Маргарита Кармин - Царица снов

— До чего же она милашка! — сказал кто-то из пьяниц.

Лолиана поднялась с колен Фреда и, отойдя, уселась в углу. Зачем она приехала сюда?

Лолиана не помнила, как долго сидела она там, прислушиваясь к хохоту и крикам, непристойным уличным песенкам и щелканью карт по столу. Сон и усталость сморили ее, и она заснула, опустившись на грязную, с несвежим бельем, кровать. Больше она ничего не слышала.

Разбудил ее чей-то грубый крик. Она быстро открыла глаза и посмотрела вокруг. В комнате снова никого не было, кроме хозяина и Фреда. Хозяин стоял посреди комнаты, Фред с видом овечки сидел перед ним на стуле.

— Я повторяю, что не намерен ждать!

— Но ведь я отдал тебе все деньги, которые у меня есть! — оправдывался в чем-то Фред.

— Этого мало. Молчи! Я записывал все твои долги, — благо, покойник-старик научил меня писать, когда я был еще карапузом. Ты сам видишь, сколько тебе еще осталось отдать. Учти: или ты отдаешь, или…

— Но подумай, Генри: где я возьму столько денег? Я отдал тебе все, что имел, и все, что привезла моя жена, больше у меня ничего нет.

— Это не мое дело! Надо было думать своей тупой башкой, сколько ты проигрываешь и сколько денег платится за твое проживание здесь! Отдавай сегодня же, или расплачивайся своей красоткой.

— Ты с ума сошел! — крикнул Фред.

— Ну-ну, потише! У меня плеть наготове. В конце концов, ты ведь не спрашивал у меня, когда развлекался с нашими девочками! Скажи спасибо, что я не требую с тебя платы за них! Так что давай, Темпль, раскошеливайся — или уступи ночку с твоей женой.

Кальт дико захохотал. Фред кинулся на него, но Генри одной рукой швырнул его обратно на место.

— Пойми, Генри, она ведь не такая… — пролепетал Фред.

— Не такая? А какая же она, черт возми?! Обыкновенная хорошенькая бабенка, жена Фреда Темпля. Да брось, Фред, я ведь не прошу тебя отдать мне ее на всю жизнь. Можешь взять вместо нее на вечерок любую мою… Ладно, решай. Я сейчас ухожу, ты можешь сам разобраться тут с ней. Раздумывай!

Дверь захлопнулась, и Фред остался в комнате наедине с Лолианой. Она, едва он ушел, вскочила и гневно взглянула на мужа.

— Фред, объясни мне этот разговор! — потребовала она.

— Что тебе объяснить?

— Все, о чем вы только что говорили.

— А ты что, не слышала?

— Я все слышала, но не совсем поняла. Объясни мне то, что касалось именно меня.

— Я очень много проиграл в карты, и с меня теперь требуют плату за проживание и долги.

— Но ведь ты забрал у меня деньги, неужели их не хватило?

— Что ты, там нет даже половины!

— Как это? — воскликнула Лили. — Сколько же ты проиграл?

— Много, — сухо ответил Альфред.

— Что же ты теперь будешь делать?

— Не знаю. Ты же слышала, что мне предлагали, — усмехнулся он.

— И ты… согласился?.. — задыхаясь от гнева, проговорила Лолиана.

— Не знаю. У тебя есть еще деньги?

— Нет, — холодно сказала Лолиана. — Чем ты собираешься расплачиваться?

— Какая тебе разница?! Жена не должна вмешиваться в дела мужа!

— Фред, я вижу, ты слишком хорошо изучил права мужа! — усмехнулась Лолиана. — Не пора ли мне изучить права жены?

— Замолчи, Ли!

— Я не хочу молчать! Ты сильно изменился с тех пор, как я в последний раз видела тебя. Фред, мы должны уехать, и как можно скорей.

— Уехать? Ты что? Кто же отпустит меня отсюда, ведь я не уплатил еще долги! Мне нужны деньги.

