Лия Аштон - Поцелуй среди песчаных дюн

— Ой, кстати, — спохватилась Айви, вставая. — Давай отдам, пока не забыла. Сегодня утром я нашла это в детской коляске Нейта.

Айви вернулась к столу, протягивая Миле немного жеваную квитанцию на получение почтовой посылки, которую Нейт, по всей видимости, стащил.

— Прости, — сказала Айви. — Ей уже несколько недель. Надеюсь, что бы там ни было, это все еще хранится в почтовом отделении.

Наверное, это были заказанные материалы для работы, поэтому Мила нисколько не взволновалась. А предпочла сосредоточиться на недоеденных пончиках — и сменила тему разговора.

— Слушай, Эйприл, — сказала она, — сегодня все подписчики обзавидовались твоим часам. Новый спонсор?

Телефон Милы зазвонил, когда она меняла экспозицию в витрине. Магазин был закрыт, хотя солнце еще не зашло за горизонт — дни теперь, с приближением Рождества, становились длиннее.

Она вытащила телефон из переднего кармана фартука, ожидая звонка клиента, который собирался сделать заказ.

Вместо этого на экране высветился номер международной связи, и сердце оборвалось у Милы в груди. Это звонил отец. Мила узнала номер, потому что несколько недель назад приняла присланное с него сообщение голосовой почты. Она не стала слушать сообщение отца — просто удостоверилась, что отправителем был Блейн, и тут же удалила.

Тогда, в разгар переживаний после первой ночи с Себом, ей было легко проигнорировать Блейна. Не должно было возникнуть трудностей и сейчас — но, с другой стороны, он никогда еще не звонил ей с такой регулярностью. И попытки связаться с ее сестрами были так необычны для него…

Мила ответила на звонок. Лишь для того, чтобы попросить его больше не звонить.

— Малышка!

Отец чуть ли не впервые позвонил ей без ненужной помощи своей ассистентки. Но Мила нисколько не сомневалась в решении послать его куда подальше.

— Я не хочу разговаривать с тобой, Блейн.

— Блейн?

— Да. Я не хочу разговаривать с тобой и не хочу, чтобы ты мне снова звонил.

Ее голос звучал сильно, но произнести эти слова было так тяжело…

— Но, Мила, у меня такие прекрасные новости!

Это было не важно. Ей следовало дать отбой.

— Что такое, папа? — вздохнула она, не в силах держаться высокомерной снежной королевой, что он вполне заслужил.

Мила тут же осознала свою ошибку. Блейн — не папа. Блейн. Она в ярости стиснула зубы.

Мила так разозлилась на саму себя, что пропустила слова Блейна мимо ушей.

— Что-что? — Ей показалось, она ослышалась. — Какая еще жена?

— Разве ты не получила мое сообщение, малышка? — самодовольно захихикал Блейн. — Я женился! На самой потрясающей женщине!

Получается, с тех пор, как они последний раз виделись, отец успел жениться на женщине, о которой Мила никогда не слышала, не говоря уже о том, чтобы быть с ней знакомой. Мила потерла виски, желая, чтобы этот разговор поскорее закончился.

— Но я, разумеется, позвонил не поэтому — у меня есть новости даже лучше! Я хотел, чтобы именно ты узнала об этом первой, малышка, — после моей прекрасной жены и меня самого. Ха-ха!

— Узнать первой — что? — медленно спросила Мила, начиная осознавать неприятную правду.

— Неужели не догадалась? Я снова стану папочкой, малышка! Разве не чудесно? Новый братик или сестричка для тебя и девочек!

О боже…

— Я так взволнован! Не могу…

Но Мила уже дала отбой, не в состоянии вынести больше ни единого слова. Она зажмурилась, пытаясь успокоиться. Какое ей было дело до того, что у папочки-алиментщика появится еще один ребенок от той, кто вызывал у него больше интереса, волнения и нежности, чем Мила за все эти годы?

Она повернулась, чувствуя, что нужно выпить воды. Но задела рукой одну из высоких изысканных ваз, которую только что выставила в витрине. Та опрокинулась, запустив цепную реакцию: вазы стали разбивать соседние, тут же засыпав пол разноцветной грудой осколков.

Мила, возможно, смогла бы спасти большинство ваз, если бы потянулась и поймала одну из падавших первой. Но вместо этого она просто стояла там, безучастно наблюдая за уничтожением результатов недель ее труда. А потом осознала, что сидит на полу, поджав под себя ноги, в окружении осколков, и слезы струятся по ее щекам.

Магазин был пуст, а новые потолки и свежая штукатурка теперь скрывали электромонтажную и слесарную работы последних нескольких недель.

Себ стоял наверху в длинном прямоугольнике тусклого света, проникавшего из окна. Деревянные полы еще ожидали полировки. Новая кухня в собранном состоянии стояла в углу, представляя собой скопление картонных коробок.

Себу очень нравилась эта часть строительного процесса — когда деревянный каркас обшивался гипсокартоном, и интерьер начинал обретать форму. Впрочем, он еще толком и не обошел свой магазин, чтобы в полной мере восхититься мастерством рабочих.

Он остановился.

Мила ждала его через несколько минут. Он не виделся с ней начиная со своего плавания в бассейне — и своего решения, — потому что она отменила их планы на вечер, приняв приглашение на ужин от сестер.

Себ не возражал. Он не имел ничего против того, чтобы отсрочить неизбежное — то, что заставит Милу страдать.

Он по-прежнему считал, что принял правильное решение. Двадцать четыре часа напряженных раздумий ничего не изменили.

И все-таки он не мог двинуться с места.

Себ провел пальцами по гладкой поверхности стены. И тут…

Раздался оглушительный грохот, и Себ замер.

Последовавшая серия громыханий заставила его слететь по лестнице, отрывисто стуча ботинками по необработанному паркету.

На улице почти стемнело, но Себ рассмотрел Милу в ее магазине, сразу заметив светлый фартук на фоне темного деревянного пола. Себ постучал в витрину, и Мила резко вздернула голову.

— Ты в порядке? — спросил он.

Мила кивнула, но неубедительно.

За его спиной зажглись уличные фонари, и на какое-то мгновение — перед тем, как Мила отвела взгляд, — Себ заметил потоки слез на ее щеках. Он тут же бросился к входной двери — та оказалась заперта.

— Мила, пожалуйста, впусти меня.

Она избегала смотреть на него, пока отпирала дверь, пока открывала ее, и даже когда Себ переступил порог. А потом Мила и вовсе повернулась спиной, запирая дверь на множество замков.

Но, обернувшись, посмотрела прямо ему в глаза — и тут же бросилась в его объятия.

Мила крепко прижалась к нему, обвивая руками его шею и пряча лицо на его груди. Он обнял ее — так сильно, как только мог.

— Мила, пожалуйста, расскажи, что случилось.

— А ты поверишь, — спросила она, — что это все из-за того, что я разбила несколько ваз?

— Нет, — ответил Себ.

— Я так и думала, — приглушенно произнесла она.

— Хочешь поговорить об этом?