Гарольд Роббинс - Соблазнитель душ

Пастырь покачал головой.

— Вы сильно преувеличиваете мои способности.

— Возможно, — брат Эли обвел рукой девушек. — Здесь одиннадцать твоих детей. По-моему, я предлагаю тебе неплохой обмен. Одиннадцать на одну.

— Согласен с тобой. Но этой одной у меня нет.

Брат Эли коротко кивнул. Один из мужчин, что стоял рядом с девушками, отступил на шаг и щелкнул кнутом. Звук напоминал ружейный выстрел. Затем он еще раз взмахнул кнутом. Но на этот раз кнут рассек не воздух, а платье одной из девушек, разрезав его, словно бритвой, и оставив девушку голой. Еще один взмах, и на теле девушки появилась кровавая полоса, от шеи, через грудь и живот, до волос на лобке. Девушка в испуге вскрикнула, уставившись на выступившую кровь, еще не веря, что такое случилось именно с ней. Она коснулась шеи рукой, пальцы тут же окрасились кровью. Девушка побледнела, глаза ее закатились, и она рухнула на пол в глубоком обмороке.

Брат Эли посмотрел на Пастыря. — Одна в минусе, осталось десять.

— Вы лишь теряете время, — ответил Пастырь. — Я не могу сказать то, чего не знаю.

— Это твои дети. — Брат Эли опять повернулся к девушкам.

Пастырь перепрыгнул через стол, воспользовавшись тем мгновением, когда взгляды всех сосредоточились на мужчине с кнутом. Приземлившись рядом с братом Эли, он сомкнул руки на его ушах, при этом игла шприца коснулась барабанной перепонки левого уха брата Эли.

— Не шевелись! — прохрипел Пастырь. — В шприце морфий.

Как только он попадет тебе в мозг и парализует его клетки, ты умрешь.

Брат Эли замер.

— Поднимайся. Медленно, очень медленно. Мы же не хотим случайностей, не так ли. И скажи своим друзьям, чтобы они держались от нас подальше. Корпус у одноразового шприца очень тонкий. Морфий начинает вытекать при малейшем нажатии.

— Вы его слышали? — прошептал брат Эли.

— Отлично. Встаем. Очень медленно.

Брат Эли осторожно поднялся. Руки Пастыря по-прежнему сдавливали его уши.

— Вместе со мной отходим к стене. Очень, очень медленно.

Шаг за шагом они пятились, пока спина Пастыря не коснулась стены.

— Вот и ладненько. Не дергайся, и с тобой ничего не случится.

Теперь вся комната была у Пастыря перед глазами. Брат Эли привез с собой четверых мужчин.

— Прикажи им раздеться до трусов, — распорядился Пастырь.

— Вы его слышали, — повторил брат Эли.

— Но, брат Эли, — запротестовал один из мужчин. — У меня нет трусов.

— Тяжелое дело, — посочувствовал ему Пастырь. — Но раздеваться все равно придется.

Мужчина мялся.

— Делай, что он говорит! — прошипел брат Эли.

Несколько секунд спустя перед каждым из мужчин на полу лежала кучка одежды. В трусах или без оных, они уже не казались такими страшными, как в одежде.

— Превосходно, — кивнул Пастырь. — А теперь, братья, встаньте у двери лицом к стене. — Он подождал, пока мужчины выполнят его приказ. — Дети, соберите их одежду и бросьте в кладовку.

Девушки справились с этим в несколько секунд.

— Чарли, позаботься о Джейн. В аптечке есть антисептик. Продезинфицируй рану. У кого ключи от машины? — спросил он брата Эли.

— У меня. В кармане.

— Достань их и брось на пол. Не забывай, делать все нужно медленно.

Ключи звякнули об пол.

— Где ключи от машины Тарца?

— Остались в замке зажигания, — ответил кто-то из мужчин. Пастырь посмотрел на Мелани.

— Принеси их.

