Люси Дейн - Ночь светла

— Разве только Отелло позволено ревновать?

Разумеется, в эту минуту Кен не мог видеть Анны, однако по прошелестевшему в трубке вздоху догадался, что после его слов та растаяла.

Еще бы! Ведь секунду назад он косвенно подтвердил, что действительно ревнует ее.

Очевидно, для Анны это являлось доказательством если не любви, то очень большой заинтересованности.

Пора менять тему, промчалось в голове Кена.

— Хм… так какой же ответ дала полиция? — спросил он, больше не решаясь упоминать про инспектора Гринуэя во избежание нового витка ненужных разговоров. — Обнадежили они тебя или нет?

— Относительно статуэтки? — уточнила Анна слегка расслабленным голосом. Вероятно, мысли ее сейчас были далеки от ночного происшествия.

— Ну да, ведь, кроме нее, ничего не пропало. Или ты что-то упустила в рассказе?

— Нет, ничего… — каким-то отстраненным тоном произнесла Анна. Затем вздохнула и словно стала прежней. — Инспектор Гринуэй обнадежил меня лишь в том смысле, что обещал сделать все от него зависящее. Но окажутся ли поиски успешными, остается только гадать.

— Понятно… — протянул Кен. Собственно, ничего иного он и не ожидал.

— Правда, в другом месте смотрят на дело более оптимистично, — вдруг произнесла Анна.

В первое мгновение ее фраза озадачила Кена, но, минутку подумав, он вроде бы догадался, о чем идет речь.

— Ты обратилась в частное сыскное агентство?

— Почти. Видишь ли, моя коллекция произведений искусства застрахована в одной крупной компании, а именно в «Тотал гэранти». После того как уехали полицейские, я позвонила мистеру Оуэнсу, владельцу упомянутой компании. Мы знакомы лично, и он всегда настаивал на том, чтобы в случае чего я обращалась прямо к нему, минуя обычную процедуру.

— Не хочешь ли ты сказать, что хозяин страховой компании испытывает оптимизм при мысли о предстоящей выплате страховки? Ведь кража статуэтки — это так называемый страховой случай.

— Верно, — сказала Анна. — Однако мистер Оуэнс не собирается выплачивать мне страховую сумму.

— То есть?.. Ведь это подсудное дело, он может лишиться лицензии. Или его что-то смущает во всей этой истории. Кстати, тот факт, что не сработала сигнализация, мне тоже кажется подозрительным.

— Инспектор Гринуэй обещал на днях прислать специалистов по охранным устройствам, чтобы те разобрались, что к чему.

— И твой мистер Оуэнс задумал дождаться официального экспертного заключения, чтобы решить, выплачивать ли тебе полагающиеся деньги или не выплачивать?

— Нет, он…

— Просто не заплатит и все?

— Нет, у него…

— Нет совести? Ну и наглец! — покачал Кен головой. — Впервые слышу, чтобы страховая компания подобным образом обращалась со своим клиентом.

— Дай договорить! — резко, с начальственными нотками в голосе произнесла Анна. Правда, тут же добавила, спохватившись: — Пожалуйста.

Но было поздно, Кен успел услышать и дать мысленное определение ее тону.

— Пожалуйста, — нахмурившись, в свою очередь произнес он.

— Благодарю. Так вот, я собиралась сказать, что у мистера Оуэнса существует своя следственная бригада, укомплектованная специально подготовленными страховыми агентами. И в случае необходимости он пускает в ход собственные средства. Когда я рассказала мистеру Оуэнсу о краже, он только усмехнулся. «Не беспокойтесь, мы найдем вашу статуэтку, даже если полиция с этим не справится. У нас свои методы».

— Ах вот оно что… — протянул Кен. — Неглупо, ничего не скажешь.

— Я тоже так подумала. И честно признаюсь: у меня сейчас почему-то больше надежд на страховую компанию «Тотал гэранти», чем на всю полицию Шеффилда.

— Что ж, желаю успехов изобретательному владельцу страховой компании.

— Мистеру Оуэнсу? — удивилась Анна. — Не мне?

— Гм… по моим представлениям, если повезет ему, то выиграешь в первую очередь ты.

Анна на миг задумалась.

— В смысле… если ему удастся найти мою «Купающуюся наяду», то… Ну да, понятно. Иной раз ты так замысловато выражаешься.

Кен усмехнулся.

— Ну прости, постараюсь больше этого никогда не делать.

— Нет-нет, — поспешно произнесла Анна, будто испугавшись слова «никогда». — Говори, как тебе нравится, я не возражаю.

Повисла пауза. Чувствуя, что должен ответить, Кен пробормотал два-три невразумительных слова, после чего вполне удовлетворенная подобной реакцией Анна заметила:

— Кстати, хорошо, что ты позвонил. Я собиралась сделать это сама, но наверняка забыла бы. Мне нужно предупредить тебя, что в течение нескольких ближайших дней мы не встретимся.

— Нет? — произнес Кен, даже не заботясь о том, чтобы сдержать довольную улыбку.

Анна не могла видеть его лица, поэтому в своем воображении раскрасила короткий вопрос в тона сожаления и разочарования по поводу утраченных возможностей. С ее губ слетел прерывистый вздох.

— Нет, милый. Я для того и рассказала тебе обо всем, что произошло у меня минувшей ночью, чтобы ты понял, почему мы не сможем увидеться. В моем доме будут болтаться полицейские, потом приедут эти… как их… специалисты по сигнализации. Мне придется уделять им внимание, да и время тоже. Поэтому нам с тобой не удастся побыть… наедине. — Последнее слово она произнесла почти шепотом.

Наверное, даже зажмурилась в предвкушении, подумал Кен, живо представив себе Анну в ее иной, романтической ипостаси.

— Не удастся?

— Нет, дорогой.

Он вздохнул. С облегчением.

— Не страдай так, — тихо попросила Анна. — У меня просто сердце разрывается…

Она говорила еще что-то, а Кен тем временем думал. Спрашивается, ну зачем мне все это? Ох не нужно было уступать уговорам отца! Сейчас уже совершенно очевидно, что романа у меня с Анной не получится, не в моем она вкусе. Так зачем же морочить друг другу голову, продолжать эти ненатуральные отношения? Только напрасная потеря времени. К тому же Анна все больше привыкает смотреть на меня как на свою собственность, что абсолютно не входит в мои планы. Меньше всего на свете я хотел бы становиться этаким послушным мужем-подкаблучником. Еще чего недоставало!

— Не страдать? — сдержанно произнес он. — Хорошо, постараюсь. Ты тоже держи себя в руках.

— Да, милый. Я буду звонить, держать тебя в курсе своих дел. Не возражаешь?

Святые угодники, да она же кокетничает со мной! — промчалось в мозгу Кена. Это никуда не годится, я все больше увязаю. А все потому, что отца послушал… Как будто нельзя завести детей с любимой женщиной!

Можно, конечно, но тебе ли не знать, насколько опасна бывает любовь? — невозмутимо откликнулся на последнее мысленное восклицание недремлющий голос его второго «я». Не думаю, что ты рискнешь пройти весь путь сначала.

Кен стиснул зубы. Весь путь сначала — это слишком. Второй раз ему такого не выдержать.