Эми Сандрин - Снежный поцелуй

Винс проклял себя за то, что не застегнул рубашку. Он дышал учащенно, беспорядочно. Его разум напрягся, желая отыскать причину, по которой ему нельзя немедленно схватить ее и устроить дикую, страстную сцену любви.

Он опустил руки, отказываясь прикоснуться к ней, используя каждую унцию самообладания, которое у него еще осталось. Боже, но ее мягкие руки так приятно ощущать на теле!

— Я не хочу причинить тебе боль, Джинджер, — произнес он хриплым прерывающимся голосом.

— Я не прошу тебя о боли, я прошу тебя… заняться со мной любовью. — Для подтверждения собственных слов она осыпала его тело мелкими поцелуями, ее губы прогуливались по его голой груди то вверх, то вниз.

Аромат духов долетел до ноздрей Винса и проник в них без всякого разрешения.

— Это одно и то же. — Он упорно смотрел в потолок. Взглянуть на нее было слишком большим искушением.

— Я не требую от тебя каких-то обязательств, — сказала Джинджер, взяв его щеки в ладони и вынуждая посмотреть на нее. — Я только хочу вспоминать о тебе. Вот и все. Разве это слишком много?

— Да! — Забыв о том, что решил не прикасаться к ней, Винс схватил ее за плечи и уставился в синий океан глаз. Действительно ли эта женщина сошла с ума? Она не требует никаких обязательств, но если он будет с ней спать, он должен дать их ей. — Разве ты не понимаешь? Это не так просто.

Винс чувствовал, как она напряглась под его руками, глаза превратились в холодные кусочки льда.

— Прекрасно. Я поняла намек. Если ты меня не хочешь, я сейчас же уйду. — Джинджер попробовала освободиться.

Он не должен позволить ей уйти. Боже, неужели она на самом деле не понимает, о чем он говорит? Разве он не показал ей в самую первую минуту, насколько сильно ее хочет? Ему что же, нужно написать о своем желании большими буквами?

— Женщина, ты не можешь себе представить, как я тебя хочу. — Отбросив сомнения и опасения, которые бились в голове, Винс решился. Он прижал ее тело, обтянутое шелком, к своей груди. — О Боже! Я не могу с этим бороться. Я только мужчина, я слишком земной мужчина, — простонал он, в голодной страсти припав к ее губам. Больше он не мог сдержать своего всепоглощающего желания.

Он знал, что если прикоснется к ней, то не сможет остановиться, и оказался совершенно прав.

Их поцелуи стали нестерпимо горячими, лихорадочными, как будто оба торопились восполнить потерянное напрасно время. Винс гладил Джинджер по спине, а ее длинные тонкие пальцы порхали по его груди, прикасались к ней, словно крылья бабочки. Он почти утонул в теплой чувственности, охватившей все тело.

Когда ее язык прошелся по его верхней губе, Винс схватил его и потащил себе в рот, их языки сцепились, словно в танце.

— Ты такая приятная… — бормотал он, ее мягкие бархатные волосы терлись о его щеку, но это невинное прикосновение могло совратить кого угодно.

Она захныкала в ответ, потом ее пальцы зарылись в черные волосы Винса. Это было уже совершенно невыносимо.

— Боже! Ты нужна мне, Джинджер. — Винс стащил бретельку с ее плеча и, обнажив тело, потянул ткань вниз. Пред ним была полная грудь. Приподняв ее рукой, он взял розовый сосок в рот и принялся дразнить его языком, нежно покусывая.

Ее хныканье превратилось в стоны, они сводили его с ума.

— Мы не должны торопиться, — выдохнул он.

— Почему? — спросила она и потерла рукой твердую выпуклость на его джинсах.

Все причины мгновенно исчезли, он не мог больше ни о чем думать, сгорая от страсти.

— Ты меня победила. — Его губы снова искали ее рот, рука оказалась у нее между ног. Джинджер потащила вниз молнию на его джинсах, та раскрылась, и он закрыл глаза и застонал, когда она нежно погладила его твердую как камень плоть.

Это было самое замечательное и самое мучительное чувство, какое он когда-либо испытывал. Никогда раньше он не ощущал такого влечения.

— Я не собираюсь делать это в кровати, — прохрипел он, уткнувшись лицом между ее грудей. Она пахла свежестью, словно только что вышла из душа, и он вдыхал ее аромат всей грудью.

— Кровати устарели.

На его лице мелькнула улыбка. Где была эта женщина всю его жизнь? Никто на свете не казался ему таким живым и таким необходимым. Винс опустился на колени и потащил ее за собой, сняв вторую бретельку с круглого плеча. Не спуская с нее глаз, он стащил боди до самой талии.

Желание, горячее и неотступное, мерцало в ее глазах.

Винс облизал пересохшие, словно от жара пустыни, губы. Он уже почувствовал, где застежки на ее белье, и одним щелчком отстегнул их.

Ее глаза расширились, но она закрыла их, когда его пальцы скользнули в ее лоно, уже готовое его принять. Голова ее откинулась назад. Винс не упустил возможности провести языком по стройной шее, а пальцы в это время нежно играли — то входили внутрь, то выходили…

Резкий выдох сорвался с ее губ прямо в ухо Винсу, а ногти прошлись по его рукам. Ее бедра начали двигаться в одном ритме с ним.

— Я бы сказал, что это нравится тебе гораздо больше, чем лыжный спорт. — Он на секунду поднял голову, чтобы увидеть ее слабую улыбку. Она глубоко вздохнула, подтверждая его слова.

Джинджер подвинулась к нему так, чтобы его восставшая плоть уперлась в нее, и потащила джинсы с его бедер. Винс убрал руку, помогая ей. Теперь, свободный от всего, он встал перед ней на колени, совершенно готовый.

Он ласкал ее, притянув к своему телу и сдерживая распиравшее его желание. Джинджер взяла его руку и поцеловала запястье. Он застонал от необыкновенного ощущения. Как это возможно, чтобы одно прикосновение женщины сводило его с ума? Не выпуская его руки, она легла на ковер и повлекла его за собой.

Он накрыл ее тело своим, потрясенный чувством, возникшим от прикосновения к атласной коже. Ни одна женщина не дарила ему такого наслаждения. Он казался себе беспомощным, но не мог противиться этому. Боже, да что она с ним творит? Он даже не думал о том, что ее чары лишают его разума.

Словно голодный, который ест последний раз в жизни, Винс кинулся на ее губы. От этого она зажглась еще больше. Готовый взорваться, он развел ее ноги коленом. Она открылась ему навстречу быстро, легко и обхватила ногами его талию так плотно, словно никогда не собиралась отпускать.

Он тоже не хотел отпускать ее.

Дрожащей рукой Винс направил себя в шелковистое тепло между ее ног. Она приняла его. Радость растеклась по нему, словно растопленный мед, и он понял, как ее хочет. Нет, он не просто ее хочет, он жаждет ее нестерпимо, эта жажда пронзает его до самых костей. Он взял ее лицо в руки, поцеловал в губы. Он протолкнулся в ее нежные глубины так глубоко, как смог.

Она была напряженная, гладкая и горячая.

Все, что ему нужно.

Все, чего он страстно желал.