Алекс Вуд - Ягодка

— Как вы сами могли убедиться, подлость этого человека безгранична, — жестко сказал он. — Чтобы надоевшая возлюбленная не испортила предстоящей помолвки с девушкой из богатой и влиятельной семьи, Грэм Джефферсон заточил бедняжку в сумасшедший дом, где ее довели до умопомешательства специальными лекарствами. Лишь подросшая дочь, плод греховного союза, смогла вырвать мать из лап преступного отца и спрятать ее в этом чудном пансионате. Однако тяжкие испытания бедной женщины на этом не закончились. Грэм Джефферсон, пользуясь служебным положением, выяснил, где находится ее укромное убежище, и в любой момент может похитить ее. Одному богу известно, какие страдания готовит для нее его изощренный ум. А ведь вся вина бедняжки заключается лишь в том, что она без памяти полюбила и осмелилась родить ему прелестную дочку…

По мере того как Спайк расписывал новые ужасы, зреющие в голове коварного мэра, Питер все яснее понимал, что Ягодка не имеет к этому безобразию никакого отношения. Пусть он не успел узнать ее как следует за несколько дней, зато он знает главное — Ягодка ни за что бы не позволила, чтобы о ее родителях говорили такие вещи. Спайк неизвестно как раздобыл информацию о матери Ягодки и воспользовался возможностью вылить ушат грязи на Грэма. Чем нелепей обвинения, тем охотнее поверят им люди. Сейчас в этот пансионат набегут журналисты и простые зеваки, а особо догадливые без труда свяжут седовласую красавицу-индианку и прелестную владелицу ресторана «Джеффро». Неужели Спайк не понимает, что он творит?

— Таким образом, дорогие телезрители, я, Спайк Дентон, гарантирую, что ни один подлый шаг человека, который пока является нашим мэром, не останется вне моего внимания…

Он прекрасно все понимает, осознал Питер. Ему просто наплевать на все, кроме шумихи вокруг своего имени.

Питер вскочил. Он ведет себя как идиот. Пялится в экран на довольную рожу Спайка вместо того, чтобы бежать к Ягодке. Неважно, хочет она его видеть или нет. Сейчас ей нужна помощь.

Питер вскочил, схватил куртку с ключами от машины и побежал к двери. Вдруг осознал, что в другой руке все еще сжимает бокал с виски. Он обернулся и, поддавшись порыву, швырнул бокал в телевизор, прямо в нос Спайка Дентона. Рука у Питера была меткая — бокал разлетелся вдребезги, а лицо Спайка пошло трещинами. Питер довольно хмыкнул и выбежал из квартиры, хлопнув дверью.

Ягодка как всегда была на работе. Разговор со Спайком оказал на нее благотворное воздействие. Ей наконец удалось на время выкинуть Питера из головы и подумать о чем-то другом. Она вспоминала годы, прожитые вместе с матерью. Кроткий нрав Ашварии помогал им справляться со всеми неприятностями, а когда в их жизни появился Густав Эпплберри, стало совсем хорошо.

До болезни, конечно. Ягодка задумалась над тем, какой была бы их жизнь, если бы Грэм Джефферсон женился на ее матери. Более легкой? Вряд ли. Более счастливой? Может быть. Одно время Ягодке безумно хотелось быть рядом с отцом. Но даже тогда она сознавала, что образ идеального отца может отличаться от настоящего Грэма Джефферсона. Ягодка всегда предпочитала реальность, а не пустые фантазии. Мечтательницей в их семье была Ашвария. Ягодка хотела жить, а не гадать, что было бы, если бы…

Ашвария предпочла скрыть дочь от Грэма, и теперь, когда тайна принадлежала Ягодке, она не собиралась ничего менять. Что ж, в этом они похожи.

Ягодка задумалась, и взбитые сливки перелились через край. Нахмурившись, она отставила десерт в сторону. Пора сосредоточиться на работе. О прошлом у нее будет время подумать ночью. Долгой, одинокой ночью…

— Ягодка, иди сюда! — На кухню ворвался Трэвис. Глаза его горели, волосы были взъерошены больше обычного.

У Ягодки тревожно засосало под ложечкой.

— В чем дело, Трэв? — ровно спросила она и показала на вазочку с десертом. — Я занята.

Вместо ответа Трэвис подскочил к ней, схватил за руку и потащил к выходу. Это было так не похоже на Трэвиса, что Ягодка не стала сопротивляться. Раз он так себя ведет, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.

Трэвис привел Ягодку в маленькую комнату, служившую поварам комнатой отдыха, а Трэвису — временным кабинетом.

— Смотри! — Трэвис подтолкнул Ягодку к телевизору и возбужденно прошептал: — Только послушай, что он несет.

Ягодка увидела Спайка в знакомой беседке, рядом с…

Она пошатнулась и вцепилась в спинку стула, чтобы не упасть.

— Посмотри, как она похожа на тебя! — не унимался Трэвис. — По-моему, Дентон пытается создать дешевую сенсацию. Где он только нашел эту тет…

Ягодка резко махнула рукой, и Трэвис умолк на полуслове.

— Господи, Ягодка, — прошептал он потрясенно, — это что, и вправду твоя мать?

Ягодка не ответила. Она слушала, как человек, которого она считала своим другом и даже немного любила, извращает историю ее родителей. Грэм Джефферсон — чудовище, доведшее до сумасшествия влюбленную женщину, Ашвария — невинная полоумная жертва его происков. И она, плод греховной любви, несчастный ребенок. Спайк прямо не называл имя Ягодки, но это ничего не меняло. Каждый, кто знаком с жизнью Ньюайленда, без труда сложит два и два. Даже бесхитростный Трэвис углядел сходство между женщиной в беседке и Ягодкой. Название ее ресторана тоже говорит само за себя…

Черт ее дернул пойти на поводу у сентиментальности и назвать его «Джеффро»!

Ягодка зябко обхватила плечи руками, не в силах оторвать взгляд от лица Спайка, от его губ, выплескивающих все новые и новые нелепицы. Самым ужасным было то, что в главном Спайк говорил правду: Ашвария любила Грэма Джефферсона и родила ему дочь. А то, что в остальном Спайк врет как сивый мерин, вряд ли кого-то будет волновать.

Трэвис что-то говорил, но Ягодка не понимала ни слова. Она вспомнила сегодняшнюю встречу со Спайком. Теперь понятно, зачем он вызвал ее на откровенность. Чтобы проверить, верна ли его информация. Ягодка сжала кулаки в бессильной ярости. Как он смел клясться ей в дружбе, признаваться в любви! Поддонок!

— Представляю, сколько журналюг сейчас туда набежит, — разобрала Ягодка бормотание Трэвиса. — И сюда…

Она похолодела. Надо увезти маму из пансионата. Чем быстрее, тем лучше. Немедленно.

Ягодка с трудом разжала пальцы и отпустила спинку стула.

— Ты куда? — встрепенулся Трэвис.

— Мне надо уехать, — выговорила Ягодка с усилием и вышла в коридор.

Трэвис выбежал за ней.

— А что мне говорить, когда журналисты придут?

— Я не знаю, Трэв! — крикнула Ягодка на бегу. — Придумай что-нибудь!

Она выскочила из ресторана, растерянно заозиралась по сторонам. Ключи от машины остались в сумочке наверху. Возвращаться? Ловить такси? Ягодке казалось, что любое промедление смертельно, но она никак не могла сообразить, что делать. Нужно было добраться до пансионата, уладить формальности, куда-то увезти маму… Домой нельзя — журналисты наверняка будут дежурить и у ее дома, и у ресторана.