Лия Аштон - Поцелуй среди песчаных дюн

Речь шла о любви. Она заслуживала любви. И ничего меньше.

— Мила?

В это время она смотрела в окно, вперив невидящий взгляд в оживленное движение на дороге.

Шери усмехнулась:

— Ты все витаешь в облаках.

Мила покачала головой, пытаясь собраться. Она прислонилась к прилавку, потом отступила, нервно запустив пальцы в свои кудри.

— Нет, я в порядке.

— Отдохни остаток дня, — предложила Шери. — Я прекрасно справлюсь.

В магазине было пусто, но Мила знала, что долго это не продлится.

— Это несправедливо по отношению к тебе.

— А оставаться здесь несправедливо по отношению к тебе, — мягко возразила Шери. — Я знаю, какой сегодня день. Я не забыла.

Мила прикусила губу, желая, чтобы спазм, сжавший горло, отступил.

— Если тебе нужно оправдание, — подсказала Шери, — иди и забери ту таинственную посылку. Сегодня пришла новая квитанция. Она под прилавком.

Несколько дней назад Мила сходила в почтовое отделение с пережеванной Нейтом квитанцией, но к тому моменту ее посылку уже отправили на склад, чтобы вернуть отправителю. К счастью, посылку не успели отослать обратно, и она опять отправилась к Миле.

Согласившись с доводами Шери, Мила доехала до почтового отделения, которое располагалось всего в нескольких кварталах от магазина. Очередь была короткой, и Мила получила посылку всего через несколько минут.

Она перевернула большую плоскую коробку, с любопытством ища данные отправителя. Они с Шери так и не смогли понять, что это за посылка, — все заказанные ими материалы давно прибыли.

Написанное от руки имя на обратной стороне коробки заставило Милу застыть на месте.

— Я могу еще чем-нибудь помочь вам, мисс? — вежливо поинтересовался стоявший за прилавком молодой человек.

Мила лишь покачала головой и поспешила к машине. А потом поехала в парк. В парк рядом с улицей, на которой выросла, с тем самым гигантским фиговым деревом.

Мила припарковалась и, осторожно держа посылку, направилась к высоченному дереву.

Листва фигового дерева была невероятно густой, раскинувшись так широко, что трава заканчивалась на некотором расстоянии от ствола, неспособная расти в сильной тени. Ствол был огромным, с крепкими корнями-щупальцами, простиравшимися от середины дерева, — настолько широкими, что на них можно было сидеть и любоваться на парк.

Мила выбрала место, где могла прислониться к корню, и скинула свои вьетнамки, вытягивая ноги к земле. Она провела пальцем по острым картонным краям посылки.

Мила не узнала почерк отправителя, но конечно же узнала имя. Это прислала мама Стеф. С нового адреса, самой южной точки Западной Австралии, в дне езды от Перта.

Мила медлила, не открывая посылку.

Они со Стеф так часто приходили сюда, под это дерево… Это было их место — место, где они встречались без Себа. Они придумывали истории про фей, которые якобы жили в этом дереве, обменивались ответами на домашние задания и хихикали про мальчишек. А еще строили планы на будущее: представляли конные экипажи на своих свадьбах с британскими принцами — по одному принцу на каждую, платья, которые они надели бы на выпускной бал, свои первые поцелуи.

Они были так близки… Просто образцовые лучшие подруги.

А потом Себ поцеловал Милу.

Ей было тринадцать, и они втроем направлялись на пляж во время летних каникул. Тот день не запечатлелся в ее памяти в мельчайших подробностях — но Мила прекрасно помнила, как удивилась, когда поняла, что Себ собрался поцеловать ее. Она влюбилась в него без памяти раз и навсегда, но никогда ничего не предпринимала. Она не знала, как быть, когда взгляд Себа сливался с ее взглядом или когда они случайно соприкасались плечами.

Она не знала и того, как себя вести, когда его губы в первый раз коснулись ее губ. Возможно, он тоже этого не знал. Как бы то ни было, это вышло немного неловко — и Мила так смутилась, что сама оказалась не лучше в искусстве поцелуя. И, придя в себя, тут же умчалась прочь — отчаянно желая все рассказать Стеф и попросить у нее совета. В конце концов, Стеф уже целовалась с двумя мальчиками. У нее был опыт.

Стеф была взволнована за Милу и даже немного ревновала — Себ ей тоже нравился. Хихикая, они планировали следующий шаг Милы — но его так и не последовало. Себ, казалось, совсем отчаялся ждать, а Мила так увлеклась, разыгрывая, будто ничего особенного не произошло, что стала язвительной и высокомерной.

Мила помнила тот день, когда Стеф призналась, что Себ поцеловал ее. Стеф чувствовала себя ужасно и обещала, что этого никогда, никогда не повторится. Мила была уничтожена. Но дала благословение. Может быть, она всегда считала, что Себ неизбежно влюбится в ее более кокетливую, более жизнерадостную подругу. Может быть, Мила никогда по-настоящему не верила, что Себ искренне захочет быть с ней.

В этом-то и заключалась ее проблема. Невнимание отца не могло не сказаться на ее самооценке. И как она до сих пор не понимала этого?

Мила смотрела на свои ноги, на выкрашенные ярко-красным ногти, теперь припорошенные землей. Неподалеку появились два мальчика, перебрасывая друг другу летающий диск. Густая листва фигового дерева трепетала на ветру.

Теперь Мила знала. Она знала, почему ничего не понимала до того вечера, когда отец позвонил ей с новостями о свадьбе и ребенке. Все это время она отчаянно хваталась за капельку веры в то, что где-то в глубине души отец действительно ее любит. Но это было не так. Она была ему безразлична. Он даже толком не знал ее.

Осознание этого опустошало, но и дарило ощущение свободы. Она могла больше не тратить впустую свою любовь на тех, кто этого не заслуживал. И больше не ждать терпеливо любви, которая никогда ей не встретится.

Она любила Себа. Теперь она понимала это. И знала, что будет любить его всегда. По-разному, но неизменно. В отличие от самой себя в тринадцать лет, она не могла притворяться, что ничего не происходит.

Но на сей раз она хотя бы сказала ему об этом.

Интересно, как бы сложилась ее жизнь, если бы она не сбежала после того первого поцелуя? Так или иначе, но Мила не могла желать, чтобы истории Себа и Стеф не было вовсе. Они так долго были невероятно счастливы вместе! Мила знала это — ведь она была лучшей подругой для них двоих.

Стеф и Себ идеально подходили друг другу — очень долго. У них были шутки, понятные только им двоим, и Себ всегда так мило убирал длинные растрепанные волосы Стеф ей за уши. Он делал это с благоговением, словно не мог до конца поверить, что ему позволили коснуться такой красоты.

Да и втроем они прекрасно ладили. Смеялись, устраивали вечеринки, путешествовали — фантастика! Мила, может быть, и завидовала их счастью, но никогда не добивалась внимания Себа. Себ и Стеф были созданы друг для друга.