Катарина Макги - Королева Америки

– Нет. – Она покачала головой, из-за чего ее хвост выскользнул. – Я хочу пойти с тобой на свадьбу. Что бы ни случилось, ты этого стоишь.

– Я того стою? – грубо переспросил он. – Нина, я тебя не заслуживаю.

– Дело не в том, чтобы что-то заслужить, Итан. Это не спортивная игра. Мы не ведем подсчеты побед и поражений. Мы вместе, и я готова, чтобы все об этом узнали.

На его лице появилось облегчение. Итан схватил Нину под руки, раскручивая ее в танцевальном движении. Когда же снова отпустил, его глаза горели.

– Я так рад, что тебя встретил.

– Ты познакомился со мной давным-давно, – напомнила она.

– Но тогда я тебя не знал. Я думал, ты заносчивая и надоедливая и с тобой невозможно поговорить…

– Где тут комплимент?

– …и встречаться с тобой я начал по совсем иной причине…

Что Итан имел в виду? Вспомнил их занятия по журналистике?

Итан поймал ее руки в свои.

– Я пытаюсь сказать, что ошибался насчет тебя. Я понятия не имел… – Он замолчал, словно тщательно взвешивая свои следующие слова. – Я понятия не имел, Нина Гонсалес, что в конечном итоге буду совершенно от тебя без ума.

Нина сглотнула.

– Я тоже в тебя влюбляюсь.

Итан обнял ее за плечи и наклонился. Несколько прохожих, увидев, как они целуются, одобрительно загудели. Нина улыбнулась, еще больше прижимаясь к Итану, – потому что кроме этих мгновений больше ничто не имело значения.

Низкий звук эхом разнесся по воздуху. Они оба подняли глаза и увидели построение военных самолетов, пролетавших над ними сложным зигзагообразным строем – по мнению Нины, ужасно низко.

– Это какой-то салют? – начала она, и тут самолеты спикировали еще ниже, и их грузовые люки открылись. С неба посыпался яркий цветочный дождь: розовые и белые розы, гортензии и, конечно же, цветущая вишня.

Толпа дружно кричала, когда цветы падали им на головы, и на мгновение показалось, что столица растворилась в кружащихся бело-розовых волнах.

Смеясь, Итан вытащил лепесток из волос Нины.

– Я думаю, это наш сигнал к отходу.

Это немного сбивало с толку – шагнуть из яркого уличного хаоса в прохладную, пропитанную пчелиным воском тишину дворца. Нина поспешно сменила шорты на платье, которое купила в прошлом месяце по интернету; после того как заказ на ее последнее платье таинственным образом отменился, она больше не доверяла бутикам в столице. Платье завораживало; его бледно-лиловый шелк был таким бледным, что казался почти серебряным, а присборенный вырез подчеркивал обнаженные плечи Нины. Она собрала кудри заколками, но любой, кто подошел бы ближе, почувствовал бы запах солнечного света на ее волосах.

В толпе людей, пробивающихся через вестибюль, Нина заметила одетого в свежий смокинг Маршалла Дэвиса в сопровождении старшей пары, видимо, его родителей. Дед, нынешний герцог Оранжский, в алой мантии и герцогской короне из золота с восемью блестящими зубцами, шел рядом с ними.

К ее собственному удивлению, Нина окликнула Маршалла. Он изумленно поднял голову, затем пробормотал что-то своим родителям и направился к ней.

– Нина. Привет. – Маршалл говорил осторожно, как будто не понимал, чего она от него хочет; на самом деле Нина тоже не знала. Она отошла в сторону от толпы и встала возле массивной фарфоровой вазы.

– Я просто… хотела спросить, как ты держишься, – решилась она.

Рот Маршалла искривился.

– Не волнуйся, какое-то время я справлюсь без Сэм. Хочешь верь, хочешь нет, но это не первая моя королевская свадьба. Я был у Маргарет и Нейта, в роще красных деревьев недалеко от Кармела…

– Я имела в виду внимание СМИ, – неуклюже перебила Нина. – Маршалл, я знаю, каково это – когда тебе перемывают кости за отношения с Вашингтонами. Я здесь, если ты когда-нибудь захочешь об этом поговорить. Не так много людей действительно понимают.

Услышав собственные слова, Нина вспомнила тот день, когда Дафна сказала ей то же самое – «Поверь мне, я понимаю. Я, наверное, единственная, кто действительно понимает». Но в отличие от Дафны, Нина говорила правду.

Маршалл помялся. Внезапно Нина мельком увидела в нем то, что разглядела Сэм: что за своим чванством – которое было скорее милым мальчишеским обаянием, чем настоящим высокомерием, – Маршалл поразительно уязвим.

– Я бы солгал, если бы сказал, что все идет гладко, но Сэм того стоит. Знаешь, я действительно забочусь о ней.

– Я знаю. – Впервые услышав обо всей этой чепухе с фальшивым романом, Нина была уверена, что это ужасная идея. И обрадовалась, что Маршалл доказал ее неправоту.

– Кроме того, – продолжил он, и теперь в его голосе снова зазвучали дерзкие нотки, – отзывы в СМИ становятся все лучше. Похоже, нация начинает влюбляться в меня. И действительно, кто может их винить?

Нина фыркнула, хотя Маршалл не лгал. Она тоже заметила, что в последние недели тон комментариев изменился. Конечно, многие люди все еще не одобряли кавалера принцессы, но все больше и больше американцев болели за него и Саманту. Возможно, потому, что увидели подлинное счастье на лицах обоих и поняли – это все не игра. Или, возможно, потому, что тоже были темнокожими и им нравилось видеть Вашингтона с кем-то похожим на себя.

– Кстати, о Сэм: я собирался найти ее до начала церемонии, – добавил Маршалл, оглядываясь через плечо.

Нина кивнула; Итан, вероятно, ждал ее в тронном зале.

– Точно. До скорого.

Последние несколько минут фойе стало редеть. Нина поднялась по ступенькам, свернула в главный центральный коридор – как раз в тот момент, когда из-за угла вышел принц Джефферсон.

Он был облачен в самую формальную версию своей парадной формы, в комплекте с перчатками, саблей и ножнами, которые буквально сияли. Одетый во всю эту малиновую ткань и золотую тесьму, принц казался неправдоподобно красивым, словно герой какого-то любовного романа, который шагнул со страниц книги в реальную жизнь.

Увидев Нину, Джефф глубоко вздохнул.

Долгое время они просто стояли там. Нина представила, как тишина течет вокруг них, точно река, закручиваясь невидимыми водоворотами, становясь все глубже.

Глядя на Джеффа, Нина не видела в нем своего бывшего парня или даже прекрасного принца из своих юношеских грез.

Она увидела Джеффа, своего друга, маленького мальчика, с которым они бегали по дворцу, ища секретные проходы вместе с Сэм.

Нина вспомнила, как однажды все трое заперлись в служебной комнате. Джефф и Нина испугались, но Сэм просто крепко сжала их руки и сказала:

– Не волнуйтесь. Я никогда не позволю чему-либо вам навредить.

Нина была слишком застенчива, чтобы признаться вслух, но она помнила то чувство: что пойдет войной на любого, кто попытается причинить вред Джеффу.