Дэни Вейд - Откровения соблазна

Ретт встал, возвышаясь над ней.

– Я ожидал немного другого результата, – слегка насмешливо произнес он.

– Да, – улыбнулась Тринити. – Знаю.

– Чем я могу тебе помочь?

– Это прозвучит нелепо, – начала Тринити, но решила не вдаваться в подробности и перейти к другому объяснению. – Я просто подумала о том, что какой‑нибудь фотограф может пробраться в зал и сделать снимок – глупо, правда?

– Надеюсь, ничего подобного не произойдет, мне бы не хотелось, чтобы меня увидели в подобной ситуации, – рассмеялся Ретт.

– Эй, а как же я?! – воскликнула Тринити, притворяясь, что негодует – это было куда легче, чем пытаться справиться с панической атакой, и она в душе была благодарна Ретту за то, что он разрядил обстановку.

Он же лишь пожал плечами:

– Я уверен в том, что ты будешь прекрасно выглядеть на любой фотографии.

– Льстец.

Ретт обнял Тринити, и она ощутила, как тепло его рук и тела словно вливает в нее уверенность.

Она положила руки на его плечи – так ей было хорошо и спокойно.

– Не переживай, Тринити, – произнес он.

Тринити усмехнулась – и он тоже улыбнулся.

– Я знаю, это просто слова. – Он приподнял подбородок девушки и заглянул в ее глаза. – Но ты не должна спешить. Обдумай все как следует и реши, чего хочешь, хорошо?

Тринити кивнула, но в глубине ее души дрожал страх: она вовсе не была уверена, что готова к подобным решениям.

На следующий вечер они выезжали на благотворительный ужин – Тринити, Ретт и Мэдисон, умопомрачительная в шелковом сиреневом платье. Тринити улыбнулась, глядя, как водитель помогает той сесть в машину: она знала, что подруга не привыкла к подобным нарядам и выходам в свет, в «Мэзон де Жардан» они обычно носили спортивный костюм или джинсы. Но она знала и то, что Мэдисон должна привыкнуть к общественным событиям, потому что отныне на них она будет представлять благотворительное сообщество.

– Готовы? – улыбаясь, спросил Ретт, сидящий рядом с Тринити на пассажирском сиденье.

Мэдисон скептически приподняла бровь:

– Нет.

Тринити прыснула, и ее спутница слегка улыбнулась.

– Я не очень люблю сборища людей, – призналась она. – Да и неудивительно, ведь большую часть жизни я провела в больничной палате. – Сказав это, девушка явно смутилась и сменила тему. – Но я очень благодарна, что вы меня пригласили! А это платье… – она помяла в пальцах гладкий материал, пробуя текстуру, – оно чудесно, Тринити, спасибо.

Тринити лишь улыбнулась – она хорошо помнила свой первый выход. Ей тогда было чуть меньше лет, чем сейчас Мэдисон, да и робости в характере было больше, но она хорошо понимала, насколько напряженным может быть подобное событие – и тот факт, что рядом был Майкл, почти не помогал. Взглянув на Ретта, она спросила:

– Я упоминала, что для Мэдисон это первый выход?

– Я бы ни за что не угадал, – отозвался он, подмигнув молодой женщине. – Вы выглядите потрясающе, Мэдисон. Не переживайте: вскоре вы поймете, что все подобные вечеринки проходят одинаково, и везде одни и те же скучные люди, обсуждающие скучные вопросы.

– Ты только делаешь хуже, – оборвала его Тринити. – Она сейчас в обморок упадет со страху.

Все рассмеялись – атмосфера заметно разрядилась. Наконец мимо начали проплывать затейливо выкованные железные ворота, красиво выложенные кирпичные и каменные стены домов и пышная листва района Гарден‑Дистрикт – они приехали.

– Так вы живете в Гарден‑Дистрикт, но не появляетесь на вечеринках высшего света? – поддразнил Ретт, и Тринити захотелось толкнуть его в бок, чтобы он замолчал: конечно, она понимала, что этот вопрос – всего лишь попытка отвлечь Мэдисон, но захочет ли она обсуждать свою жизнь с незнакомцем? Однако девушка не стала колебаться.

– Моя семья была когда‑то довольно известной, – ответила она. – Но после смерти мамы отец прекратил всяческие контакты с людьми. Потом он заболел.

– Мне жаль, – отозвался Ретт.

Мэдисон пожала плечами:

– Меня это не беспокоит. Как говорил отец, лучше приносить людям пользу, чем нравиться им. – Она закусила губу. – А что, если я растеряюсь? Ведь этим людям, должно быть, вовсе не интересно слышать, как я кормлю людей и распределяю дни стирки.

Женщины обменялись улыбками – Тринити вспомнила себя в самом начале своего руководства благотворительным сообществом. Ежедневные вопросы, что приходится решать директору приюта для детей и женщин, весьма отличаются от тех, с какими имеют дело светские люди.

– В основном вы будете слушать, – мягко сказал Ретт. – Все ведь хотят быть услышанными, верно? Так что просто вникайте. Но не забывайте высказывать вашу уникальную точку зрения на любой вопрос, каким бы он ни был.

Тринити была согласна с этим советом.

– Если я чему‑то и научилась за последние несколько месяцев, так это тому, что вовсе не обязательно быть специалистом для того, чтобы сформировать точку зрения. Множество людей на подобных событиях имеют прекрасное образование, но никакого практического опыта. Так что не стесняйтесь им делиться – помните, что у вас есть видение человека, который варится в этом бизнесе каждый день, и кто, как не вы, знает, что именно нужно нашему приюту.

Ретт легонько поцеловал Тринити и подмигнул Мэдисон.

– Но еще здорово помогает иметь рядом эксперта – особенно такого симпатичного.

Тринити смущенно потупилась, глядя на руки Ретта, легшие поверх ее ладоней. Выходит, он решил открыто показывать, что между ними что‑то происходит, не опасаясь сплетен в прессе. А что остается ей? Тринити была рада признать, что ей легче принять такое решение Ретта: в конце концов, что еще могло произойти? Ее уже и так назвали охотницей за чужим состоянием, проституткой, женщиной, с юного возраста привыкшей использовать свое тело для получения всего желаемого. И потом, этот вечер не для всех, сюда можно попасть лишь по приглашениям, так что, вероятно, можно не беспокоиться насчет прессы.

Словно прочитав мысли спутницы, Ретт слегка сжал ее руку и тихонько спросил:

– Волнуешься?

– А нужно? – отозвалась Тринити, снова удивляясь себе: почему ей так хочется казаться смелой для Ретта – ведь он знает самые худшие ее страхи, причины тревог и усталости. Кого она обманывает?

– Нет, – твердо ответил Ретт, и в его серых глазах было спокойствие. – Совершенно не нужно. Стоит показать им то, что они хотят увидеть.

Тринити закусила губу.

– Легче прошмыгнуть незамеченными.

– Но ведь нам не позволят, не так ли?

Девушка кивнула, признавая его правоту. Ричард и Патриция не прекратят обвинять ее во всех смертных грехах – они будут рады любой информации и сумеют исказить ее, чтобы обернуть на пользу себе. Для них она всегда будет жадной гарпией, жаждущей украсть их состояние и угрожает тысячам семей – хотя на деле сами не прочь поживиться прибылью, что приносит корпорация. Так что, увидев ее с Реттом вскоре после гибели Майкла, чета Хайатт лишь укрепится в своих обвинениях и будет утверждать, что их негодная племянница чересчур быстро оправилась от удара и никогда не горевала по ушедшему мужу – откуда им знать, что она пережила задолго до его смерти.