Джен Сакс - Милашка

И пока я не узнаю, кто он такой и чем занимается, и не смогу ответить на этот вопрос — придется довольствоваться догадками и строить фантастические предположения относительно его личной жизни. Ведь он был и остается первым человеком, который узнал всю мою подноготную. То есть он видел меня далеко не с лучшей стороны и тем не менее продолжал опекать меня. Именно поэтому я считала излишним скрывать от него свои чувства и строить из себя непорочную деву. Но что это давало мне лично? Ровным счетом ничего. Я так и не смогла выработать сколько-нибудь разумную тактику поведения с этим загадочным человеком. Словом, я не понимала, к чему все это может привести и каков будет конечный результат наших непростых отношений. Вначале это было похоже на некое взаимопонимание, которое он сам почему-то назвал словом «химия». Пусть так. Но потом все настолько запуталось, что я перестала улавливать мотивы его поведения. Мне было ясно одно — он понимал меня, видел все мои недостатки и при этом, насколько я могла судить, не испытывал отвращения. Более того, он даже не пытался судить меня по обычным меркам нормальных людей. И за это я была благодарна ему.

Конечно, я и сама осознавала, что вряд ли отношусь к категории нормальных женщин. Я подозревала об этом еще до того, как вокруг меня стали погибать люди. А он, узнав обо мне правду, почему-то не стал осуждать, наоборот, начал опекать. Почему? Ответ мог быть только один: он сам из той же породы людей и пытался мне помочь. Ни один нормальный, опытный человек не мог испытывать симпатии к такой женщине, как я. И не только из-за того, что я уже натворила — с этим еще можно было как-то примириться, — а прежде всего из-за моих внутренних качеств, которые, как я сама понимаю, оставляли желать лучшего. Сэм человек настолько наблюдательный и проницательный, что не мог не знать особенностей моего характера, которые я так тщательно прятала от посторонних людей. А если знал и терпел, то не исключено, что я могла надеяться на нормальное будущее. Впрочем, кто может сказать, что случится с нами хотя бы через месяц-два?

Однако и ему тоже что-то было нужно от меня. Почему я не избегала встреч с ним? Прежде всего потому, что он не злоупотреблял моим свободным временем, был вежлив, деликатен и не подавлял мое стремление к свободе. Почему я убила тех парней? Главным образом потому, что у них не было ни одного из этих качеств. Начнем с того, что они мне просто не нравились, но то еще полбеды. Они слишком настырно посягали на мою свободу и практически не оставляли мне выбора. Я просто не могла отделаться от них каким-либо другим способом. А с Сэмом все иначе. Я даже не могла представить себе, что он обидится, если я пошлю его ко всем чертям. Скорее он просто убил бы меня, чем устроил бы истерику или какой-нибудь мерзкий скандал. Впрочем, это все фантазии. Я была абсолютно уверена, что он никогда, ни при каких обстоятельствах не причинит мне зла. У меня складывалось такое ощущение, что он знал некий тайный набор правил, которыми всегда руководствовался и от которых никогда не отступал. Однако в то же самое время его поведение тревожило меня. Я никак не могла понять, что нас ждет в будущем и как вести себя. Если он в конце концов исчез бы, это, естественно, было бы моей победой. А если остался бы, то я…

Не знаю, может быть, все дело в том, что он не производил впечатления беспомощного человека, как те двое, которых мне пришлось убить. И вообще он, казалось, не испытывал никакой потребности в психологическом комфорте и в этом смысле совершенно был не похож на меня. Странно, не правда ли? Те погибшие от моих рук парни нравились мне, пользовались определенной взаимностью, и в результате дело дошло до убийства. Уж не потому ли, что я старалась понравиться им и быть добренькой? Если бы я была построже с ними, то, вероятно, перестала бы нравиться им и все закончилось бы простым расставанием. Но, к сожалению, тогда я не могла этого сделать. А с Сэмом могла бы. Я всеми доступными мне способами демонстрировала ему свое безразличие, не шла на уступки, и, несмотря на все это, он продолжал заботиться обо мне. Конечно, иногда он доставал меня своими причудами, но делал это изящно и красиво, чего не скажешь о большинстве других мужчин. И что может случиться, если я вдруг решу, что больше не нуждаюсь в нем?

Думаю, все случилось из-за Равеля. Мы в очередной раз пошли на концерт и с огромным удовольствием послушали музыку знаменитого французского композитора, которая, казалось, никого не оставила равнодушным. Откровенно признаться, «Болеро» далеко не самое сильное его произведение, но это было лучшее, что я слышала за последнее время. Так осточертели пошлые и чрезмерно шумные современные пьесы! К концу концерта я была настолько переполнена впечатлениями, что предложила Сэму пойти в какой-нибудь бар и немного отвлечься. Он недовольно поморщился и, в свою очередь, предложил отправиться в какой-нибудь более или менее приличный ресторан с громкой музыкой. Ему казалось, что другие мелодии могут отвлечь нас от Равеля и привести в нормальное состояние. Мне стало ясно, что он тоже под глубоким впечатлением от концерта, хотя Сэм держался молодцом, ничем не выказывая своего волнения. Правда, сразу после концерта он закурил, чего раньше не делал. Я смолила одну за другой, как всегда, а он выкурил одну и с тех пор казался более задумчивым, чем обычно.

— Прекрасное произведение, правда? — громко спросила я, когда мы уже сидели за столиком.

— Да! — так же громко прокричал Сэм через стол.

— Для меня это что-то завораживающее, — продолжала я, надрываясь изо всех сил. — Только сейчас вспомнила, что слушала эту вещь в раннем детстве, и тогда она произвела на меня неизгладимое впечатление. — Я немного подумала и добавила: — В детстве я много читала, и почти в каждой книге речь шла о несчастной судьбе одинокой красивой девочки. И всегда случалось нечто сверхъестественное, что помогало ей выпутываться из самых немыслимых ситуаций. А однажды я прочитала о юной пианистке, волею случая оказавшейся в каком-то таинственном летнем домике, где обитал призрак погибшей испанской принцессы. Так вот, эта самая пианистка не только не сошла с ума от страха, но и осталась в домике на все лето, чтобы сочинять музыку и ублажать тем самым дух погибшей. В конце концов девочка добилась своего и обрела невиданное ранее музыкальное мастерство. Замечательная история, не правда ли? К сожалению, я не знаю, есть ли музыкальное произведение на эту тему.

— Если нет, это очень большая потеря лично для меня, — подмигнул Сэм.

— Для тебя? Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что моя душа тоже пребывает в смятении и нуждается в утешении. Может быть, ты возьмешь на себя труд успокоить ее? Это было бы не менее благородно, чем в той сказке.