Кэрол Мэтьюс - В радости и в горе

Холли взяла его под руку. Без каблуков она и вовсе казалась подростком-недомерком. Он чувствовал себя большим злым серым волком из-за того, что так с ней поступал. В этот самый момент мимо прошмыгнула подружка невесты. Не та подружка, но все же. Подружка невесты была в сиреневом платье — с открытой спиной, без рукавов и очень воздушном. Именно в таком, как описывала Джози. Мэтт закрыл глаза — ему хотелось завопить от восторга.

Зайдя в зал, они тут же увидели Headstrong на сцене, и Холли поприветствовала их, помахав рукой.

А Мэтт удивился:

— Они играют «Мне нужно, чтобы ты осталась в моей жизни»!

— Я знаю, — вздохнула Холи, — только они не знают, что это «Битлз». Они думают, что эту вещь написали Oasis. Пожалуйста, не говори им.

— А у них неплохо получается.

Мэтт с изумлением заметил, что его нога сама собой отбивает ритм.

— Хочешь потанцевать? — спросила Холли.

— Может, сначала найдем Марту?

— Как скажешь, — не стала перечить Холли. — Найти ее должно быть несложно. Я не думаю, что здесь есть еще кто-то в пышном белом платье. Идем поищем?

— Ты, наверное, иди, — сказал Мэтт, — а я отлучусь, мне нужно срочно. Недержание из-за всех переживаний…

— Хорошо, — сказала она. — Увидимся позже.

Мэтт кивнул:

— Я недолго.

Холли исчезла среди танцующих, помахав ему рукой и нарочно покрутив попой.

Мэтт потер руки, как делают все злоумышленники, прежде чем приступить к осуществлению своих коварных замыслов. Теперь — на поиски Джози!

Три круга вокруг танцплощадки ввергли его в недоумение. Он обшарил все углы и закоулки, но до сих пор ему не удалось увидеть очаровательную Джози даже мельком. Мэтт почесал голову, как делают все злоумышленники, когда их коварный замысел по каким-то причинам начинает проваливаться. Она должна быть где-то здесь. Он же был в нужном месте в нужный час на свадьбе у нужной Марты. Теперь все, что требовалось, — это чтобы появилась женщина его мечты.

Марта сидела на краю кровати, совершенно обессилев от борьбы с четыреста двадцатью шестью шпильками, которыми Беатрис намертво приколола фату к ее голове. Неописуемое облегчение. Кровь неистово ринулась обратно к волосяным фолликулам, приятно пощипывая голову.

Глен обернулся и улыбнулся ей. Его смокинг и галстук висели на стуле. Он расстегнул воротник рубашки и закатил рукава. Волосы ерошились, потеряв парикмахерский лоск.

— Я боялась, что уже никогда не смогу снять эту чертову штуку, — сказала Марта. — Думала, что мне придется даже в магазин ходить в свадебной фате.

— На тебя бы обращали внимание чуть больше, чем обычно, — сказал он.

— Вполне возможно, — ответила она. Употребив одно из типичных выражений Джози, она вдруг страстно захотела оказаться сейчас рядом со своей кузиной. Вытаскивать все эти шпильки из головы было занятием немудреным, но отвлекающим, и теперь, покончив с ними, она не знала, чем ей заняться дальше. Джози могла бы подсказать. Но когда Джози говорила ей, что делать, она не слушала. В животе у Марты щекотали бабочки неуверенности. Может, надо было послушать Джози.

— Заказать шампанского? — спросил Глен.

— Шампанского?

— Ну, чтобы отметить.

— Отметить?

Это что — праздник? Стоит ли отмечать побег с собственной свадьбы с другим мужчиной?

— Я думал, ты захочешь как-нибудь отметить это событие…

— Я сегодня уже выпила достаточно шампанского, — сказала Марта, вздыхая в ответ. А что бы сделала Джози? Выпила бы чашку чая, это точно. — Меня стошнит, если я еще выпью.

Марта попыталась снять платье, от которого у нее все чесалось.

— Мне надо как-то выбраться из этого платья.

— Давай, я тебе помогу? — игриво намекнул Глен. Его голос приобрел оттенок, характерный для актера в мыльных операх для домохозяек. Он подошел и сел рядом с ней. Убрал мешающую прядь волос и покрыл поцелуями лоб. Его рот был холодным и мокрым, тогда как час назад казался теплым и соблазнительно влажным. Он провел пальцами по ее затылку и стал поигрывать каймой свадебного платья, что заставило ее вздрогнуть.

Нет, она не хотела, чтобы он помог ей снять платье. Нет, она не хотела шампанского. Более того, Марта сама не знала, чего, собственно, она хотела!

На нее накатилась усталость, от которой ныли суставы, как будто она долго и упорно занималась тяжелым физическим трудом.

— Глен, я хочу немного побыть одна, — сказала она поежившись. — Мне о многом надо подумать. Может, я приму ванну.

Глен прижал ее к себе.

— А хочешь, мы залезем в ванную вдвоем?

— Одной, наверное, будет лучше. — Она отодвинулась от него. — Глен, мне все это кажется очень странным.

— Мне тоже, дорогая. Именно поэтому я изо всех сил пытаюсь угодить тебе, — Глен поцеловал ее в нос. — А ты отвергаешь любые мои попытки!

Марта ответила ему поцелуем, но неловкость между ними не прошла, а только усилилась.

— Мне очень жаль…

— Ничего. Я так понимаю, нам обоим немного не по себе. Мы не виделись целую вечность. — Он обнял ее за талию. — Марта, я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Я обещаю. Вот увидишь.

Марта немного расслабилась:

— Почему бы тебе не заказать себе что-нибудь в номер, пока я буду отмокать в ванной?

Глен поднялся и погладил себя по животу.

— В меня больше ничего не влезет. Это был очень щедрый свадебный пир. Похоже, твоему папе придется выложить за него кругленькую сумму.

— Кроме позора, это единственное, что ждет его под конец торжества.

Глен упал перед ней на колени и заглянул в глаза.

— Ты все сделала правильно, — сказал он. — Может, сейчас ты и думаешь иначе, но так не могло продолжаться до бесконечности. Все постепенно свыкнутся, все уляжется.

Она подумала о том, как будет свыкаться с этим Джек. Потом она подумала о том, как будет с этим свыкаться отец. Одно она знала точно: ее мать скорее убила бы ее, чем стала бы свыкаться.

— Мне нужно позвонить папе, — сказала Марта. — Я должна сообщить ему, что со мной все нормально, что меня никто не похитил против моей воли. Он смотрит много ночных телевизионных программ и, скорее всего, подумал, что ты злобный пришелец.

— Он пошлет за тобой сицилийцев, — предупредил ее Глен.

— Все слишком пьяны, чтобы садиться за руль, — сказала Марта. — Но я на всякий случай заблокирую номер телефона.

— Вот что я сейчас сделаю, — придумал Глен. — Я пойду вниз, в бар, чтобы опрокинуть маленькую на ночь, и дам тебе побыть немного одной. Как ты на это смотришь?

— Хорошо.

Он поднялся и потянулся. Он выглядел уставшим: его лицо приобрело сероватый оттенок и морщины вокруг глаз стали более глубокими. Для него это тоже был, вероятно, непростой день.

— Нет, не хочу оставлять тебя одну, — сказал он. — Ты уверена, что все в порядке?