Софи Пемброк - Самый нежный поцелуй

– Дерево упало на дорогу, сэр, – пояснил молоденький полицейский, тот самый, который приходил в гостиницу в прошлый раз.

Прищурившись, Джаспер разглядел сквозь пелену снега толстый ствол огромного старого дерева, перегородивший дорогу.

– Ехать нельзя, пока дерево не уберут. Вам придется вернуться, если сможете пробиться сквозь метель.

Джаспер невольно улыбнулся. Ситуация повторяется. Это судьба.

– Я припаркуюсь и пойду дальше пешком, – сказал Джаспер.

– Я знаю гостиницу, где можно остановиться на ночь, если хотите.

Он знал этот голос. Он любил этот голос. Джаспер обернулся и увидел Тори, прислонившуюся к упавшему дереву. На ней была ярко‑красная шляпа и светлое кашемировое пальто. Запорошенные снегом пряди волос обрамляли милое лицо, а на губах сияла улыбка. Он никогда не видел ничего более прекрасного.

– Это было бы замечательно, – сказал он, подходя ближе. – Может, там и мясной пирог с элем подают? – Он едва сдерживался, так ему хотелось обнять Тори. Но Джаспер не был до конца уверен, что она этого хочет. Хотя не зря же Тори появилась здесь, в метель. Неужели она тоже пыталась связаться с ним? Он очень на это надеялся. Но в любом случае следующий шаг должен быть за ней.

– Может быть. Но сегодня Рождество, так что в основном индейка, гарниры и соусы, я думаю.

Она тоже сделала шаг и вдруг оказалась так близко, что он увидел, как снежинки падают ей на ресницы. Она сморгнула их, встретилась с ним взглядом, и он все понял. Джаспер знал, что должен убедить эту женщину дать ему шанс. Может быть, она никогда не сможет полюбить его, и ему придется отпустить ее. Но если есть хоть малейшая возможность убедить ее связать с ним жизнь навсегда… он должен попытаться.

– Тори, я… прости меня за все. В последнее время я много думал о прощении. Ты во многом права. Я не раз беседовал с Феликсом и с родителями с тех пор, как ты уехала. И хотя я еще не дошел до конца, я пытаюсь, правда, пытаюсь. И я надеюсь, что ты…

Он замолчал, потому что она взяла его лицо в свои ладони и приподнялась на цыпочки, прижавшись своими холодными губами к его губам.

– Да, я прощаю тебя, – пробормотала она, едва отстранившись. – А теперь пойдем в гостиницу. Я продрогла до костей, пока здесь тебя дожидалась.

Генри и Лиз совсем не удивились, когда Тори и Джаспер появились в отеле. Джип остался на обочине. Они займутся им позже. Сейчас у них есть дела поважнее.

– Индейку приехал попробовать? – хитро подмигнул Генри, крепко пожав Джасперу руку.

– Не только индейку, – в тон ему ответил Джаспер.

Тори попыталась не краснеть, но, судя по одобрительной улыбке Лиз, поняла, что потерпела неудачу.

Она и с тетей поговорила после того, как окончательно простилась с Тайлером в его комнате. Она разговаривала с ним так, словно он никогда не покидал своей детской спальни. А может, так, в сущности, и было. Но когда она в последний раз закрыла за собой дверь, то поняла, что та часть ее сердца, которая оставалась с ним в прошлом, полностью перенеслась в будущее. Лиз крепко обняла ее и сказала, что она должна слушать своего дядю. Тори остается членом их семьи отныне и навеки.

И теперь, когда сидела за праздничным столом вместе с Джаспером, тетей Лиз и дядей Генри, Тори вновь ощутила себя частью семьи. Она поняла, что сможет простить себя и начать все сначала. И все началось здесь, сейчас, в рождественский сочельник. И она любит Джаспера. Тори еще не сказала ему об этом, но у нее было такое чувство, что он не станет возражать против этой тайны. Может быть, это даже будет ее рождественский подарок любимому.

Она не знала точно, когда это произошло. Он как‑то незаметно проник в ее сердце и подарил возможность чувствовать по‑новому, обрести надежду и свежий взгляд на мир.

Им предстоит длинная дорога, покрытая не только розами, но и шипами. Однако Тори была уверена, что вместе они преодолеют все препятствия.

Тори не терпелось остаться с Джаспером наедине, чтобы все ему рассказать и выслушать его. Но это было ее первое настоящее Рождество в кругу семьи за последние восемь лет, и необходимо соблюсти традиции.

Рождественский ужин был таким, как в детстве: хлопушки, веселые шутки, дурацкие шляпы и самый вкусный обед, который она когда‑либо пробовала. Генри постарался на славу.

В углу мерцали огни елки, а из динамиков тихо доносились праздничные мелодии. Это было совсем не похоже на модную рождественскую вечеринку во Флэкстоун‑Холл, но для Тори этот семейный ужин был лучшим на свете.

– Твои родители не возражают, что ты не с ними в сочельник? – спросила Лиз, когда они уселись за стол.

Джаспер покачал головой, прожевывая кусок индейки.

– Я попросил… брата объяснить им, почему я должен был уехать. Думаю, они поймут. – Он бросил на Тори взгляд, от которого у нее пересохло во рту.

Она потянулась за бокалом вина, сделала глоток, и только потом до нее дошло, что Джаспер назвал Феликса братом.

Похоже, у него действительно большой прогресс в работе над собой.

Наконец ужин подошел к концу, и они смогли подняться в девичью спальню Тори. На этот раз узкая кровать их совсем не смущала.

– Мне жаль, что я сбежала из Флэкстоуна, – начала Тори. – Я просто… Я же говорила тебе о Тайлере. Как он умер, когда я уехала в университет. Но я никогда не рассказывала тебе всего, и… думаю, мне пора это сделать.

Джаспер взял ее за руку и усадил на кровать, а сам сел рядом.

– Расскажи мне все.

И она это сделала. Все, что она рассказала Генри, все, что она хранила в себе в течение восьми долгих лет.

– Я знала, что виновата в его смерти, – закончила она, когда объяснила всю историю. – Я предпочла свои амбиции и свое будущее отношениям с ним, а он совершил глупость, как и предупреждал меня. Вот почему я не могла вернуться сюда, не могла двигаться дальше, не могла снова полюбить. Потому что знала, что мой выбор убил его, и, что еще хуже, я знала, что сделаю тот же выбор снова, если придется.

Джаспер покачал головой:

– Нет. Это его выбор привел к той автомобильной катастрофе. Он решил сесть за руль после того, как выпил. Ты не заставляла его этого делать. И если бы он действительно любил тебя, то не стал бы пугать и шантажировать, наоборот, поддержал бы в достижении мечты.

– Теперь я начинаю это понимать, – призналась Тори. – Но когда я подумала, что ты снова уедешь из страны, поняла, что не могу рисковать своим сердцем ради отношений на расстоянии. Это означало, что я вообще не имею права влюбиться в тебя. А потом, когда твой отец предложил мне работу в Стоунбери… Я знала, что собираюсь поступить так же, как поступила с Тайлером. Я решила принять предложение графа, хотя знала, что это причинит тебе боль. И я была так чертовски напугана, что мне показалось, лучше убежать, прежде чем ты сможешь меня отговорить и пока никто не пострадал.