Дениз Робинс - Желанный обман

— Это и есть игра, — мрачно сказала она. — Но она почему-то одной мне выходит боком.

— Ты смеешь спорить со мной?

— Меня вынуждали спорить всю мою жизнь. Каждый старался подавить меня, лишить присутствия духа. Что ж, мне не привыкать, — сказала она таким тоном, что Эсмонд удивленно приподнял брови.

Это была необычная девушка, в этом не было никакого сомнения. Он ожидал, что она, как и большинство на ее месте, сейчас снова зарыдает, упадет на колени и станет молить о прощении. Но Магда, похоже, не собиралась вести себя подобным образом. В обычных обстоятельствах на него произвело бы впечатление и приятно изумило такое присутствие духа, но сейчас он был не в том настроении и вознегодовал.

— Мне неинтересно, к чему ты привыкла, а к чему нет, — раздраженно сказал он. — Отныне ты моя жена, хотя это обстоятельство холодит мне душу. Будь добра подчиняться моим распоряжениям без всяких разговоров!

Коснувшись кружева своего воротника, она ответила:

— Вы жестоки и бесчеловечны! Не в пример вашему другу, сэру Арчибальду Сент-Джону.

— В самом деле? Да с чего ты это решила, — ядовито вскричал Эсмонд. — Как смеешь ты в чем-то упрекать меня! Не забывай о том, как ты попала в мой дом!

Она ударилась в слезы.

— Я не хочу строить из себя ту, кем не являюсь!

— В самом деле? Но в твоих посланиях прежде просматривалась благовоспитанность и культура. А ты, как я погляжу, не обладаешь ни тем, ни другим.

— Я хорошо образованна, сэр, хотя жизнь и сделала меня непохожей на благородных и благовоспитанных барышень. Я знаю не меньше, а то и больше вас! — Она сделала нетерпеливый жест в сторону книг. — Но у меня не было условий для благородного воспитания. Мои условия… Вы не можете об этом ничего знать!

— Ты только теряешь время, пытаясь смягчить меня сказками о твоих лишениях.

Магда спрятала лицо в ладонях и перестала сдерживать рыдания.

— Отлично! Держите меня взаперти! В постели! Тогда, может быть, у доктора Ридпэта появится настоящая причина для того, чтобы выписать мне лекарства. Только ему нужно будет явиться уже вместе со священником для совершения последней службы. А потом вы сможете положить меня, как положили мою кузину, в душный склеп и закрыть за мной навечно двери!

Эсмонд побелел.

— Ты не смеешь говорить о ней!

Магда отчаянно махнула рукой и, убежав в спальню, бросилась на кровать, заливаясь слезами.

Эсмонд посмотрел ей вслед и понял пока только одно: в жены ему досталась вовсе не смиренная и кающаяся девица, с которой легко управиться, а настоящая тигрица.

Вдруг он осознал, что сегодня утром ее лицо уже не кажется таким отталкивающим и неприятным, как вчера. Арчи оказался прав. С распущенными волосами и смытой краской на щеках Магда выглядела даже привлекательной, у нее была чудесная фигурка. Ее внешность в определенной степени даже интриговала. А эти глаза! Господи, как они сверкают, когда она бесится!

Он тяжело вздохнул и сказал, глядя в сторону:

— Перестань плакать, ради всего святого! Позже я подумаю над твоей просьбой. А пока… Я умоляю тебя: делай то, о чем я тебя прошу. Я уезжаю вместе с Арчибальдом Сент-Джоном в Лондон, — сказал он, выходя на порог. — Меня не будет несколько дней. Тебе придется плохо, если я узнаю, что ты сделала хоть что-то не так, бросила тень на мое имя!

В ответ он услышал:

— Я больше не сделаю ничего, что рассердило бы вас. До свиданья…

После полудня, перекусив на дорогу, он уехал в столицу в карете Арчи Сент-Джона, взяв своего камердинера.

Сент-Джон получил отпуск в министерстве иностранных дел и собирался отправиться в Эдинбург, чтобы продолжить ухаживание за своей шотландской прелестницей.

— Ты оказался умнее меня, Арчи, — заметил Эсмонд с невеселым смешком, глянув в окно кареты на серое небо. — По крайней мере ты видел лицо невесты до свадьбы. Знаешь, я должен уехать, и надолго. Вернусь только тогда, когда весь этот фарс с оспой закончится, не раньше.

— Ты думаешь, что, оставив жену одну, не потеряешь над ней контроль?

— Она умна и не рискнет причинить мне вред, — неуверенно ответил Эсмонд.

— И куда же ты отправишься?

— Я решил нанести вместе с тобой визит к лорду Честерману и сказать ему, что хочу послужить стране.

Арчи вскинул брови. Джеймс Честерман занимал высокий пост в министерстве иностранных дел и был дальним родственником Эсмонда. Но его удивило внезапное решение друга.

Через Честермана Эсмонд, пожалуй, сможет получить должность в Брюсселе. До сих пор Эсмонду еще ни разу в жизни не приходилось служить, но он был хорошо образован, умен и вполне мог, по мнению Арчи, быть полезным министерству иностранных дел.

После Ремельского сражения герцог Мальборо вполне уютно устроился во Фландрии. Антверпен, Остенде, Дендармонд — все сдались союзникам. Однако в последнее время военные триумфы легендарного генерала были уже не столь многочисленны и блестящи. Всем давно стало ясно, что если Мальборо не сменит тактику, то все фландрийские города один за другим вновь заявят о верности французской короне.

— Знаешь, Арчи, меня всегда интересовала политика. К тому же я знаю французский. Как ты думаешь, смогу я быть полезным?

— Уверен в этом, — с теплотой в голосе отозвался Арчибальд. — Я лично позабочусь о том, чтобы ты попал на аудиенцию к лорду Честерману. Однако не породит ли толки среди знакомых твой стремительный отъезд из дома от молодой жены?

— Мое поведение всегда порождало толки, дорогой мой друг. И мне плевать на них до тех пор, пока не затрагивается моя честь и моя гордость. Что ж, я, конечно, подожду немного, а когда графиня будет уже вне опасности, использую кризис кампании, которую ведет герцог, как предлог для того, чтобы бросить, наконец, праздный образ жизни и заняться полезным делом.

Этим ответом Сент-Джон был вполне удовлетворен. Он откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и отдался радостным мыслям о встрече с красавицей Эдисон.

В течение трех дней Магда страдала от надзора надоедливой сиделки Воул. Испытывала ее терпение и миссис Фустиан, которая была прирожденной тюремщицей. Казалось, им доставляет какое-то особенное удовольствие заверять ее постоянно в том, что она больна оспой, должна лежать спокойно и покорно исполнять все предписания врача. Несмотря на все ее мольбы, окна держались закрытыми, а в камине постоянно пылал настоящий пожар. В огонь кидали горькие ароматические травы, которые наполняли комнату сильнейшим запахом, вызывавшим у Магды кашель. Эти ароматы пробивались в коридор и галерею, спускались вниз и достигали носов прислуги, которая получала тем самым убедительное доказательство того, что жена графа должным образом лечится от напасти.