Триш Мори - Свидание в Венеции

Уж об этом он позаботился.

Он поднес телефон к экрану и увидел, как глаза отца сузились, когда он посмотрел снимок. Его пальцы теперь более задумчиво поглаживали аккуратную бородку, и Витторио вздохнул с облегчением, зная, что Роза только что прошла первое испытание.

— Ее многому потребуется обучить, — сказал отец. — Как выглядеть и, без сомнения, как себя вести. Да, еще она должна знать историю княжества, ей должны рассказать о ее роли и о ее обязанностях.

Витторио кивнул и убрал телефон в карман.

— Ее всему обучат.

— Ей многое предстоит освоить прежде, чем ее можно будет выпускать на публику.

— Я же сказал, ее всему обучат.

— Проследи за этим. Я хочу сказать, — отец вздохнул прежде, чем продолжить, — она простая девушка, прямиком из деревни…

— Разве я говорил, что она простая?

Отец замолчал.

— Ты прав. Она же ухитрилась забеременеть от принца, не так ли?

Теперь пришла очередь Витторио качать головой.

— Отец, для протокола, она не имела ни малейшего понятия, что я принц.

— Я согласен на этот брак, — произнес он, не поднимая глаз.

Роза почти с нетерпением ждала ближайших недель, когда можно будет заниматься планированием свадьбы. Пока Витторио разговаривал со своим отцом, она позвонила Кьяре, сообщила ей новость и попросила ее стать подружкой невесты. Она представляла себе, как они будут вдвоем проводить вечера вместе в своей квартирке, изучая фасоны свадебных платьев. У нее даже появились смутные планы, как сшить самой такое платье. У нее еще будет достаточно времени, если она сумеет определиться с фасоном и подобрать подходящую ткань. И если ее мать не может присутствовать на свадьбе, то, по крайней мере, ее швейная машинка может помочь Розе сшить свадебное платье.

Но все бывает совсем не так, когда собираешься замуж за принца.

Витторио вернулся после звонка отцу. Он выглядел довольным. Он сказал ей, что завтра же перевезет ее в палаццо и приготовления к свадьбе и переезду в Андахштайн начнутся.

Роза попыталась поспорить:

— Я не вижу причин, почему я должна переезжать.

— Для этого есть все основания. Потому что теперь ты моя невеста и я не могу гарантировать твою безопасность в подвале, который ты называешь домом.

— Безопасность? — переспросила она.

— Ты же будешь принцессой, Роза. Как только будет сделано официальное заявление, люди выстроятся в очередь, всем будет что-нибудь нужно от тебя. Репортеры и папарацци, даже мошенники. Я терпел твое упрямство достаточно долго. Но я не могу защитить тебя, пока ты живешь в подвале отеля.

— Я бы сказала, что это независимость.

— Называй, как хочешь. Но пора переехать в палаццо.

— А что насчет Кьяры? — спросила Роза. Ей ни в коем случае не хотелось оставаться в этом огромном палаццо наедине с Витторио и немногочисленной прислугой.

— Если это значит, что ты начнешь делать то, о чем я прошу, — проворчал он, — то Кьяра может переехать вместе с тобой.

— Я и подумать не могла, что ты меня просишь, — фыркнула она. — Это звучало скорее как приказ.

Принц выругался про себя. Господи, каким же терпением должен обладать мужчина.

— Хорошо, — сказал он. — С первым вопросом разобрались.

— А есть что-то еще?

— Я договорился, чтобы лучшие модельеры прислали сюда эскизы свадебных платьев, чтобы ты могла выбрать, с кем из них ты будешь создавать свой свадебный наряд.

— Что, если я хочу сшить свое платье сама?

— Да ладно тебе, ты же не хочешь пойти к алтарю в какой-то дешевой подделке. Эту свадьбу будут транслировать телеканалы всей Европы и, может быть, всего мира. Тебе нужно такое давление?

— Но я не шью дешевых подделок.

Он поднял руки вверх.

— Хорошо, просто я не думаю, что у тебя будет достаточно свободного времени в ближайшие несколько недель.

— Почему? — спросила она, скрестив руки на груди. — Ты ведь уже заставил меня уволиться с работы.

— Потому что Энрико — секретарь моего отца — уже готовит для тебя несколько томов материалов по истории, конституции и управлению Андахштайна.

— Да уж, звучит увлекательно.

— Тебе нужно обо всем этом знать к тому моменту, как ты начнешь присутствовать и говорить на официальных мероприятиях.

— Каких мероприятиях?

— На многочисленных мероприятиях. Народ соскучился по принцессе. Моя мама была патронессой детской больницы и возглавляла как минимум дюжину разных благотворительных организаций.

Она вздернула подбородок.

— Значит, я выхожу за тебя и теряю свою жизнь.

— Все не так плохо. Зато ты получила меня.

— Ха, — сказала она и отвернулась.

Роза влюбилась совсем не в принца. Она влюбилась в человека. В Витторио. И в последнее время он все больше напоминал ей того мужчину, каким был в ту ночь. Было в нем что-то притягательное и мощное, граничащее с опасностью.

Ей не нужны были афродизиаки. Она все еще видела его в своих снах. В мечтах проигрывала вновь их любовные сцены, каждое прикосновение и каждый звук. Она хотела снова и снова заниматься с ним любовью.

Но на этот раз он нужен был ей весь, целиком.

Переезд Розы и Кьяры сопровождался вихрем возбуждения — особенно со стороны Кьяры. Она бегала вверх-вниз по лестницам, громко восклицая по поводу каждой увиденной вещи.

— Что, черт возьми, происходит? — взревел принц, глядя, как они сражаются со старинной кроватью под балдахином.

— Успокойся, — отрезала Роза. — Нет никакой необходимости кричать.

— Просто ответь на мой вопрос.

Она лишь пожала плечами:

— Мы просто переносим эту кровать в мою комнату.

— Но в твоей спальне уже есть кровать.

— Но там нет кровати для Кьяры.

— Но в ее распоряжении собственная спальня.

— О, Витторио. Мы хотим быть в одной спальне. Как еще мы сможем болтать до поздней ночи?

— Но вы всегда можете поболтать по телефону, — сказал он.

Роза рассмеялась.

— Это глупо, мы ведь под одной крышей. — Она улыбнулась. — Не волнуйся. Это только на время до свадьбы.

И она наклонилась, чтобы оставить на его губах легкий поцелуй. Прикосновение. Поддразнивание. Такого поцелуя ему было недостаточно. Он попытался поймать ее, притянуть к себе, но она уже ускользнула от него подобно ртути в движении.

Он вернулся назад в свои покои.

Только до свадьбы.

Он хотел ее. Он сгорал от желания обладать ею. Но еще больше его раздражало, что он не мог не восхищаться ею.

— Не безвольная тряпка, — сказал Марчелло.

Это точно.

Подобно опытному переговорщику она потихоньку выдвигала свои требования. И никто не мог заставить ее свернуть с выбранного пути. Ее решимость нельзя было поколебать. Но она определенно испытывала искушение. Иначе зачем бы ей понадобилось переселять Кьяру в свою комнату? Она не доверяла себе и пряталась за Кьярой, как за стеной.