Барбара Картленд - Нищий лорд

- Женат! Это невозможно! Повторите, пожалуйста! Вы сказали, что он женат?

- Конечно, навряд ли эта новость могла достичь Франции, - любезным тоном продолжала Фенелла, - но мы довольно широко отпраздновали нашу свадьбу в Лондоне почти три месяца назад.

- Mon Dieu! Вы говорите мне правду? Милорд женат - на вас?

- Мы знаем друг друга много лет, - скромно ответила Фенелла.

Француженка ничего не ответила, и Фенелла увидела, что она дрожит от ярости, с трудом сдерживая себя. Фенелла судорожно пыталась придумать, что бы ей сказать еще, но в это время в комнату вошел лорд Корбери.

При виде него мадам д'Арблей вскочила с места и, бросившись к нему, схватила его за руки.

- Периквин, что я слышу? Это просто невероятно! Как ты мог так поступить со мной после всего, что между нами было?

Лорд Корбери поднес ее руку к губам.

- Счастлив видеть тебя, Эмелин, - сказал он. - Ты выглядишь еще очаровательнее, чем прежде.

- Я не понимаю! - низким, взволнованным голосом произнесла мадам д'Арблей. - Ты обещал жениться на мне, ты умолял меня разделить твою жизнь!

- Я знаю, дорогая, - ответил лорд Корбери, - но ты не была свободна. Я не думал, что твой муж так скоро умрет.

- Я говорила тебе! Я предупреждала тебя, что, по мнению врачей, ему мало осталось жить!

- Но он мог протянуть так довольно долго.

- Однако он мертв! Как жестоко, как бессердечно с твоей стороны забыть меня так скоро!

Ее голос прервался, и она склонила голову к руке лорда Корбери, которую прижимала к сердцу. Лорд Корбери бросил отчаянный взгляд в сторону Фенеллы.

- Я думаю, Периквин, тебе лучше пойти и принести для мадам д'Арблей чего-нибудь прохладительного, - мягко сказала Фенелла. - Может быть, стакан мадеры? Мадам утомлена дорогой.

- Да, да, конечно, - быстро пробормотал он, пытаясь вырваться из цепких рук мадам д'Арблей.

- Сядь, Эмелин, я принесу тебе чего-нибудь выпить. Я уверен, ты сразу почувствуешь себя лучше.

Он вышел из комнаты с поспешностью мужчины, который пытается избежать сцены.

Мадам д'Арблей опустилась в кресло и, вынув из атласного ридикюля отделанный черным кружевом носовой платочек, прижала его к глазам.

- Я не могу в это поверить! - сказала она. - Как я любила этого человека! Я была для него всем, я была.., как это сказать?., его рабой!

- Я понимаю вас, мадам, - участливо заверила Фенелла, - но мужчины все таковы. Если рядом нет женщины, они чувствуют себя очень одиноко. Возможно, вы его избаловали в свое время, и когда вы расстались, жизнь показалась ему совсем непереносимой.

Фенелла искренне пыталась пощадить гордость мадам д'Арблей, и хотя лорд Корбери подозревал, что та в основном интересуется его титулом, Фенелла была уверена, что француженка искренне влюблена в него.

Мадам д'Арблей промокнула глаза платочком, и Фенелла подумала, что брак с такой привлекательной и богатой женщиной был бы очень выгоден Периквину.

Она могла понять, как он увлекся ею. Когда он был во Франции, близость такой женщины и вынужденное безделье неизбежно привели к тому, что они бросились друг другу в объятия.

"Неужели все мужчины так быстро охладевают к предмету своей страсти?" подумала Фенелла.

Сначала они находят женщину неотразимой, а спустя немного времени мечтают лишь об одном - избавиться от нее. Это была удручающая мысль, и Фенелла, исполненная жалости к мадам д'Арблей, мягко сказала:

- Я уверена, мадам, что вы найдете свое счастье. Вы молоды, вы свободны распоряжаться собой, у вас достаточно денег, чтобы уехать на край света, пожелай вы этого.

- Проклятье! - воскликнула мадам д'Арблей. - Я хотела жить здесь - в этом величественном замке, о котором Периквин столько рассказывал. Я представляла себя хозяйкой дома, я уже видела себя стоящей рядом с красивым знатным мужем, принимающей гостей.

- Боюсь, здешняя жизнь показалась бы вам скучной, - сказала Фенелла. - У нас не то, что в Лондоне, где бесконечные приемы, балы и ассамблеи. Мы живем очень тихо. Иногда мы по несколько дней не видим даже соседей.

- Но милорд был бы рядом со мной! - пробормотала мадам д'Арблей, и на это Фенелле нечего было возразить.

В этот момент вернулся лорд Корбери, сопровождаемый старым Барнсом, который нес на серебряном подносе графин с мадерой и несколько фужеров. Он поставил все это на маленький столик, лорд Корбери налил в один из фужеров немного вина и отнес его мадам д'Арблей.

- Я решил, что лучше не отпускать пока твою карету, - сказал он, протягивая ей фужер. - Я полагаю, моя.., э-э... Фенелла сказала тебе, что один из слуг болен скарлатиной? Я бы не хотел, Эмелин, чтобы ты подвергала себя риску.

Фенелла заметила, как он запнулся и не смог выговорить "моя жена", и неожиданно почувствовала отвращение ко всему этому фарсу. В конце концов, мадам д'Арблей имела все основания полагать, что Периквин был искренен, говоря ей о своей любви.

Отлично сознавая, что разозлит его этим, но в то же время чувствуя, что он заслуживает наказания за свое поведение, Фенелла поднялась с места.

- Я схожу распорядиться, чтобы кучеру предложили стакан эля, - сказала она.

И прежде, чем лорд Корбери успел остановить ее, она вышла из комнаты. Очутившись в холле, она прижала пальцы к вискам. Ей было немного стыдно, но в то же время она испытывала огромное облегчение. Она осуждала поведение Периквина, но тем не менее отдавала себе отчет в том, что он никогда не был бы счастлив с женой-француженкой, с которой у него не было ничего общего - ни интересов, ни привычек.

Что знала мадам д'Арблей об английском спорте? О тяготах провинциальной жизни и об огромной ответственности, которую несет английский дворянин перед теми, кто уже не одно поколение живет на его земле и чье благополучие для него так же важно, как и его собственное?

"Этот брак невозможен", - сказала себе Фенелла, но в то же время она не могла не испытывать жалости к мадам д'Арблей.

Она не знала, как долго простояла в холле, но, должно быть, прошло не меньше четверти часа, прежде чем дверь гостиной открылась и оттуда вышли лорд Корбери и мадам д'Арблей, которая бессильно повисла у него на руке. Щеки ее были мокры от слез, а у лорда Корбери был сердитый и в то же время несколько виноватый вид. Фенелле было совершенно ясно, что произошло.

- А вот и ты, Фенелла, - с облегчением воскликнул лорд Корбери. - Я убедил мадам, что с ее стороны благоразумнее уехать как можно скорее. Скарлатина очень неприятная болезнь, и я никогда не простил бы себе, если бы, проделав такой длинный путь, чтобы увидеться с нами, мадам в результате заболела.

- Может быть, мадам, вы как-нибудь навестите нас еще, - сказала Фенелла.

Француженка не отвечала и лишь медленно шла к выходу, все еще опираясь на руку лорда Корбери. Лишь когда она подняла глаза и увидела карету, ожидавшую ее у дверей, она вздрогнула, словно впервые осознав, что надежды на счастье, с которыми она отправлялась в дальнюю дорогу, окончательно улетучились.