Вадим Андреев - Встреча влюбленных

Джавед выдержал небольшую паузу, как бы готовя сцену к кульминации.

— Досточтимого Али Саида Малик Амвара и его роль в становлении системы управления нашего штата, — отчетливо произнося каждое слово, сказал он. — Полагаю, его жизнь может стать темой героической поэмы.

— О! — лицо хозяина расплылось от приятного удивления. — Какой удачный выбор, молодой человек! В нашем роду немало героев, но Али Саид, конечно, один из самых заслуживающих внимания. Мне приятно сознавать, что между современными юношами еще встречаются такие, которым небезразлична слава и доблесть предыдущих поколений!

«Все в порядке, я выкрутился», — обрадовался Джавед, слушая пространные рассуждения о современной молодежи, в которые тут же пустился хозяин. Причем в отрицательном персонаже легко угадывался его собственный сын Секандар, что делало Джаведа еще более довольным.

Он дождался паузы и поклонился, показывая, что намерен оставить гостеприимный дом.

— Куда же вы, господин Сафдар? Посидите, выпьем чаю, поговорим… — предложил Малик Амвар.

— Извините, я должен идти, не терпится скорее начать работу над этим прекрасным материалом, — объяснил Джавед. — Но через несколько дней я приду к вам… с просьбой.

Произнеся эти слова, Джавед быстро скрылся за тяжелой парадной дверью.

— Что он имеет в виду? — пожала плечами Сария. — Ты понял? Новые сведения о твоем дедушке?

— Вряд ли, — насупился муж и внезапно закричал на весь дом: — Фейруз!

— Иду, папа! — Фейруз выскочила из комнаты и слетела по лестнице. — Я слушаю вас, папа.

Отец внимательно посмотрел на ее раскрасневшиеся щеки, на дрожащие руки и, сменив тон, мягко сказал:

— Прикажи подавать чай, дорогая.

Фейруз даже подпрыгнула на месте, не веря своему счастью.

— Да, папа! — радостно воскликнула она и бегом, как девчонка, бросилась на кухню.

— Я думала, сейчас разразится буря, — заметила Сария, чувствуя огромное облегчение от того, что муж не стал наказывать дочь за ее легкомысленный поступок — приглашение молодого мужчины в дом, когда там нет старших.

Малик Амвар молчал некоторое время, поднимаясь к себе, а потом, обернувшись к жене, сказал:

— Чтобы ветер превратился в бурю, надо изменить его направление — тогда он станет ураганом.

Он мрачно посмотрел на Сарию из-под лохматых бровей и скрылся в своей комнате.

«Никогда не понимала, что он имеет в виду», — с досадой подумала Сария, глядя на закрывшуюся дверь кабинета.

Скрип открывающейся двери прервал вдохновенный труд поэта. Он с досадой обернулся и увидел, что его посетил нежданный дорогой гость — сам Малик Амвар пришел в жилище Джаведа.

— Вы? — не смог скрыть удивления поэт. — Проходите, садитесь. Хотите чаю?

Но гость не присел и не попросил ничего, будто не желая осквернять себя. Амвар выглядел серьезно и торжественно. Тяжело опираясь на трость, позвякивая золотой цепочкой часов, поблескивающей на строгом сером ширвани, старик подошел к Джаведу и суровым голосом сказал:

— Забудьте о Фейруз.

— Что?

— Да.

— Я не понял вас, — растерянно проговорил поэт. Он не мог даже предположить такого удара судьбы. — Я не понял, что вы говорите?

— Фейруз никогда не станет вашей женой, — раздельно, четко выговаривая каждое слово, Малик Амвар повторил суровый приговор несчастному влюбленному.

— Но почему? — Джавед совсем потерял голову.

— Мне трудно ответить на ваш вопрос, — смягчился Амвар. — Я всегда с почтением относился к вам и не хочу ранить ваше сердце, причинять вам боль. Поверьте — я очень хорошо к вам отношусь и считаю вас достойным и порядочным человеком.

— Я не могу понять одного, — воскликнул оправившийся от потрясения поэт, — какой поступок я совершил?! За что вы разбили мое сердце? Скажите! Могу я рассчитывать хотя бы на объяснение, если вы считаете меня человеком достойным того, чтобы ему объяснили, за что казнят!

— Вы ни в чем не виноваты, господин Джавед, — проговорил отец девушки. — Дело в том, что наша семья никогда не может породниться с вашей. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю.

Малик Амвар пытался пощадить влюбленного. Он и так уже достаточно сказал. Пока отношения его дочери и этого молодого человека не выходили за рамки, определенные приличиями, он молчал, но дело зашло слишком далеко и пора положить этому конец. Болезнь надо лечить в самом начале. Как оказалось, время упущено и придется резать по живому, чтобы спасти дочь.

— Я не хотел говорить об этом, — сказал Амвар, возвышая голос, — но вижу вы не понимаете меня. Моя Фейруз не может выйти за вас замуж, потому что род ваш запятнан!

— Ах вот оно что! — тихо произнес Джавед, отворачиваясь к окну, чтобы собраться с мыслями. Он никак не мог предположить такого. — Но вы ошибаетесь! В нашем роду ничего подобного не было. Мои предки благородного происхождения, и ни один из них не запятнал себя позором.

— А ваш дед?

— Что мой дед?

— Вы не понимаете?

— Да, он пошел против семьи. Он полюбил и женился на девушке из незнатного рода. Но разве это преступление? Разве можно осуждать человека за то, что он поднялся выше предрассудков и не бросил любимую девушку?

— А я не могу так поступить. Я не могу отдать свою дочь за человека, в жилах которого течет нечистая кровь!

Малик Амвар пристукнул тростью, глядя на молодого человека строгими, налитыми влагой глазами. Этот несчастный вынудил его опуститься до такого разговора. Он даже не понимает, что говорит! Фейруз ведет свою родословную от самого Чингиз-хана. Веками его предки несли эту честь, переступая порой через собственные чувства, чтобы передать потомству чистоту благородной крови.

— Но, господин Амвар! Я и ваша дочь… Мы любим друг друга! — воскликнул Джавед. Такой довод казался ему единственно важным — ведь он-то собирался жениться не на Чингиз-хане, а на Фейруз.

— Оскорблять кого-нибудь не в моих правилах, но я вынужден, — говорил тот, направляясь к дверям, — я вынужден сказать вам это. Жаль, мы не понимаем друг друга. Согласны вы или нет — дело ваше. Но свадьбы с Фейруз не бывать!

Обойдя застывшего поэта, Амвар хотел было уйти с чувством выполненного долга, однако молодой человек оставил последнее слово за собой. Он вдруг очнулся от потрясения и решительно сказал:

— А я хочу сказать, что свадьба обязательно состоится!

Резко повернувшись, отец девушки подошел к нему, глядя пронзительными глазами. Однако он сдержал слова, готовые сорваться, — не пристало человеку из благородного рода опускаться до резких выражений. В конце концов этого юношу можно понять — любовь затуманивает голову и горячит кровь, особенно если она и без того нечистая.