Лесли Ламберт - Неизменный жребий

Почему в нее не способны поверить ее собственные родители?

Потому что ее приоритеты, ее стиль и жизненный уклад в чем-то отличаются от привычного им образа жизни?

Прекрасно, но в таком случае Коре будет еще труднее стать тем, кем она хочет стать. Ей придется пойти работать бухгалтером, или аудитором, или консультантом по налогообложению… Словом, в ту профессию, которую родители сочтут перспективной. Респектабельной. Достойной. Понятной!

И им, и обществу.

Хуже всего то, что Коре наверняка начнут тыкать в лицо примером Корнелии. Мол, будешь легкомысленной — из тебя тоже не выйдет ничего путного. Какой уж тут поиск себя, следование своей мечте… Само понятие мечты в этом доме подвергалось тщательному осмотру и сомнению.

— Корнелия?

Она очнулась от своих невеселых размышлений.

Клиффорд смотрел на нее с интересом, а мать — сердито.

— Корнелия, говорят, что где-то на кухне спрятан чудный десерт в виде заварных пирожных с малиной. Если хочешь, я помогу тебе накрыть на стол к чаю.

— Спасибо… было бы здорово, — пробормотала Корнелия.

К счастью, после чая их никто не стал задерживать.

Клиффорд посетовал, что на вечер у него тоже запланирована работа, взятая на дом. Это известие было встречено вздохом восхищения. И он был так добр, что взялся «подвезти» Корнелию…

Провожали дорогих гостей всей семьей. Мама, папа, Кора — этот ансамбль в сумрачных одеждах действовал на Корнелию с каждой секундой все более угнетающе.

Оказавшись в машине Клиффорда, она испустила долгий, протяжный вздох облегчения.

— По-моему, все прошло неплохо, а по-твоему? Что скажешь? — поинтересовался Клиффорд, садясь за руль. — Эй, ты что-то выглядишь невеселой. Разве мы не выполнили программу-максимум на этот вечер?

Корнелия пожала плечами.

Автомобиль двинулся с места.

— Что с тобой? Не хочешь поделиться?

— Нет.

— Вот это новости! Разве я тебя чем-то обидел? Наоборот, старался быть вежливым и обходительным с твоей семьей.

— Кажется, даже слишком обходительным.

— Ты преувеличиваешь.

— Ты не должен был идти у них на поводу! Кроме вас, деловых и серьезных, за столом сидели еще две девушки! И, между прочим, они умирали со скуки, слушая ваши бесконечные разговоры.

— Милая, ты не понимаешь. — Клиффорд покачал головой. — Знаешь одно из правил успешного человека? Оно звучит так: с каждым нужно говорить на понятном ему языке. Что поделать, если твоим родителям ближе язык цифр, сводок, фактов, отчетности и документов? И им было действительно интересно.

— Знаешь, а я больше не хочу говорить об этом вечере!

— Извини. Наверное, ты права — мы уже уехали оттуда. Послушай, Корнелия… За ужином я уделял тебе непростительно мало внимания. Как насчет того, чтобы где-нибудь выпить?

— Ты же за рулем. Тебе нельзя пить.

— Всегда можно заказать кофе или минералку. На худой конец, есть безалкогольные коктейли — кстати, довольно вкусные… В самом крайнем случае, если ты наотрез отказываешься пить в одиночку, я возьму такси. А машину можно забрать и завтра…

Корнелия с недоумением вскинула брови, взглянула на Клиффорда:

— Не понимаю, зачем тебе это нужно.

— Сегодня пятница?

— Кажется, да. — Корнелия засмеялась. — Если судить по ужину…

— Ужин, кстати, был неплох, — заметил Клиффорд. — Ты напугала меня своими рассказами о капусте и зеленом горошке. Я даже хотел заказать в офис несколько сандвичей с беконом, чтобы предварительно перекусить. К счастью, не успел.

— Не знаю, что нашло на маму. Кажется, на нее произвел неизгладимое впечатление сам факт, что я впервые за долгое время привела кого-то домой… — Корнелия искоса посмотрела на Клиффорда. Не прореагирует ли он соответствующим образом? Что помешает ему напомнить ей — это была всего лишь игра?

Клиффорд не сказал ровным счетом ничего. Только улыбнулся.

— Итак, сегодня пятница, — продолжил он спустя некоторое время. — Все честные труженики заслужили, чтобы немного расслабиться. Если ты знаешь какой-нибудь хороший бар…

Корнелия сделала грустные глаза и отрицательно покачала головой:

— Боюсь, что тебе будут не слишком интересны места, в которые я выбираюсь с подружками.

— Вот как? Почему?

— Подобные заведения ты если и посещал, то разве что будучи студентом.

— Это ты у своей матери перенимаешь привычки решать что-то за окружающих?

Корнелия смутилась:

— Нет, серьезно. Дешевые бары. Недорогие японские ресторанчики — истинные японцы умерли бы от ужаса, увидев все эти европеизированные суси и роллы… Или от смеха. Да и обстановка в этих местах не слишком претенциозная. У меня ведь нет такой кучи денег, Клиффорд… А сходить куда-то хочется достаточно часто.

— На этом месте мне должно стать стыдно? — Клиффорд иронически приподнял бровь.

— Нет. Просто у меня нет вариантов, куда мы могли бы сходить вдвоем.

— Знаешь, кажется, такой вариант есть у меня…

Клиффорд припомнил, что вроде бы он недавно заходил в какой-то ночной клуб. Профессиональные и вежливые охранники на входе, фейсконтроль, бар с хорошим выбором напитков… Правда, немножко громкая музыка. Но можно ведь сесть подальше от сцены, от танц-пола…

Кстати, как же он туда попал?

Кажется, он встречался там по делам с приятелем. Тоже довольно обеспеченным, но куда большим тусовщиком, чем сам Клиффорд. Этот клуб был выбором приятеля, а значит, место уже по определению неплохое.

Клиффорд поделился своими соображениями с Корнелией.

— А это далеко?

— Нет, не очень. Отсюда десять минут езды.

— Но там же фейсконтроль! Ты говоришь, что…

— Успокойся. Ты прелестно выглядишь.

— Хм… Да. Спасибо. Я и забыла, что специально для визита к маме покупала этот костюм.

— Что? Специально? Хочешь сказать, что у тебя не водится такой одежды?

— Шутишь?! Конечно нет! Это вообще не мой стиль. Хотя именно этот костюм, кажется, неплох…

— Да. Тебе очень идет. Постой, а как же коричневый костюм, который я видел на тебе в самый первый визит?

— О господи. Да этот балахон мне еще мама покупала на выпускной. Это одно из самых ужасных воспоминаний в моей жизни.

— Надо же! Подумать только!

— В чем дело?

— Да знаешь ли ты, что твой костюм произвел на меня тогда неизгладимое впечатление? Я имею в виду, что, может, я бы и не решился гадать, если бы не увидел перед собой девушку, имеющую такой представительный внешний вид.

— Невероятно. Кажется, его давно пора выбросить или сжечь…

— Так ты ею не любишь.

— Еще чего не хватало! Да я его просто ненавижу!

Они хохотали, пока сигнал светофора не сменился сперва на желтый, а потом и на зеленый.

Корнелия поняла — Клиффорд даже и не думает смотреть на нее с неодобрением. Он только смеялся над ее рассказом о попытках матери выбирать ей одежду, о том, как в знак протеста Корнелия одно время не вылезала из драных маек, топов, грубых юбок и джинсов, расшитых, как у поколения хиппи.