Лолиана замолчала.

— Ли, что мне делать?

— Почему ты не думал об этом раньше? Я не знаю, чем тебе можно помочь.

— А я знаю! И если ты любишь своего мужа, ты мне поможешь.

— Что?

Лолиана в упор смотрела на него.

Фред отвернулся, он не мог выдержать этого взгляда. Лолиана не могла сдержать слез. Она, хранившая ему верность в самых ужасных ситуациях; она, претерпевшая из-за этой верности столько мук, страданий, горя и слез; она, Лолиана, должна стать вещью, которую он предлагает другим вместо платы!

— Фред, ты не сделаешь этого, — прошептала она.

— Ли, мне нечем платить, — тихо ответил он.

— Но почему я должна расплачиваться за твои проигрыши? — в порыве гнева воскликнула она.

— Потому что ты моя жена, ты живешь со мной; потому что ты меня любишь.

— Фред, могу ли я тебя любить после того, что собираешься сделать? Ты ведь не позволишь, чтоб все это произошло; ведь нет?

Она плакала, сжавшись в комочек на кровати.

— Ли, замолчи, не раздражай меня, — сказал он, сжав кулаки.

— Я не буду молчать! Я не хочу так жить! Я хочу, чтобы ты был прежним Фредом, который любит меня, который отдаст свою жизнь за меня, но не позволит, чтобы кто-то другой прикоснулся ко мне!

— Но что я, по-твоему, должен сделать? Что? — закричал он, с силой схватив ее за платье на груди и неистово сотрясая.

— Ты не мужчина, Фред, ты тряпка! — воскликнула она. — Отпусти меня немедленно!

Он отпустил ее; секунду смотрел на нее, словно разбирая, что же именно она сказала, затем прошептал:

— Ли, что ты сказала?

— Ты тряпка, ты низкий, подлый человек! Ты дрянь…

Она не договорила; в эту минуту Фред сильно ударил ее по лицу.

Она приложила ладонь к щеке и заплакала. Еще ни разу он не поднимал на нее руки — не смел.

Лолиана подняла на него полные слез и ненависти глаза; он, казалось, и сам немного испугался, что так резко обошелся с ней; но тут же быстро овладел собой.

— Ли, я тебя предупреждал, — сказал он.

— Я ненавижу тебя! — гневно крикнула она. — Боже, как я жалею, что приехала сюда!

Эти слова подхлестнули Фреда. Он, не помня себя, обезумев от этих жутких слов, произнесенных Лолианой впервые, бросился на нее, повалил, прижал коленом к полу и занес над ней кулак.

Лолиана ужасно испугалась сперва; но внезапно ее охватила неуемная ненависть к этому человеку, который разрушил ее счастье, заставил страдать. Она не плакала, не кричала, не отбивалась от него — она как можно более спокойным взглядом посмотрела на него и тихо произнесла:

— Ты чудовище, Фред!

Лицо Фреда исказилось ненавистью, гневом; он едва сдерживал яростное желание поколотить ее, раздавить это слабое, прекрасное, гордое существо. Но он сумел сдержать себя. Оглядел ее; отвернулся, чтобы избежать ее горящих презрением глаз; вновь посмотрел на ее красивое лицо, на ее мягкий бархатный подбородок, на ее влажные полураскрытые губы; его рот скривился в самодовольной улыбке. Он с силой сдавил ее прекрасные руки, прижимая их к полу, и наклонился, чтобы поцеловать ее. Она повернула голову.

— Не прикасайся ко мне теперь, — сказала она, — ты ведь отдал меня другому.

— О нет, ты еще пока что моя, — прошипел он.

Он бросил взгляд на ее высоко поднимавшуюся и опускавшуюся грудь, усмехнулся и протянул руку. Лолиана что есть силы ударила его по кисти и попробовала оттолкнуть. Тогда он крепко сжал ее руки и рванул на себя корсаж: ткань разъехалась на две половинки по застежке, разбрасывая в стороны оторвавшиеся крючки.