Дэни Вейд - Откровения соблазна

– Ты знаешь, что это не останется в тайне.

– Знаю, – согласился Ретт. Вопрос был в другом: потеряет ли он Тринити, когда она все узнает? Он понимал, что вполне этого заслуживает, но это не останавливало его в стремлении бороться за нее.

Тринити нахмурилась, когда Ретт сел за маленький столик, стоящий у противоположного угла комнаты напротив ее стола. Он не собирался работать, а просто рассеянно смотрел в окно, за которым наконец‑то светило солнце. Но Тринити не давало покоя его постукивание ручкой по документам – стук был мерным и назойливым, и игнорировать его было сложно. Интересно, о чем это он так напряженно размышляет?

– Все в порядке? – спросила она, и ее голос в тишине кабинета показался особенно громким.

Ретт вздрогнул и взглянул на нее.

– Да, а что?

Тринити многозначительно посмотрела на ручку.

– Да ничего, просто так.

Ретт ничего не сказал, но ручку крепко сжал в кулаке.

– Да и потом, ты как‑то странно ведешь себя весь день. – Тринити легонько кашлянула, не зная, наберется ли сил, чтобы сказать остальное – и почему во взрослых отношениях столько сложных разговоров. – Если ты сожалеешь о том, что произошло вчера, все в порядке, ты мне ничем не обязан.

Ретт в удивлении приподнял брови, а потом на его губах расцвела улыбка, отчего на душе Тринити стало чуть спокойнее.

– Нет, Тринити, дело вовсе не в этом.

– А в чем?

Она едва не рассмеялась, заметив, как напрягся Ретт – похоже, что он не готов был к этому вопросу. Но она прекрасно научилась читать эмоции людей. Однако прежде, чем они сумели продолжить беседу, дверь офиса открылась и появились Ричард и Патриция, за которыми впорхнула Дженни. Однако Патриция тут же потребовала:

– Оставьте нас.

Если бы Тринити так не переживала, она бы рассмеялась, заметив, с каким негодованием выпрямилась секретарша и какой многозначительный взгляд она бросила на нее – и, только лишь получив от нее кивок, вышла. Что ж, есть еще люди, для которых преданность – не пустой звук и которые были рядом с момента смерти Майкла.

– Что мы можем сделать для вас, Патриция? – обратилась Тринити к тетке, едва дверь за Дженни закрылась. Однако та словно не услышала слов племянницы.

– Ретт, как мило с вашей стороны, что вы присоединились, – произнесла она.

Ретт встал.

– Думаю, тут у меня не было выбора, – отозвался он. – Итак, я повторю вопрос Тринити: чем мы можем вам помочь?

На сей раз заговорил Ричард:

– Я бы поставил вопрос иначе: что у нас есть для вас предложение, от которого вы не захотите отказываться.

Патриция с гадкой ухмылкой посмотрела на Тринити.

– И вы тоже – вы особенно, дорогая.

– О чем вы? – спросила девушка резко – ей не нравился тот тон, с которым говорили супруги Хайатт. Ей показалось, что атмосфера в комнате изменилась – появилась какая‑то тяжесть, как перед грозой, – хотя в щели между жалюзи светило солнце. Внезапно Тринити вспомнила о том, что Ричард и Патриция никогда не появляются в «Хайатт Хайтс», если речь не идет о деловом собрании – и ей стало нехорошо.

– Мы приготовили для тебя сюрприз, моя дорогая, – вкрадчиво произнесла Патриция, но ее взгляд, полный неприкрытой злобы, не оставлял надежд.

– Тогда обратитесь к юристу, – вмешался Ретт.

Ричард приподнял бровь и ответил:

– Я бы на вашем месте был поосторожнее.

Ретт замолчал, но в его глазах светились ярость и ненависть. Несмотря на то что он, по‑видимому, на ее стороне, Тринити чувствовала себя в замешательстве: слишком накалилась обстановка. Она нахмурилась.

– Послушайте, если речь об иске, то Ретт прав: вам следует поговорить с Биллом.

– Не думаю, что это дело суда – по крайней мере, сейчас.

– Почему? – с вызовом спросила Тринити, готовясь к новому удару. – Вы отзываете иск?

– Нет, это сделаешь ты – и без лишних вопросов отдашь нам поместье.

У Тринити вырвался возглас негодования и изумления. Она обвела глазами присутствующих.

– Ну уж нет.

Патриция сделала шаг к ней.

– Отдашь – ты же не хочешь, чтобы мы сообщили в суде все, что знаем о тебе.

– О чем это вы говорите? Мне нечего скрывать. И кое‑кто уже позаботился о том, чтобы сделать мою личную жизнь достоянием общественности, так что…

– О, я уверена, судья будет крайне заинтересован узнать, что ты была девственницей, когда погиб твой муж, – таким ли действительным был ваш брак? Исход дела может быть совершенно другим после такой новости.

Тринити показалось, что тысячи ледяных иголок вонзились в ее тело – заледенели даже кончики пальцев, а мысли на миг застыли, отчего она не могла вымолвить и слова, – а потом ее накрыла волна жара, отчего зашумело в ушах и закружилась голова. Ей почудилось, что она вот‑вот упадет – и пришлось сконцентрироваться на том, чтобы как можно тверже стоять на ногах. Об остальном она подумает потом.

Тут вперед выступил Ретт.

– Это не меняет дела: Тринити все равно может претендовать на наследство, судью этим не переубедить.

– О, его, может, и нет, а вот людей это очень даже заденет, – возразил Ричард. – Я уверен, совет директоров не будет в восторге, узнав, что руководитель корпорации обманом заставила лучшего друга жениться на ней, а потом украла его деньги и не предложила ничего взамен.

– Прекратите! – воскликнула Тринити, не в силах больше молчать. – Все это неправда!

– Кого это волнует? – ухмыльнулась Патриция. – А еще я уверена, что найдется какой‑нибудь любитель социальных сетей, который будет счастлив поделиться новостью с миром – благодаря одному из них мы и узнали эту пикантную детальку про твой брак.

Тут Тринити поняла, что совершила ошибку, не возразив на предъявленное обвинение, и, что тоже ужасно, даже не подумала вначале о том, откуда супруги Хайатт могли выяснить правду, ведь знали ее всего двое: она и… Она повернулась к Ретту.

– Прошу, скажи, что ты непричастен ко всему этому, – умоляюще произнесла она.

– Это был не я, – ответил он, по‑прежнему не отводя глаз от Патриции и Ричарда.

– Ну конечно, это был он, хотя и не включил это в свой еженедельный отчет, – встряла Патриция.

Тринити непонимающе моргнула.

– Что?

– Я объясню, – с видимым наслаждением ответила Патриция.

– Твой дружок все это время работал на нас, – опередил ее Ричард.

– Ну да, он наш консультант по делам, Ларри об этом говорил.

– Нет, – широко улыбнулась Патриция. – Он шпион.

Тринити почувствовала, как в ее горле пересохло.

– Его направили к тебе, чтобы он выяснил всю правду о тебе и помог нам устранить тебя как конкурента – и у него получилось.

Ретт снова выступил вперед.

– Не знаю, как вы получили эту информацию, но она поступила не от меня, и потом, я только что сказал, что это не умаляет права Тринити как наследницы.