Вадим Андреев - Встреча влюбленных

Бету, с барабаном наперевес, медленно похаживал, пританцовывая в такт и покачивая головой. Его большие черные глаза блестели. Он выбивал сложнейшие ритмы, умело переходя то на крещендо, то на пианиссимо, в соответствии с элементами номера. Берджу пел и играл на флейте. Алака поочередно ассистировала четвероногим артистам, выразительной мимикой как бы комментируя происходящее, как истинная актриса комедийных представлений в духе мистерий средневековья. В случае успеха трюка, в тот момент, когда обезьяна и пес срывали шумный и пестрый букет аплодисментов, давался музыкальный бравурный «проигрыш», и все трое шли и танцевали. В центре — Алака, как маленькая Таваиф или небесная Апсара, показывала первые уроки знаменитого катхака. Ее плечи, руки, шея и голова, совершали плавные движения, сливались в нечто гармоничное, общее и создавали иллюзию триумфа и радости жизни. Зрителей покоряли ее непосредственность, милая красота и детское выражение больших светящихся глаз. Божанди и Бету держали на растянутой проволоке пылающий обруч, через отверстие которого прыгал храбрый Бахадур. Особенно потрясал зрителей его заключительный прыжок. Пес, распластавшись, стремительно летел в обруч, одновременно совершая своим черно-желтым телом вращательное движение вокруг оси, и, выходя из пылающего ада кольца, делал бешеное сальто, мгновенно и туго приземляясь на все четыре лапы. Этот номер вызывал у публики неописуемый восторг и полнейшее изумление. В этот момент Божанди, не дожидаясь команды, уже обходила с чашкой круг, собирая гонорар, кланяясь и пожимая руки веселым, смеющимся людям, а Бету изо всех сил бил в барабан, Берджу играл на флейте, а Алака пела стихи из «Рамаяны».

Божанди великолепно ходила по канату, прыгала с тумбы на тумбу, раскачивалась на канате и, взвившись вверх, совершала умопомрачительные перевороты, которым нет названия ни в одном человеческом языке мира. Хануман также отлично владела тростью и шляпой, умела совершать глубокий пронам — поклон с прикосновением правой рукой ступни почитаемого человека. Когда Божанди легким жестом снимала с головы плоскую шляпу с бантом и кланялась, отставляя ногу в сторону, публика ликовала. Мелкие монеты — пайсы и анны, а порой даже целые рупии сыпались в пластмассовое ведерко, которое Бахадур исправно обносил по кругу. Посмотреть эти представления собирался, в основном, бедный люд, поэтому не каждый мог дать деньги, но зато одобрительные возгласы и аплодисменты осыпали артистов благодарным и обильным дождем. Иногда в ведерко бросали цветы, фрукты и овощи.

Каждый день бродячая труппа давала несколько представлений. Но в этот воскресный день Берджу решил ограничиться одним. Вся семья, собрав свой реквизит и гонорар, собралась покинуть шумную площадь бурлящего пестрого рынка. Седобородый сикх, подойдя к Алаке, подарил ей перламутровое ожерелье. Затем, сильными руками обхватив ее за талию, усадил себе на плечо. На другое его плечо моментально взобралась Божанди. Под веселый шум и одобрительные крики он прошествовал вместе с артистами к прилавкам с фруктами и купил обезьянке увесистый и сочный плод манго. Хануман, пожав сикху руку в знак признательности, перепрыгнула на спину Берджу. После этого участники труппы, попрощавшись с публикой и лично с седовласым сикхом, скрылись в толпе.

Семья артистов медленно продвигалась по пыльной городской дороге. Навстречу шли крестьяне, которые, погоняя волов, несли на плечах деревянные сохи. Их головы были увенчаны пышными желтыми и красными тюрбанами. Мелькали яркие широкие присборенные юбки женщин, на ногах которых позвякивали тяжелые браслеты, украшавшие щиколотки. Зеленели поля пшеницы и хлопка. На обочинах дороги покачивались от знойного ветра пальмы и цветущие олеандры.

Вскоре они вышли на шоссе, ведущее к окраине. Его окаймляли высокие изгороди из кактусов. У всех было приподнятое настроение. Впереди, быстро перебирая лапами, бежал Бахадур с поклажей, а за ним — Божанди. Время от времени хануману надоедало плестись за «пехотинцем» Бахадуром и она усаживалась на плечи Берджу или Бету. Алака, сияющая и довольная, то и дело убегала в поле и рвала цветы. Эти ее «вылазки» строго контролировал Бахадур, терпеливо ожидая на обочине. Если она слишком увлекалась красотой природы, он ненавязчиво, голосом подавал ей знак о том, что пора идти дальше.

— Сейчас, сейчас, Бахадур, иду! — звонко отвечала ему Алака, смеясь, подбегала к верному псу, и они вместе догоняли остальных.

Стоял полдень, и было очень жарко.

— Надо спешить, — спокойно и деловито заметил Бету, и группа комедиантов, фокусников и оптимистов-жизнелюбов, ускорив шаг, устремилась вперед.

Их провожали любопытные взгляды улыбающихся прохожих. В ответ им Божанди покачивала лапой, словно кандидат в депутаты своим избирателям. Этот жест вызывал у них восторг. Мимо них проносились машины и протекали ручьи велосипедистов. Все приветствовали артистов. В конце пути Божанди утомилась и уже равнодушно взирала на все эти знаки внимания. Она проголодалась. Приближалось время обеда, и ее терпение иссякало по мере приближения к дому.

Под вечер Берджу решил прогуляться вместе с Божанди, на которой красовался новый ярко-желтый жилет. Он подошел к лотку торговца бетелем и фруктами — Манни, у которого хануман постоянно покупала фрукты и овощи для всей семьи.

— Привет, дружище! — окликнул Манни Берджу.

— Привет, привет! Рам, рам, дорогой Манни.

— Как идут выступления?

— Ни шатко, ни валко. Так себе. На хлеб хватает, и слава Богу! — весело ответил Берджу своему старому другу.

Они очень любили и уважали друг друга. Часто беседовали и делились своими радостями и горестями. Манни был на редкость отзывчивым человеком. Он любил литературу, стихи, музыку, хорошо играл на ситаре и пел. Поэтому Берджу не один раз в шутку предлагал ему бросить торговлю и присоединиться к его труппе.

— У тебя будет меньше денег, Манни, но зато душа твоя обретет свободу.

Манни шутливо отклонял приглашения.

— Ну что ж, Манни, приготовь-ка мне, пожалуйста, бетель. Калькуттский сироп, бетелевый орех, пальмовый сок, известь, — перечислял Берджу компоненты жвачки, хотя это было излишне, так как Манни прекрасно знал вкус своего друга. Однако артист продолжал подсказывать: — Добавь кардамона, чтобы было поострее!..

— Смотри, Берджу, как разволновалась хануман! Отчего это?

Берджу оглянулся и увидел толпу людей.

— Откуда столько людей? — спросил он удивленно.

— А ты не знаешь? А еще артист! — подзадоривая его, улыбнулся Манни. — Сегодня вон в том огромном зале выступает Анита Дели, исполнительница классических танцев.