьи.

Казалось, все говорят одновременно, женские и мужские голоса перекрывали друг друга. Двух старших детей передавали по кругу, чтобы Роза могла обнять их, полюбоваться ими и отметить, насколько они выросли. Витторио смотрел, как Роза обнимается и смеется. Она была счастлива. Все были счастливы.

На заднем плане, уперев руки в бока, стоял, вероятно, отец Розы. Он не был таким высоким, как трое его сыновей, но он был широкоплеч, на щеках его был румянец. Он стоял и ждал возможности поприветствовать свою дочь, приехавшую домой.

— Папа! — закричала Роза, увидев отца.

И они оказались в объятиях друг друга, все плакали, кричали и снова хлопали друг друга по спине.

Затем, будто вспомнив о Витторио, Роза что-то сказала, и все повернулись к нему.

Они приветствовали его только потому, что он был с ней. Сомнений в этом не было. И даже если они ему не совсем доверяли, они все равно приветствовали его как друга Розы, а не как наследника трона некоего княжества, не имевшего до сих пор для них никакого значения. Он знал, кто для них был важен, — Роза.

Все сели за стол в увитой виноградом беседке. Стол был уже уставлен тарелками с закусками, сырами и хрустящими хлебцами. Роза раздавала детям подарки. Подарки, которые она сделала сама. Матросские костюмы для мальчиков и кружевное платье для крошечной Марии-Розы. Все восхищались, какая Роза рукодельница.

— Расскажи нам про Андахштайн, — сказал Руди, разливая апулийское рубиновое вино по бокалам.

И Витторио поймал себя на том, что рассказывает им все о княжестве — о маленьком клочке земли, подаренном древним монархом одному из своих рыцарей за верную службу. Он рассказал о замке, расположенном высоко на вершине холма над гаванью, чьи воды сверкают на солнце далеко внизу, о ландшафте, о суровых лесистых холмах и тропинках.

Родные Розы внимательно слушали его, пока ели и пили вино. Роза смотрела на него во все глаза и выглядела одновременно взволнованной и испуганной.

Он сжал ее руку, чтобы успокоить, и продолжил разговор.

Три жены уже были готовы подать следующее блюдо, когда из дома донесся детский плач.

— Я помогу на кухне, — сказала Роза.

— Нет, останься здесь, — сказала Эстелла. — Ты мне нужна здесь. Подожди минутку.

Вскоре она вернулась и положила сверток на колени Розы.

— Поздоровайся со своей тетей Розой, Мария.

Глаза Розы загорелись, когда она прижала к себе спеленатую племянницу.

— О, Эстелла, она прекрасна. Посмотри на эти большие глаза… а какие у нее длинные волосы!

Витторио смотрел, как Роза качает на руках ребенка. Это была совсем недавно рожденная девочка.

В этот момент внутри его что-то шевельнулось. Это продолжалось какие-то доли секунды, и все же это было так важно, что на несколько мгновений у него перехватило дыхание.

Через несколько месяцев Роза так же будет держать на руках их собственного ребенка.

Все, что она делала, убеждало его в правильности выбора. Она будет прекрасной матерью.

— Тебе повезло, что ты приехала в город и встретила такого красавца, — сказала Луна, щедро накладывая пасту в глубокие тарелки, которые передавались из рук в руки по всему столу. — Ты никогда не нашла бы в деревне никого красивее Витторио.

— Эй, — обиженно сказал Гвидо. — Что это ты хочешь сказать?

— Именно то, что было сказано? — сказал Фабио, закатывая глаза. — Очевидно, все горячие парни в городах.

— Нет, — сказал Руди властным голосом. — Луна хотела сказать, что все хорошие женихи уже разобраны, не так ли?

— Луна, ты это имела в виду? — смеясь, спросила Габриэла, которую Руди явно не удалось убедить.

Эстелла тоже рассмеялась.

— Готова поклясться, Луна имела в виду нечто совсем иное.

— Ох уж эти женщины, — сказал Руди, качая головой. — Это что-то! — Он предостерегающе ткнул пальцем в их гостя. — Витторио, — сказал он, — не думай, что Роза будет другой. И что бы ты ни делал, не думай, что сможешь с ней легко сладить.

— Руди! — громко сказала Роза.

Витторио лишь искоса взглянул на нее и улыбнулся.

— Я буду иметь это в виду.

Отец Розы не был стар, во всяком случае, ему было не так уж много лет, но морщины на его обветренном лице и масляные пятна на руках говорили, что он не просто работал, а тяжело трудился всю свою жизнь. Это был человек, переживший ужасную потерю жены, но продолживший жить, приветствуя новое поколение семьи Чиаварро.

— Пойдем, — сказал он Витторио, когда семья насытилась угощением. — Нам нужно с тобой поговорить, как мужчина с мужчиной.

Роза сжала руку Витторио, когда он поднялся, чтобы последовать за Роберто. Он был необычайно ей благодарен за этот жест. Смешно, но он не нервничал так с тех пор, как семилетним ребенком приехал в школу-интернат в Швейцарии, где почувствовал, что попал в другой мир, с новыми языками, которые нужно было схватывать на лету.

Оставив семью в беседке, Роберто повел его через большую кухню во внутренний дворик с другой стороны дома. Там он достал с полки бутылку и две рюмки.

Когда они уселись, Роберто наполнил рюмки почти до краев и протянул одну Витторио.

— За Розу, — сказал он, и они чокнулись.

Отец Розы быстро выпил. Витторио последовал его примеру и сразу почувствовал, как напиток обжег горло.

Он поставил свою рюмку, думая, что не уступил Роберто. Но увидел, что тот сразу же наливает им по второй порции.

— А теперь за тебя, Витторио, — сказал он и вновь выпил все до дна.

Витторио проглотил огненную жидкость, чувствуя, что внутри у него все горит.

— Хорошая, а? — спросил Роберто. — Это я сам сделал.

— Очень хорошая, — согласился Витторио, благодарный судьбе за то, что его голосовые связки еще работают.

Но еще больше он обрадовался, увидев, что пробка вернулась в бутылку.

— Слышал, ты собираешься жениться на моей дочке.

— Да, я ей сделал предложение. Это правда.