Маргарита Кармин - Царица снов

Но, кроме того, с этих пор он изменился к Бетти. Он стал более внимателен к ней и вежлив. Я не знаю, чем можно объяснить такое резкое изменение его чувств — то ли желанием показать мне, что я лишилась драгоценного дара, столь милостиво предложенного мне, то ли оттого, что ему было необходимо за кем-то ухаживать и он, не добившись успеха у меня, решил испытать судьбу с Бетти, только несколько в другом смысле, и при этом рассчитывая на скорую победу.

Все деньги на карманные расходы он тратил на подарки для нее. С миссис Стонер он стал более вежлив, вероятно, для того, чтобы выудить у нее побольше денег.

Бетти была счастлива: ежедневно, когда я гуляла в саду, она выбегала ко мне и взахлеб рассказывала об убийственных взглядах, якобы посланных ей, и горячих пожатиях руки.

Однажды днем, когда мы с ней гуляли в саду, к нам прибежала служанка и сообщила, что мистер Томас ожидает мисс Элизабет в зале.

— О! — воскликнула моя спутница. — Великолепно! Сходи к maman [3] Маме (фр.). и попроси ее прийти туда. Лили, пойдем со мной; с мистером Томасом так интересно! Он, наверное, как всегда, принес подарок.

Я сказала, что мне лучше бы остаться в саду, но она без всяких возражений взяла меня за руку и потащила в зал.

Когда мы вошли, мистер Томас рассматривал один из альбомов тетушки. Он приветствовал Бетти изящным поклоном, который выглядел как-то неестественно и даже немного вызывающе.

— Смею ли я, мисс, беспокоить вас по такому пустяку, — начал он, — и соблаговолите ли вы принять то, что мне хотелось бы преподнести вам?

— О чем вы, я не понимаю… — смущенно проговорила Бетти. Но по ее лицу я видела, что она очень довольна таким обращением.

— Я приготовил вам подарок, если вы соблаговолите принять его, — повторил он, — он находится у дверей дома. Это испанская лошадь настоящих арабских кровей. Она приучена к дамскому седлу.

У Бетти захватило дух от волнения, но, к счастью, в этот момент вошла ее мать. Мистер Томас повторил свою просьбу принять его подарок.

— Ах, что вы, мистер Томас, — всплеснула руками миссис Дин. — Вы ее балуете, ей-богу, балуете!

Но мой кузен заверил ее, что для него самого это было бы величайшей честью, притом наговорил массу комплиментов по поводу красоты ее дочери и мудрости матери, так что в конце концов миссис Дин поблагодарила его от имени своей дочери и от своего собственного, и мы пошли во дворик посмотреть лошадь.

Она была действительно великолепна. Лошадь была совершенно черного цвета, с маленькой головой, круглыми копытами и шелковистыми гривой и хвостом. Кроме того, на ней было женское седло и уздечка из красивой красной кожи, серебряные стремена и мундштук.

Бетти была так довольна лошадью, на которой ей захотелось сразу же прокатиться, что позабыла обо всем на свете. Заметив радость, которую Бетти и не собиралась скрывать, мистер Томас сказал:

— Теперь я попрошу вас сделать мне одно одолжение. Могу ли я попросить вашего разрешения, — он обращался к матери, — сопровождать вашу дочь во время сегодняшней вечерней прогулки? Мне хотелось бы показать мисс Элизабет, как обращаться с этой лошадью.

— Ну разумеется, если вы желаете, — ответила миссис Дин, — и если она согласится.

Предложение пришлось Бетти по душе, и она охотно приняла его. Мне пришлось поехать с ними.

Бетти еще за час до отъезда оделась в костюм для верховой езды. Она была великолепна в лазурной амазонке и черной шляпе, цвет которой ярко контрастировал с цветом ее локонов, изящно разбросанных по плечам. Из конюшни вывели испанскую лошадь, и мистер Томас помог Бетти сесть в седло. Затем он показал, как следует правильно натягивать уздечку, и дал еще несколько советов, которые слушательница пропустила мимо ушей.

— Крепче сиди, Бетти! — говорила миссис Дин, с беспокойством глядя на дочь. — Посмотрите за ней, мистер Томас, прошу вас. Ах! Я боюсь, ведь она так давно не ездила на лошади.

— Ну что вы, maman! — весело сказала дочь. — Я ведь умею! Мистер Томас! — обратилась она к нашему спутнику. — Мы поедем через рощу?

— Очень хорошо, — согласился он.

Бетти стегнула лошадь, та рванулась вперед и в два прыжка исчезла за воротами; за нею пустилась верхом и я.

— Тише, тише! Ради бога, тише! — кричала мать вслед. — Господи, боже мой, того гляди упадет!

Мистер Томас оказался прелестным кавалером, вовсе не таким, каким он предстал передо мной в ту ночь. Он рассказывал о самых разнообразных вещах — серьезных и веселых — так, что Бетти постоянно заливалась смехом, звонким, как весенний ручеек. Был свежий благоухающий вечер. Мы легким галопом пересекли рощу, затем долину, взбирались на холмы, останавливались, чтобы послушать птиц.

Эта прогулка оказалась только началом. Теперь мы каждое утро и каждый вечер отправлялись верхом и возвращались только к завтраку или к чаю.

Мистер Томас во время таких прогулок очень часто говорил о своем одиночестве, о том, как он хотел бы найти родственную душу, которая разделила бы с ним его надежды. Когда он произносил это, его глаза впивались в меня, но адресованы эти речи были не мне, а моей подруге. Она знала это, и его намеки нравились ей. Я же, со своей стороны, решила избегать следующих сопровождений их на лошади и заявила, что последнее время у меня часто стала болеть спина и потому мне трудно сидеть в седле. Таким образом, я на несколько дней освободилась от общества Бетти и мистера Томаса во время верховой езды.

Не могу вам сказать, о чем они говорили во время таких прогулок. Однако, несмотря на то, что я проводила с ними времени на несколько часов меньше, это не мешало мне быть в курсе событий, происходивших вокруг. Буквально через два дня я узнала, что мисс Элизабет помолвлена с мистером Томасом. Это известие сообщила мне сама невеста, рассказав при этом всю историю помолвки. Я поздравила ее и пожелала счастливой жизни в браке. А на следующий день семья Дин покинула Мисфизенсхолл. Свадьба должна была состояться через месяц.

На следующий день тетка уехала в Лондон, у нее были там какие-то дела. Мистер Томас остался дома, но как только отъехала карета, он быстро убрался (как я потом узнала) в кафешантан. Я могла располагать собой, как мне вздумается: тетушка должна была вернуться не раньше восьми часов, а мистера Томаса раньше завтрашнего утра я и не надеялась увидеть.

В час ко мне зашла моя знакомая Мери Шелсон — худенькая девушка, имевшая привычку всегда и везде давать советы. Мы с ней неплохо провели время, болтая в гостиной, играя на фортепиано и гуляя в саду. Она пробыла у меня дома до самого возвращения тетки и даже немного дольше.