Ты выскочила из зала собраний, тут же вернулась с ключами.

— Оставь их у себя. А эти ключи отбрось поближе к мужчинам.

Мелани подняла ключи, бросила их к стене, у которой стояли мужчины.

— Чего же вы ждете, братья? Садитесь в машину и уезжайте.

— Подожди, — запротестовал голый мужчина. — Мы же без одежды. И не можем выйти на улицу в таком виде.

— Может, тебя они скорее послушают, — Пастырь чуть надавил на шприц.

— Делайте, как он говорит! — взвизгнул брат Эли.

Один из мужчин подобрал ключи и выскочил за дверь. Остальные последовали за ним. Взревел двигатель, тут же взвизгнули шины: машина развернулась, не снижая скорости.

— А теперь пошли к двери, — приказал Пастырь. — Очень медленно.

Когда они добрались до двери, автомобиль преодолел добрую половину подъема. А минуту спустя перевалил через вершину и скрылся из виду.

— А что ты решил делать со мной? — спросил брат Эли.

— У меня нет выбора, — вздохнул Пастырь. — Ты все равно будешь возвращаться.

— Не буду. Обещаю тебе, — заверещал брат Эли. — Я даже уговорю брата Роберта оставить тебя в покое.

— Извини, — Пастырь ударил его ладонями по ушам, опустил руки и отступил на шаг.

Руки брата Эли метнулись к ушам. Он уставился на кровь на своих пальцах. Потом в ужасе посмотрел на Пастыря.

— Ты это сделал! — голос его дрожал от ужаса.

Пастырь долго смотрел на него.

— Нет, — он показал ему полный шприц. — Я лишь царапнул тебя. Но, да простит меня Бог, на этот раз мне хотелось воздать тебе по заслугам. — Он раздавил шприц и выбросил его через открытую дверь. Затолкал брата Эли обратно в зал собраний.

— Раздевайся.

— И я?

— И ты. — Когда брат Эли разделся, Пастырь повернулся к девушкам. — Одежду бросьте в кладовку. А его заприте в чулане. Пусть посидит там, пока мы не решим, что с ним делать.

Четыре девушки окружили брата Эли и тычками погнали его к чулану. Пастырь подошел к Джейн, которая уже сидела у стены, наклонился к ней. Кровотечение прекратилось.

Девушка подняла голову.

— Все будет нормально?

Он кивнул.

— Это всего лишь царапина. Даже шрама не останется, — Пастырь повернулся к Чарли. — Возьми с собой одну из девушек. Отвезете Тарца в больницу, в отделение экстренной помощи.

— Хорошо.

Пастырь шагнул к столу, поднял Тарца, отнес к машине, уложил на заднее сиденье.

Чарли шла следом.

— Что мне ответить, если они спросят, как это случилось.

— Скажи, что он не рассчитал свои силы и поссорился не с теми, с кем следовало. Скажи также, что счет мы оплатим. Он вернулся в зал собраний и тяжело плюхнулся на стул.

К нему подошла Мелани.

— Спасибо тебе, Пастырь. Ты нас спас.

Он посмотрел на нее, улыбнулся.

— Благодари не меня, а Бога. Только Его милостью мы можем делать то, что делаем.

— Мы все любим тебя, Пастырь.

— И я люблю вас.

— Принести тебе чашечку кофе?

— Нет, благодарю. Я лучше просто посижу.

— Ты хочешь посидеть в одиночестве?

— Да.

Одна за другой девушки вышли из зала собраний. Пастырь уставился на бумажный пакет, лежащий на столе. Подтянул его к себе, раскрыл. Аккуратные пачки зеленых банкнот, перетянутые коричневой бумагой. В сердцах он ударил по пачкам кулаком. Бумага разорвалась, банкноты рассыпались, некоторые упали на пол.

Он все еще сидел за столом, когда несколько часов спустя в зал собраний вошел Али Эльях. Долгое время мужчины молча смотрели друг на друга.