Маргарита Кармин - Царица снов

— Как раз об этом я и хотел поговорить с вами. Нет, Лолиана, ты ошибаешься, наше положение не равно.

— Да-да, я знаю, ведь вы сын, а я племянница! Но мне ничего не нужно от вас, у меня есть все, что мне необходимо.

— Но очень скоро у тебя может ничего не быть, достаточно одного моего слова или намека. Стоит мне лишь кое-что напомнить матушке, и у вас не останется ничего. Как видите, ваше счастье непрочно, и лишь я могу его укрепить.

— Вы? Каким же образом? — засмеялась я.

— Точно так же, как я могу его разрушить. Мне достаточно сказать матери, и она станет к вам относиться либо хорошо, либо еще хуже. Ведь сознайтесь, вам несладко приходится от ее неприязни?

— Вам нет до этого дела!

— Но ведь я уже говорил вам, в какую сторону может повернуться дело.

— Это угроза? — сурово глядя на него, спросила я.

— Нет, что вы, это просто напоминание. Надеюсь, вы уже поняли, что мне нужно…

— Нет, я поняла лишь то, что ваше поведение слишком вызывающе.

— В таком случае, ваше — тем более. Находясь на вашем месте, я сидел бы тихо, как мышь, не бросая вызова и не споря с теми, кто сильнее и выше вас.

Я удивленно взглянула на него. Какая дерзость!

— Вы имеете в виду себя? — спросила я.

— В первую очередь. Неужели вы в этом сомневаетесь?

— Чем же ваше положение лучше моего?

— Я к этому и веду. Хочу сообщить вам, что на вашей стороне лишь одно преимущество.

Он замолчал, словно выжидая чего-то, внимательно глядя на меня.

— Какое? — спросила наконец я.

— Ваша красота. Но и только. Однако, будь вы умней, вы воспользовались бы этим преимуществом так, что отняли бы у меня все козыри, ведь одним этим вы могли бы сделать многое, в данном случае — заслужить мое расположение, обезоружить меня.

Я не переставала удивляться его грубости. Вот как, он даже в открытую называет меня дурой и дает советы, которые послужили бы ему на пользу!

— Вы молчите, — продолжал он, видя, что я совершенно растерялась. — Отчего? Вы размышляете над моим предложением или просто не хотите отвечать?

— Я просто удивляюсь вашей наглости, сударь.

Он захохотал:

— Моей наглости? Однако вы странная девушка, Лолиана. Что же наглого находите вы в моих словах? Вы не хотите принять дружеский совет?

— Совет? Благодарю вас, я не нуждаюсь в ваших советах, мистер Томас. Но позвольте вам задать один вопрос.

— Говори, говори, милая, — необычайно ласково ответил он, привлекая меня к себе. — Ведь я уже сказал тебе, что ты имеешь надо мной власть.

— Отпустите же меня! — воскликнула я, вконец рассердившись. — Вы слишком самоуверенны! Неплохое, однако, воспитание вы получили в Германии!

— Да что ты, Лили, там чудесно. Там нет таких строгих порядков, как здесь, и девушки не настолько неприступны…

Он снова подошел ко мне.

— В таком случае, отчего вы не остались там?

— Знаешь, Лили, в конце концов надоедает такая сладкая жизнь, совершенно лишенная препятствий и погонь. Я предпочитаю крутые горы и бурные реки ровной равнине, покрытой мягкой травой. Но ты хотела спросить меня.

— Не подходите ко мне!

— Хорошо, садись же на эту скамейку; я тебя слушаю.

— Оставьте меня в покое, — продолжала я, вырывая у него руку, когда он хотел усадить меня рядом с собой на скамейку.

— Прелестна! — вполголоса сказал он, сладко глядя на меня.

— Что вам нужно, в конце концов, от меня?!

— О, вот это мне нравится! Правильно, моя прелесть, перейдем сразу к делу. Но неужели ты все еще не догадалась? Ты любишь меня, красавица? — шепотом спросил он, наклонясь ко мне.

