Шерил Вудс - Все за любовь

— Когда я сказала ему, что не могу думать об этом, пока мой брат в таком положении, он взорвался. Все это, думаю, назревало несколько месяцев. С тех самых пор, как Рик переехал к нам. Просто я не замечала. Мы с Джередом хотели одного и того же, но только по разным причинам. Он хотел жениться и обзавестись семьей из-за своего имиджа и карьеры. Рик не вписывался в его представление о семейной жизни, а то, что я любила его, так как он был моим братом, выводило Джереда из себя. Когда он подумал, что я предпочла Рика ему, этого он не мог вынести. Именно тогда он и ушел.

Она вздохнула.

— Ирония судьбы заключалась в том, что, я думаю, именно его уход и встряхнул Рика. Он понял, что он делал и как ранил меня. Он согласился на медицинскую помощь. Месяца через два я наконец устроила его на лечение в стационар. Там его должны были консультировать, он мог там продолжать получать образование и даже работать. Это стоило целого состояния, но платить было за что.

— Но хоть в этом-то Джеред помог тебе?

— Нет. Я не просила его. Я взяла заем, чтобы расплатиться.

— Джеред вернулся, когда Рик уже не жил в доме?

— Нет, было слишком поздно. К тому времени мы были сыты по горло нашим шатким финансовым и эмоциональным состоянием. И хотя я пыталась поговорить с ним, убеждая, что в конце концов у нас есть возможность наладить свой брак, думаю, что даже я знала, что все кончено. Он подал на развод и женился на ком-то «более подходящем», как только уладил все формальности.

Ивэну захотелось найти Джереда Рида и задушить. Как он мог бросить Кори именно тогда, когда она больше всего в нем нуждалась? Разве он не понимал, что несет, по крайней мере, такую же ответственность за состояние Рика, как и она? На деле же не его ли отношение в большей степени способствовало тому, что Рик пристрастился к наркотикам?

Многое теперь прояснилось для Ивэна, но Кори следует знать, что он не такой, как Джеред, что его любовь к ней никогда не отступит перед сложными решениями, такими, которые ей пришлось принимать. Ей самой было не больше двадцати пяти, когда все это началось. Он мог представить себе, как ужасно, должно быть, было видеть, как брак, начавшийся в любви и надежде, наполняется горечью и разочарованием.

— Любимая, я понимаю, как это, должно быть, было ужасно для тебя. Но все уже позади. Какое отношение это имеет к нам?

— Самое непосредственное.

— Не понимаю.

Кори встретила удивленный и сочувственный взгляд Ивэна.

— Рик скоро вернется. Ему уже восемнадцать, и я снова буду нужна ему, хотя бы на некоторое время. Я не уверена, что у меня останется что-то для кого-нибудь еще.

В ее голосе было столько печали, в глазах такое сожаление, что Ивэн не мог больше сдерживаться. Он протянул к ней руки, обнял ее, крепко прижал к себе, вдыхая легкий аромат, исходящий от ее волос, чувствуя ее боль, как свою собственную.

— Крошка моя, — нежно прошептал он, — разве ты не понимаешь, что любовь не отпускается в ограниченных количествах. У тебя ее столько, что хватит и для Рика, и для Тайрона, Ленни, Дэви и всех остальных. Хватит и на нашу долю.

Она покачала головой.

— Все не так просто, — возразила она, и глаза ее молили его понять что-то, чего он, кажется, еще не понял. — Разве ты не видишь: я не могу допустить, чтобы Рик был для тебя обузой. Если я позволю себе любить тебя, а потом потеряю, как Джереда, то, думаю, я умру.

Ивэн почувствовал, как его сердце сжалось, а затем радостно затрепетало, возвращаясь к жизни. Она призналась, что любит его. Ничего, что она сказала об этом с такой осторожностью. Каким-то образом ему нужно убедить ее, что у них все может пойти хорошо.

— Меня-то ты не потеряешь, — пообещал он.

— Ты не можешь быть уверен в этом больше, чем я, — возразила Кори.

— Да, — мягко согласился он. — Никаких гарантий нет, и я не уверен, что принял бы на себя такую ответственность еще пару месяцев назад. — Он приподнял ее голову за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза, в надежде, что она сможет увидеть в них, насколько глубоко и искренне его стремление. — Но благодаря тебе я снова чувствую себя цельным, и я полон любви, которой хочу поделиться с тобой, с мальчиками и, если ты позволишь, с твоим братом. Он сделал очень решительный поступок, признав, что ему нужна медицинская помощь, и пройдя лечение. Я думаю, он мне понравится.

Кори покачала головой. Как бы сильно ей ни хотелось поверить ему, как бы она ни желала, чтобы их отношения с Ивэном продолжались, у них было слишком много сомнений, она слишком боялась повторения старого, повторения этих страшных мук.

— Мне нужно время, чтобы все обдумать, — наконец произнесла она. — Мне нужно время решить, что хорошо для нас обоих… для всех нас.

Ивэн с неохотой кивнул.

— Можешь размышлять сколько угодно, но решай, что будет хорошо для тебя. Помни, что за меня решать ты не можешь. Я сам знаю, что мне нужно. Мне кажется, что я понял это с того самого дня, как ты появилась передо мной и заявила, что мне пора бы перестать так чертовски сильно жалеть себя. Я не хотел признать, что ты была права. Я не хотел, чтобы какая-нибудь надоедливая, упорная, заботливая женщина вновь возродила мои чувства, но несмотря на это, так оно и случилось. Именно там и тогда я снова стал чувствовать, и теперь я хочу возвратить тебе долг. Я хочу быть с тобой всю свою жизнь, с тобой и нашей семьей.

От этих слов Кори почувствовала душевное опустошение. До того как он упомянул о семье, ее надежды потихоньку, осторожно возвращались. Теперь же все они рухнули, и все ее мечты разбились вдребезги.

— У меня никогда не будет детей, Ивэн, — твердо сказала она. — Никогда.

Его глаза наполнились удивлением.

— Черт возьми, почему? Ты прекрасно умеешь обращаться с детьми.

Губы ее задрожали, она опустила глаза, но хранила молчание.

— Кори, посмотри на меня.

Кажется, прошла вечность, но наконец она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

— Это из-за того, что ты думаешь, что не смогла помочь Рику?

— Да, я не оправдала его ожиданий, — твердо сказала она. — Если бы я была ему хорошей матерью, я не позволила бы Джереду обижать его. У него не возникло бы столько сложностей. Ему бы не понадобились наркотики.

Ивэн вздохнул, размышляя, как вычеркнуть из ее памяти годы страданий и самообвинений.

— Любимая, ты не была Рику матерью. Ты была его сестрой, и ты делала все, что могла, и то ужасное и для него и для тебя время.

— Но это было недостаточно, — сказала она со слезами на глазах. — Этого было недостаточно.

— Ты осталась верна ему, правда? Хотя это и стоило тебе замужества.

— Да.

— И сейчас ему лучше? Он скоро выходит?

— Да.

— Тогда я сказал бы, что ты чертовски хорошая сестричка.