Филлис Хаусман - Встречас судьбой

Тряхнув головой, она постаралась избавиться от подобных мыслей.

— Дэн, теперь надо найти несколько озерков, оставшихся от прилива.

— Как? Разве сейчас не время ланча? — жалобно спросил Дэниел.

— Ну хорошо, иду на компромисс, найдем одно озерко, потом поедим, — сказала Лорелея.

Они отправились вдоль берега на север и скоро нашли подходящее место. Вода промыла в скале большую нишу, заполнив ее. В этом естественном аквариуме копошились маленькие крабы, к боковым стенкам прикрепились похожие на цветы анемоны.

— Пожалуй, сфотографирую я эти анемоны, хотя по существу это не растения, а животные.

— Животные? — удивился Дэниел. Он опустил руку в воду и хотел потрогать изящный лепесток.

— Не трогай! — закричала Лорелея.

Дэниел отскочил, потом удивленно посмотрел на нее.

— Я вовсе не шучу, — пояснила Лорелея. — Эти прелестные лепестки на самом деле щупальца. На них расположены ячейки с парализующей жидкостью, они парализуют и потом переваривают мелкую рыбешку. А человека могут больно ужалить. Это не смертельно, но довольно неприятно.

— Ну спасибо, что предупредила. Я уже наполовину умер от голода, так что дополнительные травмы мне ни к чему.

— Ладно, ладно, — засмеялась Лорелея. — Никто не скажет, что я злая. Давай вернемся к нашей корзине и спасем тебя от голодной смерти.

Несколько минут спустя они уютно сидели за завтраком.

— Потрясающий цыпленок, — сказал Дэниел, уплетая за обе щеки. — Интересно, какие растения ты употребляешь для приправы?

— Спасибо за похвалу. Это один из рецептов моей бабушки, я его нашла года два назад.

— Бьюсь об заклад, ты умеешь вкусно готовить не только цыпленка. Не сердись на меня, но пора бы тебе понять, что бывший супруг свои трудности переносил на тебя и сознательно разрушал твою уверенность в своих силах.

— Конечно, ты прав, Дэн. Но он так глубоко внушил мне неуверенность в себе, что она проявляется и сейчас, когда я чувствую себя свободной и самостоятельной. Мне кажется, в психике Говарда скрывался какой-то изъян. Может быть, это связано с тем, что его отца убили, когда Говард был маленький. Во всяком случае, он считал, что весь мир ему задолжал, и хотел получить все сразу, немедленно.

— Как ребенок, который уверен, что все вокруг существует только для него.

— Вот именно. Я постоянно придумывала всяческие оправдания его эгоизму. Теперь, когда я узнала тебя, то понимаю, как это бессмысленно.

— Когда узнала меня? Что ты хочешь этим сказать? — спросил Дэниел.

— Хочу сказать, что у тебя гораздо больше оснований ненавидеть весь мир — ведь у тебя не было ни отца, ни матери. А ты не озлобился и не стал эгоистом.

— Не делай из меня героя, — сказал Дэниел смущенно. — Я не всегда смотрел на вещи объективно. Как и тебе, мне трудно было обрести самоуважение. Многие годы я думал, что во мне есть какой-то ужасный порок, иначе моя мать не бросила бы меня.

— Ох, Дэн, этого я тоже никогда не смогу понять. Я знаю одно — то, что твоя мать так поступила, к тебе не имеет никакого отношения. Наверное, в ее жизни случилось что-то ужасное.

— Ну, а я так же уверен, что Говард Тэйлор просто сумасшедший, раз мог оставить тебя ради другой женщины.

Лорелея смотрела на тарелку с едой, но не могла проглотить ни куска. В горле у нее стоял комок. Она достала из корзины две банки с содовой, передала одну Дэниелу и, открыв свою, сделала большой глоток.

— Иногда бывает трудно проглотить то, что судьба нам подсовывает, правда? — Дэниел поднял руку в шутливом салюте.

— Что ж, от нас зависит сделать напиток приятным, — ответила Лорелея тоже метафорой.

Потом, набравшись смелости, она задала Дэниелу вопрос, который давно ее мучил:

— Дэн, ты когда-нибудь пытался узнать о своих родителях? Узнать, что же в действительности случилось?

— Ах, Лори, разве ты не знаешь, каждый брошенный ребенок мечтает узнать, что его похитили, что безутешные родители перевернули весь мир, чтобы его найти. У меня было две мечты. Одна, что меня найдут родители, и другая, что к восемнадцати годам я каким-то таинственным образом стану миллионером. По этому сценарию моя мать должна была появиться в один прекрасный день и на коленях просить у меня прощения. Я давал ей деньги, но отворачивался от нее. — Он грустно засмеялся.

— Ох, Дэн, — только и могла сказать Лорелея.

— Я действительно пытался найти родителей. Но ведь меня не отдали в приют, а просто бросили. Перед тем как покинуть детский дом, я обратился в полицию. Они старались мне помочь и дали копию дела, но там не нашлось ничего, за что можно было бы ухватиться, только название улицы, число и время, когда меня нашли… завернутого в газету.

Лорелея порывисто наклонилась к Дэну и поцеловала его в щеку.

— Ну, за нас, за тех, кто выстоял, за людей, которым есть что вспомнить!

— За нас! — поддержал ее Дэниел, поднимая банку с содовой.

Они развеселились, с удовольствием прикончили еду и с новыми силами вернулись к работе.

К трем часам они закончили работу. Все, что интересовало Лорелею в Ломе, было зарисовано и сфотографировано.

— Поедем, Дэн. Здесь оказалось не так много интересного, как я надеялась, но я очень довольна нашей работой, если не количеством, то качеством. Спасибо, Дэн. Ты справился замечательно.

Было около пяти, когда Дэниел остановил машину перед домом Лорелеи. Она не пошевелилась — крепко заснула в дороге.

Дэниел подумал, что она выглядит совсем девчонкой: одну ногу поджала под себя, светлые волосы завязаны хвостиком, вокруг лба кудряшки. Лорелея прислонилась к спинке сиденья, лицо обращено к нему, рука безвольно лежит на сиденье возле его бедра.

Внутри у него все сжалось, когда он вспомнил, как эти руки ласкали и гладили его тело. Дэниел с трудом удержался от того, чтобы не унести ее сейчас же, вот так, сонную, наверх на широкую старинную постель. Ему хотелось увидеть, как она проснется под его ласками и отдаст ему свою трепетную женственность, как это случилось в прошлое воскресенье.

Но он знал, что, поддавшись желанию, может потерять все, что завоевал сегодня: ее доверие, уважение, дружбу. Дэниел не сомневался, что Лорелея любит его не меньше, чем он ее. Но она все еще сопротивлялась этому чувству.

Непонятный страх мучил ее, мешал поверить и отдаться ему, Дэниелу. Он хотел избавить ее от этого страха. Теперь, когда он нашел то, что так долго искал, Дэниел не собирался терять свою Лорелею.

Он стал ласково тормошить ее, пытаясь разбудить.

— Лори, милая, просыпайся. Просыпайся, соня, мы приехали.

— Я вовсе не спала, Дэн, я просто отдыхала с закрытыми глазами, — запротестовала она, сладко зевая. Потом, еще сонными глазами, оглядела площадку перед домом — она была пуста.