— Вас? Вас? Люблю ли я вас? — Мне не удалось сдержать смеха. — Да вы с ума сошли!

— В чем дело, моя прелесть?

— Да мне теперь противен ваш вид!

Я ожидала увидеть его гнев, его ярость, его злость в ответ на мои слова, однако ничего этого не произошло. Он только слабо усмехнулся.

— Отчего же? — только и спросил он.

— Отчего? Да разве можно полюбить такого глупца, как вы?

— Глупца? — Мне показалось, что теперь-то он действительно вышел из себя. — Глупца? Отлично! Значит, вот плата за всю мою любовь к тебе, за все мое хорошее отношение! Вот это да! Что ж, эти слова достойны тяжелого наказания. Негодная девчонка! Значит, я тебе не нравлюсь? Отлично! Мне будет еще приятней знать об этом, когда ты будешь беспомощно трепыхаться в моих руках! Я ей не нравлюсь! Важная персона, возомнила о себе! Не думай только, моя дорогая, что ты действительно имеешь здесь какие-то права. Ты не понимаешь? Ничего, скоро ты все поймешь. Вскоре ты будешь просить у меня прощения, потому что я умею ставить на место таких гордячек, как ты. Смотри, со мной нельзя шутить, когда я сердит. Подумай, пока не поздно, одумайся, если не хочешь узнать, что такое мой гнев и гнев матери! Еще ни одна женщина не смела сказать мне то, что сказала за сегодняшний вечер ты! Учти, если ты будешь продолжать и дальше упрямиться и выдавать себя за королеву, я не пойду ни на какие уступки. Ты не согласна?

— Нет!

— Отлично! Не хочешь быть моей госпожой, так будешь моей служанкой — прачкой или кухаркой!

— Ах, вот как? Не кажется ли вам, что вы слишком заноситесь, мистер Томас? — спросила я.

— Нет, моя дорогая. Я говорю, и ты скоро увидишь, что так и будет. Однако ты все еще бросаешь вызов! Хватит же. Ты уже успела меня вывести из себя! Я предсказал тебе твое будущее, и скоро ты увидишь, что я был прав.

Он произнес свои последние слова и направился в одну из самых темных аллей. Вскоре он скрылся из виду.

Я простояла еще несколько минут на месте. Не то чтобы его слова напугали меня, — конечно, нет, я не верила ему после того, что услышала перед этим, но все же какое-то чувство беспокойства закралось в душу. Я наблюдала за ним, когда он говорил. Действительно, он был во власти ярости, это было не наигранно, не пустые слова, несомненно, в них была какая-то доля истины. Но на каких основаниях он так разговаривал со мной? Я медленно побрела в свою спальню. Долго мне пришлось отгонять от себя эти мысли, они не давали мне уснуть. Слишком уж уверенно он говорил, слишком ясно звучали его слова, слишком часто я вспоминала этот разговор, пытаясь найти причину его грубого поведения со мной.

В конце концов, после бессознательных хождений по комнате, устав от загадок, я быстро разделась и легла в постель. Прогулка на свежем воздухе и проветренная перед сном комната скоро заставили меня закрыть глаза.

События после этой ночи резко изменились, потому что изменились и отношения, отношения не только между мной и мистером Томасом, но и между ним и Бетти. Откровенно говоря, в моих отношениях с этим человеком не прибавилось ничего нового. Он по-прежнему глядел на меня, но только немного меньше, да еще к его сверлящему взгляду прибавилась плохо скрытая злорадная усмешка. Я это чувствовала, но она мало волновала меня. Разгадав тайну его взглядов, я перестала обращать на него внимание: они потеряли для меня значение. Его теперешнее настроение я приписывала к построению внутреннего плана мщения мне за “дерзкий поступок”. Может быть, он уже придумал его, а может быть, в его голове только созревал план мести, — это меня не интересовало. Внешне он не выказывал никаких воспоминаний о прошлом, он остался прежним ко мне, чему я была очень рада.