Джун Девито - Приятные воспоминания

— О чем ты? — встревоженно спросил ее Виктор.

— Сядь, Вик… Лучше сядь… — повторила Дин и, дождавшись, когда Виктор сядет, продолжила: — Все это ложь, Виктор… Все, что ты видишь здесь, — это не твоя жизнь.

Он уставился на нее, совершенно не понимая, куда она клонит. Дин смотрела куда-то вниз, словно к полу был приклеен огромный листок, по которому она читала слова. Ее лицо выражало не волнение, нет, оно было таким пустым, каким Виктор еще ни разу его не видел.

— Дети, которых я называла нашими, только мои… Я была когда-то замужем, но мой муж поступил как подлец и ушел, бросив меня с ними. Дэн и Мэгги знают, что…

— Дин, — спокойно перебил ее Виктор. — Я знаю, что дети не мои…

— Откуда? — Дин оторвала взгляд от пола и подняла на Виктора глаза, в которых отчаяние, удивление и облегчение смешались так, что ее взгляд выглядел почти безумным.

— Во-первых, достаточно было посмотреть на них. Ни у Дэна, ни у Мэгги нет ничего общего со мной. Да, они оба очень похожи на тебя, но в их лицах нет ни одной моей черточки…

— Вик… — почти простонала Дин.

— Если не будешь перебивать меня, я закончу. — Виктор поднялся с дивана и увидел как худенькая Дин сжалась, стала совсем маленькой. — Во-вторых, хоть они и называли меня папой, я чувствовал, что они не воспринимают меня как родного… Но все изменилось…

— Изменилось? — На глазах Дин выступили слезы. — Да, изменилось, но зачем тебе…

— Хочешь спросить, зачем мне чужие дети? — горько усмехнулся Виктор. — Вообще-то затем, что, как бы там ни было, я их люблю, а они отвечают мне тем же. Да, они не похожи на меня мордашками — но разве мы любим только тех, кто на нас похож? Зато они тянутся ко мне, им со мной интересно. И они берут у меня самое лучшее, что во мне есть… Да, еще я значу для них несравнимо больше, чем тот тип, который никогда не утруждал себя почитать детям книжку… Этого недостаточно?

По лицу Дни потекли крупные слезы, она была настолько взволнована, что ничего не могла ответить.

— Если недостаточно, я приведу еще один довод. — Виктор подошел к Дин и слегка тряхнул ее за плечи. — Я очень сильно, слышишь, очень сильно люблю их маму.

Дин неловко вытерла слезы рукавом платья.

— И ты меня ни в чем не винишь? — всхлипнув, спросила она. — Я ведь обманула тебя…

— Я был уверен, что ты это скажешь… — Виктор зарылся лицом в ее волосы. — Ты, наверное, надеялась, что я сам все вспомню. А если бы ты сказала мне об этом с самого начала, я бы наверняка закатил тебе сцену… Да, конечно, я немного злюсь на тебя, но гораздо больше злюсь на себя, за то что оказался таким же слабаком, как твой первый муж, и оставил свою семью… Дин, а давно он ушел от вас?

— Д-да, давно, — пробормотала Дин, которая все еще не пришла в себя. — Мэгги тогда было пять, а Дэну четыре. Они мало что о нем помнят… К счастью.

— А что это был за человек?

— Ему на всех было наплевать. Он пил пиво, сорил везде бутылками и пакетами из-под чипсов, смотрел телевизор и ходил в гости… Я пыталась хоть что-то заработать, ходила по соседям, чинила бытовую технику, краны — в общем все, что только можно было починить. А потом ему все надоело, он собрал вещи и ушел. Мне сказали, нашел какую-то дойную корову, готовую его содержать… Ты, наверное, спросишь, почему я за него вышла? — Дин подняла глаза, в которых все еще стояли слезы. — Отец умер, а я как будто с катушек слетела. Гуляла, пила пиво, еле окончила школу и в колледж не попала. Мне тогда было на все наплевать, а он был очень симпатичным парнем и довольно мило за мной ухаживал. Потом я забеременела Мэгги, потом Дэном. Он, по-моему, не очень хотел детей, но мы оба были молоды и неосторожны… Хотя, я ни о чем не жалею. У меня чудесные дети.

— У нас, — мягко поправил ее Виктор. — У нас с тобой чудесные дети… Тем более я их усыновил… — Дин отрицательно покачала головой. — А как же тогда фамилия? Ведь они тоже Беллвуды, как я и ты…

— Я развелась с мужем и дала детям свою фамилию. А ты, Вик, взял мою, — обреченно вздохнула Дин, громоздя на только что рассказанную правду очередную ложь. — Сказал, что давно уже хотел сменить фамилию.

— Теперь я понимаю, почему док Бентон говорит, что я сам не хочу вспоминать свое прошлое, — вздохнул Виктор. — Если я взял твою фамилию, то, видно, с моей у меня не было связано никаких хороших воспоминаний… И как же звали Виктора Беллвуда?

Дин открыла было рот, чтобы произнести только что придуманную фамилию и сделать Виктора одним из бесконечного списка Джонсонов, как он остановил ее.

— Не говори, — шепотом произнес Виктор и коснулся губами ее влажной щеки. — Если мы не зря платим доктору Бентону, я ее вспомню. А если нет — туда ей и дорога…

Дин молча внимала словам и поцелуям любимого мужчины. Мужчины, которому она хотела рассказать всю правду, но, увы, осилила только часть…

Наступил канун Рождества, и Дин временами чувствовала себя героиней какой-то рождественской романтической комедии, из тех глупых фильмов, что люди так любят смотреть, когда после тяжелого рабочего дня усаживаются перед телевизором.

Виктор часто удивлялся, почему в доме Дин не было этого большого ящика для удовольствий, а она не могла ответить ничего вразумительного. Мэгги и Дракончик часто спрашивали о том же, но у Дин не было то времени, чтобы выбрать какую-нибудь модель за разумные деньги, то денег, чтобы купить понравившуюся модель. Когда появилось и то, и другое, Дин поняла, почему она до сих пор не купила эту не такую уж и дорогую игрушку: она напоминала ей о бывшем муже.

Норрис Хэмптон просиживал за ящиком все время, свободное от посещений женщин с сомнительной репутацией и от гулянок с друзьями. Дин могла бы смело сказать, что половина — и, возможно, самая счастливая половина его жизни — была проведена в мире придуманных страстей, новостей, отливавших желтым цветом, реалити-шоу, не более абсурдных, чем сама жизнь. Теперь, когда воспоминания о Норрисе уже не имели над Дин той власти, которую имели раньше, она вполне могла позволить себе купить этот дурацкий ящик, о котором так долго просили дети.

Идея была выдвинута Виктором, загруженным в последнее время делами едва ли не больше самой Дин: костюмы для детского спектакля отнимали довольно много времени, но зато привлекли к Виктору большое внимание со стороны лайтфордцев. Очередь из заказчиков росла буквально на глазах — он уже начал бояться того, что все рождественские праздники ему придется просидеть за швейной машиной.

— По-моему, магазинчик нужно будет подыскивать гораздо раньше, чем мы думали, — увидев, как Виктора буквально одолевают будущие клиенты, заметила Дин. — Идея с костюмами для пьесы оказалась очень удачной. Лайтфорд — городок маленький, почти все друг друга знают. Наверняка эта миссис Престон разнесла по городу новость, что у нас появился модельер.