Ольга Кирсанова - Венера из Антальи

Было очевидно: на этот раз у полиции наверняка есть серьезные основания подозревать нас в преступных действиях. Впрочем, у меня тоже были кое-какие козыри. Вспомнив о рюкзачке под кроватью в Юлином номере, я на удивление быстро успокоилась.

— Конечно, конечно, я все понимаю, — поднявшись с кресла, я демонстративно проигнорировала Круглову и, вежливо улыбнувшись, спокойно продолжила: — Будем беседовать прямо тут?

— Лучше в номере.

— В моем… Или в том, что забронировала эта девушка? — я холодно кивнула на Юлю.

— Я не бронировала никаких номеров… — не слишком уверенно залепетала Круглова, дернув за рукав Никиту, — она явно искала поддержки. — То есть номер, наверное, действительно забронирован на мое имя, но не мной, это точно… Если хотите, я сейчас все вам поясню, и вы поймете, что…

— Также господин инспектор уполномочен провести обыск, вот соответствующие документы, — с официальными интонациями перебил переводчик. — И даже на арест… том случае, если наши подозрения подтвердятся.

Меньше чем через минуту мы были в моем номере. Щелкнув выключателем, я открыла шкаф, тумбочку, туалет и душевую, после чего демонстративно вывалила на кровать содержимое сумочки.

— Ищите.

Усач взглянул на меня с явным сочувствием и что-то быстро-быстро произнес переводчику.

— Да нет, зачем так нервничать, мы вам верим! — перевел пузатый полицейский, тем не менее заглянув под кровать.

— Нет, вы все-таки скажите, что ищете! — взвилась я. — Может, я вам помогу? Что вы хотели бы осмотреть? Мобильник, зарядное, косметика, прокладки, носовой платок, заколка для волос, шпильки…

На мгновение зафиксировав глазами брата, я безошибочно прочитала на его лице: молодец, сестричка, продолжай в том же духе и дальше!

— Кстати, вот мой паспорт. А то, может, вы еще посчитаете, что я какая-то самозванка!

Последняя реплика была брошена с явным расчетом на Круглову, и по выражению ее лица я безошибочно определила, что попала в самое «яблочко».

— Извините, — окончательно стушевался пузатый переводчик и, оценив утвердительный кивок усатого начальника, продолжил: — У нас лично к вам нет никаких претензий. Только, пожалуйста, ответьте на один вопрос: почему вы оказались в этом городке именно сейчас?

— Все очень просто, — я немного успокоилась. — Мой брат Никита Кирсанов сам сообщил о месте и времени конечного назначения его путешествия. Вот я и отправилась в путь.

— Он сказал, что направляется сюда с госпожой Кругловой? — зачем-то уточнил через переводчика инспектор.

— Вот именно, — спокойно отчеканила я, прекрасно понимая, что брат всегда подтвердит мои слова.

— А зачем вам потребовалось к нему ехать, можете объяснить?

— Чтобы предупредить Никиту, что присутствующую здесь барышню, — я лишь кивнула в сторону Кругловой, принципиально не взглянув ей в лицо, — разыскивает полиция. По подозрению в преступлении, совершенном на территории вашей страны. Мы в России люди законопослушные. Нам лишних проблем не надо, и уж тем более на отдыхе.

— Вот-вот, — готовно поддакнул Никита. — Моя Оля всегда предупреждает меня о возможных неприятностях. На то она и сестра!

— Ваши слова звучат как оправдание, — перевел пузатый полицейский, вкладывая в подтекст нехитрое: мол, оправдываются только виноватые.

— А ваши действия можно расценить как бандитский наезд! — огрызнулась я, демонстрируя готовность к любому эффектному жесту.

— С римской прямотой! — Никита от удовольствия аж хлопнул в ладоши. — Молодец, Оленька!..

Обыск в номере Юли также ничего не дал. Статуэтки Венеры Анталийской не оказалось ни под кроватью, ни в шкафу, ни за портьерами, ни в сливном бачке туалета. Не было ее и в рюкзачке Кругловой, извлеченном из-под кровати…

— А теперь, пожалуйста, потрудитесь объяснить, откуда такое пристальное внимание. — Никита взял инициативу в свои руки. — Мы ведь имеем право узнать, правда?

Теперь усатый полисмен выглядел откровенно виноватым. Поминутно прикладывая к кителю широкую ладонь, он задвинул долгий извинительный спич. Его пузатый коллега не успевал переводить:

— Господин инспектор приносит вам, наши русские друзья, свои самые искренние извинения. Простите, что потревожили в столь поздний час. Но вы тоже должны нас понять: в полицию Антальи поступил анонимный сигнал…

— Как — еще один? — невольно вырвалось у меня.

— Но на этот раз не звонок, а письмо по электронной почте, — с подчеркнутой учтивостью продолжал переводчик. — Неизвестный написал, что похищенная статуэтка находится у госпожи Юлии Кругловой. И даже указал номер в этом самом отеле. Мы просто не могли не отреагировать!.. Поставьте себя на наше место!..

— Каждый хорош на своем месте, — жестко улыбнулся Никита. — А если этот самый неизвестный в пятый или в семнадцатый раз укажет на нас, как на похитителей… Опять будете нас беспокоить?

— Yes! — с готовностью подтвердил усатый инспектор.

— Как поется в вашей русской народной песне — «Наша служба и опасна и трудна!» — попытался пошутить пузатый. — А вообще, если честно… Мы уже говорили с господином инспектором на эту тему и пришли к выводу: наверняка у вас в Турции завелись какие-то недоброжелатели… или даже враги, которые сознательно хотят испортить вам отдых. Во всяком случае, никакого иного объяснения этим анонимным сигналам мы не нашли… Впредь постарайтесь быть более внимательными, чтобы избежать ненужных проблем и не создавать их другим. Всего хорошего, и счастливого отдыха!

Полицейские, неловко расшаркавшись, вышли в коридор. Я вопросительно взглянула на брата.

— Только не надо заводиться, дорогая сестричка! — со всевозрастающим напором попросил Никита. — Ведь ты ничего не знаешь, а потому твои догадки, как мне кажется… далеки от истины. И не надо сверлить Юлю глазами… Ты ведь не начальник уголовного розыска!

Брат с детства знал, что рассердиться на меня — безошибочное средство принять его позицию. Ведь по своей природе я человек уступчивый. Если на меня наезжать долго и энергично, я обязательно смиряюсь, делая вид, что согласна. И не я такая одна. Никогда не слышала, чтобы после долгого эмоционального спора один человек сказал другому: «Я был неправ, ты меня переубедил, и потому я полностью принимаю твою точку зрения». Потому я и посчитала за лучшее пока не дергать Круглову. Или хотя бы не высказывать ей всех слов, которые у меня давно накопились.

— Оля, ну действительно — не надо так на меня смотреть! — взмолилась Юля, глядя чуточку виновато. — Мы сейчас все объясним. Только верьте мне, ладно?

— Постараюсь, — сквозь зубы ответила я и поймала себя на мысли, что за сегодняшний вечер это первая реплика, адресованная мной Кругловой…