Эми Сандрин - Снежный поцелуй

Его глаза почти закрылись от страсти и опьяняющего удовольствия. Ее руки ласкали его грудь, потом обхватили за шею, притягивая его губы к своим. Он почувствовал ее теплое дыхание, когда она сказала:

— Винс, о Господи, почему мы ждали так долго? О Боже, — застонала она. — Скорее, скорее. Мне нужно… Винс… пожалуйста… о Боже, да… сильнее…

Винс двигался снова и снова между выпуклых бедер Джинджер. Они вместе качались в штормящем море страсти.

Пот сочился по его спине. Сила кульминационного момента лишила его сознания. Его мысли и тело вышли из-под контроля, а потом последовал взрыв и наслаждение, затопившие все вокруг. Он выкрикнул ее имя и ощутил пик ее страсти. Пальцы Джинджер вонзились ему в спину, все тело напряглось. Они слились в блаженном порыве. Наконец Винс скатился на спину и привлек ее в свои объятия. Несколько секунд они лежали молча, каждый пытался успокоить дыхание.

— У меня лишь один вопрос, — сказала Джинджер, проводя пальцем от его нижней губы к подбородку.

— Какой? — Боже, до чего она красивая с растрепанными волосами, разметавшимися по лицу. Она сейчас похожа на женщину, которая занималась любовью, и Винс был чертовски доволен, что он ее партнер.

— Всегда ли у тебя бывает так, как сейчас? Я имею в виду… ох… — Ее голос затих.

Винс знал, о чем она спрашивает. Он обладал множеством женщин, но никогда не испытывал подобной беспредельной страсти.

— Нет. Ни разу так, как сейчас. Ты заставила меня снова стать голодным подростком. Ты занимаешься любовью, как и катаешься на лыжах… без всякого контроля. — Он снова подумал, до чего хорошо оказаться внутри ее. — Женщина, я никогда не встречал ни одной, похожей на тебя. Ни разу в жизни. — Он перевернулся и снова прижал ее роскошное тело к ковру.

Ее синие глаза расширились, потом улыбка осветила лицо. Когда ее рука нашла его плоть, он закрыл глаза и вздохнул от удовольствия.

— Имей в виду, я могу быть безжалостным. — Винс сопроводил свои слова нежными поцелуями в губы, в шею, обцеловал ее груди.

— Это я собираюсь стать безжалостной — прошептала она.

Джинджер закинула руки за голову и блаженно вытянулась на кровати. После нескольких часов любви они наконец занялись этим на шелковых простынях. Она смотрела на Винса, лежавшего рядом с ней. Одна черная как смоль прядь упала ему на лоб. Она страстно желала прикоснуться к ней, но удержалась.

Джинджер проглотила возникший в горле комок. Она будет по нему скучать. Она никогда не забудет этот день, сохранит его в памяти навсегда. Слезы набежали на глаза, она пыталась загнать их обратно.

— Почему ты плачешь?

Боже, она думала, что он спит! Он не должен видеть ее слез. Почему она не справилась с собой? Как глупо, она говорила, что хочет вспоминать о нем и больше ничего. Ну вот, она получила то, что хотела. Так почему же теперь, когда все почти закончено и ему пора уезжать, она чувствует себя такой бесконечно несчастной?

Винс протянул руку и вытер ее слезинку.

Повернув голову, Джинджер поцеловала его в ладонь.

— Спасибо за воспоминания, — прошептала она.

Приподнявшись на локте, он навис над ней всем сильным мужским телом, зеленые глаза наполнились гневом.

— Выбрось это из головы немедленно! У нас не один сегодняшний день, Купер. Мы будем любить друг друга всю жизнь.

Слезы хлынули потоком, они лились из глаз, текли по щекам.

— Что? — Ее сердце билось так быстро, что грозило вырваться из груди. Возбужденный смех слетел с ее губ. — Я… ты… мы… что? О Боже, я просто форменная идиотка!

Винс засмеялся, и этот звук прозвучал музыкой для ее ушей.

— Почему женщины всегда плачут, когда счастливы?

Джинджер все еще отказывалась верить тому, что услышала. Поднявшись на локте, она смотрела ему прямо в глаза. Она должна знать, она должна быть уверена, что правильно поняла смысл его слов.

— Я счастлива?

— Черт, да, ты.

— Почему я счастлива? — спросила она шепотом, затаив дыхание.

Винс наклонился и поцеловал ее в уголок рта.

— Потому что мы еще посмотрим, куда заведут нас наши отношения. Я перееду в Денвер только через две недели, но я хотел бы звонить тебе каждый вечер. Я хотел бы провести с тобой Рождество. Я хотел бы заниматься с тобой любовью до тех пор, пока не состарюсь окончательно.

Чувства переполняли Джинджер. Она хотела плакать, хотела смеяться, хотела ударить его за то, что он заставлял ее думать, будто она нужна ему только на одну ночь. Вместо этого она толкнула его на кровать и накрыла его прекрасное, совершенное тело своим.

Он не сопротивлялся, она заложила его руки за голову и наклонилась над ним так низко, чтобы ее груди касались его груди.

— Распутник, мы только что семь часов подряд занимались любовью. Я не думаю, что слов «не стоит» нет в твоем словаре.

Его глаза расширились.

— Семь часов? Христос, да который сейчас час? — Он взглянул на часы на столике возле кровати и уронил голову на подушку. — О мой Бог, два часа!

Озадаченная Джинджер спросила:

— Ну и что? Что случается в два? Ты превращаешься в тыкву? — Она пошевелилась на нем, прижимаясь бедрами к его поднявшейся плоти, пытаясь заставить его забыть о времени и о мире за окном.

Винс в ответ стиснул ее груди, потом поднял за талию и снял с себя.

— Через полчаса подадут лимузин. У меня самолет. Прости, ангел. — Он выбрался из постели и принялся искать свою одежду.

Ну вот и все. Начало конца. Она почувствовала, как в животе что-то сжалось. Он действительно уезжает. Джинджер закрыла глаза и попробовала подавить сердитый натиск слез, который грозил разразиться штормом. Она так долго, так давно боролась с проявлением любых эмоций, что теперь, когда они вышли из-под контроля, просто не знала, как с ними обращаться. Матрас прогнулся с одной стороны, и Джинджер открыла глаза, почувствовав, как руки Винса обняли ее.

— Я — человек слова, Джинджер. Я никогда не лгу. — Он поцеловал ее в висок и убрал прядь волос, упавшую на глаза. — Я буду звонить тебе каждый вечер, обещаю. Черт, женщина, если это послужит тебе каким-то утешением, я скажу: ты мне нужна так сильно, что я не замечаю даже света дня за окном.

Тепло, исходящее от его груди, успокоило Джинджер, она прижалась щекой к его щеке и крепко обняла его, не поднимаясь с кровати.

— Я боюсь, — призналась она.

— Я буду с тобой всегда. Мы пройдем этот путь вместе. — Он поцеловал ее в макушку и притянул к себе еще ближе. — Теперь надень свое сексуальное боди и все остальное, пока я не пропустил из-за тебя рейс. — Он игриво чмокнул ее в попку.

Когда Джинджер наконец надела куртку, Винс проводил ее до дверей комнаты. Они стояли на пороге, не решаясь расстаться. Джинджер никогда не испытывала такого смятения чувств, ни разу в жизни. Счастье угрожало сокрушить ее, но за ним следовала печаль от вынужденного расставания.