Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

Уж эти мне молодожены!

Я развернулась, решительно прошла несколько шагов, но потом звонким шепотом подозвала их к себе.

– Эй! – прошептала я. – Куда идти-то, мать вашу?

– В покои твоих прислужниц, – ответила Аланна.

Как будто я знаю, где покои моих прислужниц!

Я бросила на нее выразительный взгляд, и Аланна, кажется, наконец вспомнила, что я – это я.

– Иди прямо, как будто возвращаешься во двор. Но перед самой дверью сверни в коридор, отходящий налево. Так ты и попадешь в покои прислужниц. – Аланна помолчала. – Вблизи ты почувствуешь запах…

Услышав ее слова, Каролан прищурился. Мы все ускорили шаг.

Я послушно следовала ее указаниям. Повернула налево у самой двери, за которой, как я помнила, находился главный двор. Мы прошли по длинному мраморному коридору, расписанному с одной стороны цветными фресками. С другой стороны располагались большие окна, выходящие во двор. Я успела заметить, что на фресках были изображены красивые девы, которые весело резвились на цветущих лугах, а я (точнее, Рианнон) верхом на Эпи (разумеется, с обнаженной грудью – я, а не Эпи) благосклонно взирала на их проказы. На ходу я выглянула в окно со скошенными углами и увидела картину, радующую глаз: женщины усердно трудились. Мерейд оказалась превосходным организатором; она переходила от одной группы к другой и, безусловно, пребывала на седьмом небе от счастья, что ее таланты нашли наконец применение. Мы завернули за угол…

И в нос мне сразу ударил запах. Сначала он показался почти сладким, как будто потянуло жженым сахаром. Но вскоре я едва не задыхалась от едкой вони. Я приложила руку ко рту и, остановившись, посмотрела на Аланну. Она указала на неохраняемую дверь, которая находилась к нам ближе всего, и молча кивнула.

– Я войду первым. – Каролан обогнал меня. – А вам, возможно, лучше подождать здесь.

– Нет! – Я оторвала руку ото рта и состроила деловитую мину: – Я иду с тобой. Они, как-никак, мои прислужницы!

– Я уже там побывала; для меня там не будет ничего удивительного, – с грустью произнесла Аланна.

Каролан кивнул и распахнул дверь.

Представшая перед нами сцена как будто вышла из какого-то идиотского фильма ужасов. Если бы не запах, который доказывал, что все происходит на самом деле, я бы подумала, что мне снится первый по-настоящему страшный сон в жизни. Передо мной открылся огромный зал; очевидно, когда-то он был очень красивым. Высокий потолок был искусно расписан кремовыми коронами. Нежный персиковый оттенок стен и прозрачных штор, которые закрывали окна от пола до потолка и пышными волнами ниспадали на пол, видимо, призван был пробуждать мысли о гармонии и уюте, но теперь казался каким-то нездоровым и бесцветным. На полу валялись тюфяки, накрытые грязными простынями и одеялами. На всех тюфяках лежали больные. Несколько женщин ухаживали за заболевшими; они сновали между тюфяками с кувшинами воды и мокрыми полотенцами, ненадолго склоняясь над больными, давая им питье или вытирая красные лица.

Войдя в комнату, я приказала себе не ахать, но все же невольно зажала нос – не смогла удержаться. К знакомым запахам рвоты и экскрементов примешивался еще один, который я узнала не сразу. Потом я вспомнила, где совсем недавно слышала его, – в замке Маккаллан. То был запах смерти.

Мы с Аланной остались у двери, а Каролан поспешил войти. Он почти подбежал к ближнему к нам тюфяку, на котором лежала молоденькая девушка, и приложил ладонь к ее горячему лбу. Несмотря на то что больную укрыли теплым пуховым одеялом, я видела, что она вся дрожит и мечется. Каролан внимательно осмотрел ее; откинул одеяло и одной рукой начал щупать ей шею, а другой – пульс. На его лице застыла невозмутимая маска; он негромко сказал девушке что-то утешительное и открыл сумку, стоящую у его ног.

Из сумки он достал нечто напоминающее примитивный стетоскоп и стал слушать ее. Я переминалась с ноги на ногу на пороге и чувствовала себя беспомощной и бесполезной. Каролан переходил от одного тюфяка к другому, осматривал больных и требовал то принести воды, то переменить белье, то положить больным на лоб прохладный компресс.

Мне невольно вспомнился еще один персонаж «Звездного пути» – Леонард Маккой по прозвищу Костоправ. Очень захотелось закричать: «Черт побери, Джим, я учитель, а не чудотворец!» Но я знала, что здесь моего юмора никто не оценит. Покосившись на Аланну, я решила, что надо будет когда-нибудь постепенно пересказать ей содержание всех серий «Звездного пути». Пусть хоть кто-нибудь понимает, в чем дело!

– Госпожа! – хрипло позвал меня чей-то голос.

Я огляделась, стараясь определить, кто меня зовет, и увидела в центре зала руку над грудой одеял и приподнятую голову. Я сразу узнала длинные черные волосы.

– Тэра?

Аланна с грустью кивнула.

Что ж, картина меняется… Нельзя же просто подпирать стенку, когда нимфа – вылитая моя бывшая любимая ученица – нуждается в моей помощи и утешении! Я сделала глубокий вдох и зашагала к ее тюфяку.

Подойдя к больной, я взяла ее за руку. Кожа потрескалась и иссохла, а хрупкая легкость ее костей изумила меня.

– Извини, госпожа. – Тэра попыталась улыбнуться, но улыбка сразу превратилась в гримасу боли. – У нас сейчас столько дел… как не вовремя я заболела!

– Тише! – шикнула я. – Насчет этого не волнуйся. Отдыхай, поправляйся.

Она закрыла глаза и кивнула.

Ей не хотелось выпускать мою руку, поэтому я присела рядом с ней и вгляделась в ее лицо. Оно было бледным, а губы как будто пересохли, но хуже всего было то, что все лицо покрывала красная сыпь.

– Неужели ветряная оспа? – прошептала я себе под нос.

– Да, по-моему, у них ветряная оспа, – сказал тихо подошедший ко мне Каролан.

Я вздрогнула от неожиданности.

– Ты знакома с этой болезнью?

– Да… еще бы! Сама болела ею в детстве, – ответила я, не сводя взгляда с искаженного болью лица Тэры. – Но так плохо мне не было.

Вроде бы и в нашем мире рассказывали, что кто-то умирал от ветрянки, но подобные рассказы всегда казались мне бабьими сплетнями. Я сама перенесла ветрянку в детстве; помню, несколько дней я не ходила в школу и все тело зудело, но ничего страшного со мной, в общем, не было. Зато здесь больные, похоже, очень страдали.

– Я тоже… – еле слышно произнесла Тэра. Пришлось нагнуться, чтобы расслышать ее последние слова: – Я тоже… в детстве болела ветрянкой.

– Она говорит, что в детстве болела ветрянкой! – Я удивленно оглянулась на Каролана. – Странно! В моем… – я хотела сказать «мире», но вовремя остановилась и, быстро откашлявшись, поправилась: – По моему опыту, ветрянкой можно переболеть только один раз в жизни. Ею невозможно заразиться повторно!

Каролан кивнул в знак согласия и поманил меня к двери. Прежде чем отойти от Тэры, я крепко сжала ей руку и прошептала, что скоро вернусь.