Маргарита Кармин - Царица снов

— Значит, он все знает обо мне?

— Значит, знает.

— Нанси, почему же ты не провела его ко мне?

— Что вы, мисс! Могла ли я? Да если бы госпожа узнала, — что было бы с вами, со мной, с ним? Да и зачем это нужно, мисс? Я объяснила ему, что вы теперь снова у барыни живете, теперь у вас жизнь другая…

— Что? Зачем, зачем ты это говорила ему? — воскликнула я. — Что же он ответил? Он ушел?

— Нет, Ли. Он сначала согласился со мной, а потом, через три дня, вернулся и говорит, что — де не сможет спокойно жить, пока не объяснится с тобой. Мне, говорит, необходимо ее увидеть. Что уж тут поделаешь?

— Да, но… Нанси, как мне увидеть его? Он прав, мне нужно с ним поговорить. Очень нужно! Очень нужно!

— Понимаю, Ли, понимаю.

— Ты можешь помочь нам встретиться? Ты знаешь, где он живет?

— Знаю, Ли, да что с того? А, понимаю! Его нужно провести сюда, на кухню, верно?

— Нет, это место неподходящее, нас могут увидеть. Умоляю тебя, приведи его сегодня в сад, туда, на мое любимое место у калитки. Там нас никто не заметит, и… — Я больше не могла говорить: волнение побороло те силы, остатки которых еще теплились во мне; я упала на подушку, едва вновь не лишившись чувств.

— Хорошо, Лили, я выполню твою просьбу, но только завтра — и не раньше. Тебе необходимо подкрепиться. Завтра ты будешь сильнее.

Я не возражала, ибо у меня не было сил возражать. Я дала Нанси уложить себя и заснула крепким сном.

Еще задолго до назначенного часа я спустилась в сад. Пройдясь несколько раз по цветнику, окружавшему дом, направилась к своей аллее.

Вскоре я ясно расслышала голос Альфреда. Это был действительно он; увидев его раньше назначенного часа, я снова убедилась в его любви ко мне; только чувство влюбленного могло привести его так рано к воротам у старых кленов.

Я стрелой побежала к нему. Он ждал с той стороны.

— Вы здесь! — прошептал он.

— Альфред!

— Я пришел… я прибежал, потому что вы хотели меня видеть.

— А вы… не хотели бы меня видеть? — спросила я.

— Выслушайте меня, дорогая, — сказал он, — мне нужно кое о чем спросить вас. Надеюсь, вы позволите?

— Конечно, Фред.

— Когда предполагается ваша свадьба?

— Я ничего не хочу скрывать от вас, Фредди, — вздохнула я. — Вчера вечером тетка сообщила мне об этом. Тетушка говорит, что не пройдет и недели, как церемония состоится.

Тяжкий вздох вырвался из его груди, и он остановил на мне долгий и грустный взгляд.

— Да, — тихо сказал он, — вы так спокойно произнесли эти слова, даже не догадываясь о том, какое действие произвели они на меня. Сейчас вы, сударыня, произнесли мне мой смертный приговор. Знаете, Лолиана, когда я впервые услышал об этом из уст Нанси, я собрал все свои силы, чтобы сдержаться. Может быть, я побледнел, но во всяком случае я постарался сдержать себя. Кажется, не сделал ничего предосудительного. Через пять минут я ушел. Я был оглушен этим известием. И вот я здесь, Лолиана. Теперь ответьте мне, моя жизнь и смерть зависит от вашего ответа: что вы думаете делать?

Я опустила голову. Будучи совершенно подавленной, я чувствовала муки совести, но давнее напоминание Фанни, что я должна быть благодарна тетке за то, что она вырастила меня, заставляло меня думать о другом.

— Что же я должна делать, Фред?

— Вам… Ах, простите, я ведь теперь совершенно не знаю, как называть вас. Сударыня…

— Что? — воскликнула я, вспыхнув. — Как ты говоришь?!

— Лолиана, — немного смутившись, продолжал он, — я не знаю, могу ли я давать вам советы, когда вы стали госпожой.

— Я не госпожа, Фред, и ты ведь знаешь это. Я требую, чтобы ты называл меня по-прежнему.

— Хорошо.

— Так что же я должна делать? — прошептала я.

— Скажите мне откровенно, вы любите этого человека? — спросил он.

— Кого? Вас?

— Нет, того человека, за которого вас хотят выдать замуж.

— Я люблю тебя, — ответила я, глядя ему прямо в глаза.

— Это правда? — прошептал он.

— Ты же знаешь! — слегка раздраженно ответила я. — Ну, говори же, говори: что я должна делать?

— И вы действительно хотите бороться против судьбы и отвечать ей ударом на удар?

Я вздрогнула и с испугом посмотрела на Фреда.

— Что вы называете борьбой? — спросила я. — Разве могу я нарушить приказание тетки?

— Но ведь она не тетка вам!

— Да, но она воспитала меня и не дала умереть. Она дала мне благословение и теперь требует платы за свою заботу. Это невозможно.

Он вздрогнул.

— У вас слишком благородное сердце, чтобы не понять меня, Альфред, — продолжала я. — Разве я могу поступить иначе?

— Зачем же вы спрашиваете об этом у меня? — вдруг бесстрастно сказал он. — Я плохой судья в этом деле.

— Но что, вы не можете мне посоветовать? — с отчаянием спросила я. — Отвечайте же! Дайте мне совет: что же я должна была именно делать?

— Вам надо было бы отвергнуть эту затею.

— Но как?

— Но если вы не любите его, вы должны были сказать тетке, что не можете жить с нелюбимым мужем, что, если он вам противен, — то это вдвое хуже.

— Фред, я не говорю о нем ничего плохого.

— В таком случае, вам нужно было бы сразу сказать тете о том, что вы согласны, — продолжал он холодно.

— Но я не согласна! Я люблю тебя! Тебя!

— Меня? — спросил он, словно стараясь скрыть свое волнение. — Вы любите меня?

— Ты смеешь спрашивать! Это бессердечно! Вы не раз слышали это от меня. Отчего я должна была разлюбить вас?

— Да, Ли, но все это — слова. А на деле… — с горечью продолжал он. — Вы хотите стать женой другого. Вы отказали мне, но согласились на брак с другим человеком. Конечно, в чем-то я понимаю вас. Ведь он богач…

— Замолчи! — оборвала его я. — Это жестоко! Это грешно для вас — сомневаться в моих чувствах.

— Но вы… Ведь вы не согласились бы стать моей женой… — с некоторой надеждой в голосе сказал он.

— Я повторяю вам! Это бессердечно! Если бы я могла избавиться от этого человека, которого тетка так безжалостно навязала мне, то я… Я согласна…

— Да, но вы еще не избавились от него, и это вряд ли возможно, — после некоторой паузы сказал Альфред. — Что, если ровно через неделю тетка велит вам одеваться и ехать под венец?

— О! Я скорей умру, чем позволю, чтобы…

— Умрете? Зачем же, уж лучше…

— Фред! Скажешь ты, наконец, что делать?! — воскликнула я со слезами. — Я не вынесу этого!

— Лолиана, если вы любите, вы должны быть твердой, как скала.

— Но как? Я не понимаю! Я не могу, и я действительно обязана тетке своим воспитанием, своей жизнью. Она так добра была со мной в последнее время…

— Ну, еще бы! Особенно в последнее время, когда решила отослать вас подальше, с глаз долой. Наверное, она для того и вернула вас, чтобы выдать повыгодней замуж и иметь от этого хороший доход.