Джулия Джеймс - Подари мне второй шанс

Карла умолкла, задохнувшись от волнения. Закрыла глаза, ощущая под веками резь, будто от мелких острых осколков стекла. Чезаре подошел, сел рядом и накрыл своей рукой ее все еще судорожно сжатые пальцы.

Карла распахнула глаза. На лице Чезаре отражались настолько сильные эмоции, что ее пульс вдруг бесконтрольно зачастил.

– Наш брак был бы заключен не без любви. – От волнения его голос стал хриплым. – Не без любви, – повторил он. – Когда я прочел личные записи графа Алессандро и услышал в его словах крик душевного отчаяния, безысходности, угрызений совести и раскаяния в совершенной им непоправимой ошибке, то наконец‑то понял, каким глупцом был. Словно вспышкой молнии меня озарило понимание того, что, оставь я тебя или покинь ты меня, ничего бы не изменилось. Ты давно и навсегда поселилась в моем сердце.

Чезаре помолчал, не отрывая глаз от Карлы. Видно было, что говорил он искренне, понимая, что иначе сейчас быть не должно.

– Ты давно уже живешь в моем сердце, Карла. И я хотел бы видеть тебя своей женой, независимо от того, беременна ты или нет. – Чезаре вздохнул. – Я хочу этого, потому что люблю тебя.

Карла слушала Чезаре и услышала наконец заветное слово, которое было для нее ключом к счастью. Ее сердце наполнилось такой огромной радостью, что оно едва могло вместить ее. Похоже, что и Чезаре испытывал нечто подобное.

Он крепко сжал ее пальцы и снова прерывисто вздохнул.

– Я хотел бы, чтобы ты это знала, Карла. Мне важно, чтобы ты знала. Ты можешь не любить меня, но какой бы выбор ты ни сделала – выходить за меня замуж или нет, – теперь ты знаешь, что я люблю тебя и буду любить всегда. – Чезаре перевел дыхание. – Выбор за тобой. Но если ты чувствуешь хотя бы малую долю того, что испытываю к тебе я, ты примешь мое предложение руки, сердца, моей любви и моей жизни?

Карла высвободила свою руку из‑под его, но лишь для того, чтобы крепко сжать ее. Она не могла произнести ни слова. Слезы все еще поблескивали на ее ресницах, и она хотела поднять свободную руку и смахнуть их, но Чезаре перехватил ее и медленно поднес к губам. Она увидела, как опять помрачнело его лицо.

– Граф Алессандро давным‑давно превратился в прах, – сказал он. – Как и его женщины, жена и любовница. Его сожаление, его глубокое раскаяние запоздало. Но мы, – Чезаре вновь заволновался, и это отразилось на его лице, – но мы живы и можем сделать наше будущее таким, каким хотим. Давай воспользуемся этим шансом, Карла.

Он сжал ее руки.

– Любимая моя! Бесценная моя! Принимаешь ли ты мое предложение руки и сердца? Пойдешь ли ты рядом со мной по жизни как моя жена, моя графиня? Позволишь нашему драгоценному ребенку стать доказательством и символом любви? Станешь ли ты женщиной, которая будет моей женой и моей возлюбленной? – Мягкий голос Чезаре обволакивал Карлу, его интонации непрерывно менялись. – Может быть, стоит заменить триптих на диптих? Ты боялась, что несчастная любовница в браке превратится в несчастную жену, а я предлагаю не разделять жену и любовницу, а объединить их в одной женщине. В тебе!

Карла почувствовала, как воспарило ее сердце, как наполнилось неожиданной радостью.

Чезаре склонился к ее лицу и стал губами осушать слезы, покатившиеся из глаз теперь уже от счастья, а затем он нежно приник к ее рту.

– Я очень старалась не влюбиться в тебя, – сказала Карла напряженным, низким голосом. – С самого начала нашего романа я четко знала границу в отношениях между нами. Понимала, что будущего у нас быть не может. И однажды ты простишься со мной, чтобы выполнить свой фамильный долг и жениться на давно выбранной невесте. Я знала, что такова традиция твоего древнего рода. Все понимала, однако справиться с собой не смогла. А когда ты так неожиданно оборвал нашу связь, я впала в какое‑то безумие. – Лицо Карлы омрачилось. – Чезаре, я очень низко поступила по отношению к Вито, едва не разрушив его жизнь. И тогда, – она вздохнула, – я осознала, что не должна исковеркать еще и твою жизнь, поскольку была уверена, что ты не любишь меня и собираешься жениться на Франческе.

Карла внезапно умолкла.

Франческа?!

– Чезаре? – В голосе Карлы послышалась озабоченность.

А он улыбнулся. Насмешливо и немного само‑иронично.

– Франческа уехала в Калифорнию. Как оказалось, она тоже не жаждала вступать со мной в брак без любви, – произнес Чезаре с грустью и в то же время с облегчением. – Да и брак, как таковой, ее не привлекает. Франческа написала мне, что получила неожиданное приглашение присоединиться к чрезвычайно престижной исследовательской группе специалистов в области астрофизики на Западном побережье во главе с лауреатом Нобелевской премии. И что она мечтает об этой работе. Не скрывая своего восторга, она выразила надежду на мое понимание, почему не может выйти за меня замуж.

На лице Чезаре снова появилась ироничная улыбка.

– Астрофизика – вот объект ее желаний, а не перспектива стать графиней Мантенья.

Взгляд Карлы стал задумчивым.

– Жена графа Алессандро хотела стать монахиней, – произнесла она. – Возможно, в этом она видела свое истинное предназначение.

Чезаре кивнул, соглашаясь с аналогией.

– Как Франческа в астрофизике, к которой ее неудержимо влечет, за что я ей глубоко благодарен. – Чезаре усмехнулся и поцеловал Карлу в лоб. – Знаешь, Франческа тебе понравится, если сможет приехать на нашу свадьбу. Но ты должна быть готова к тому, что так же, как и я, не сумеешь понять, что же ее так привлекает в астрофизике.

Усмешка на лице Чезаре уступила место серьезному выражению.

– Может быть, тот факт, что за ужином я не смог найти общий язык ни с ней, ни с ее коллегами‑астрофизиками, должен был послужить предупреждением? Теперь я понимаю, что Франческа добросовестно выполняла бы обязанности графини, но сердце к этому у нее не лежало. Думаю, наше обручение заставило осознать, что ее давно распланированное будущее было вовсе не тем, чего она хотела. – В голосе Чезаре вновь прозвучали грустные нотки. – Так же, как и я.

Он помолчал минуту, не отводя глаз от Карлы.

– Я не прошу у тебя прощения за то, что сделал с тобой, Карла, прошу о понимании. Если ты в состоянии это сделать, тогда…

– Я понимаю… и прощаю. Говорю тебе от всего сердца, поверь мне, – перебив его, сказала Карла дрогнувшим голосом.

Лицо Чезаре просветлело. Он провел ладонью по ее животу и затаил дыхание, ощутив доселе незнакомые очертания. Чезаре прикрыл глаза, не в силах поверить, что мечта становится явью. На него снизошло умиротворение, наполнившее покоем каждую клеточку его существа, разум и душу.

Чезаре склонился над Карлой. Поцелуй был горячим и глубоким, таящим в себе семена будущего урожая счастья, который она будет пожинать всю свою жизнь.