Literary Yandere - Дни осквернения

Жандармы устроились за столиком в середине зала. Блондинка с лиловыми глазами принесла им вина и закусок, попробовала позаигрывать с корнетом, но Стил ее прогнал.

– Не забывай, мы все еще на работе, – сказал Марк, прикуривая сигарету.

Лоран ждал, что поручик объяснит ему, отчего они здесь, как к этому относится труп женщины и, может быть, о чем они говорили с блондинкой, но Стил, напротив, желал переменить тему.

– Говорят, бабенка на вывеске срисована с Высшей Айне, – сказал Марк и сдержанно усмехнулся, затем добавил абсолютно ровным голосом: – представь себе, умора.

Лорану эта шутка не понравилась, но прежде, чем он придумал в меру дерзкий, в меру дружелюбный ответ, его отвлекли звуки музыки – начинался новый танцевальный номер на сцене. А вслед за мелодией понесся голос конферансье:

– Наконец-то, наконец-то, то, чего вы ждали всю неделю! Наша золотая птичка, Нерана!

На сцену выпорхнула девушка в белом платье и белых же перчатках выше локтей. Первое слово, которое приходило на ум при одном взгляде на нее – «миниатюрная». Она была такой во всех смыслах, невысокая, стройная, если бы не блеск платья, дальним столам едва ли можно было бы разглядеть ее со сцены. Но, казалось, эта плясунья пользовалась особенным расположением зрителей: как только она появилась, многие пересели поближе, чтобы рассмотреть ее получше. Хотя ее стиль танца был не так замысловат, как у предшественниц, да и раздета она была в куда меньшей мере, эта девушка плясала с небывалой страстью и поразительным изяществом. У нее явно был талант чувствовать музыку и переплавлять ее в движения. К тому же, Нерана была вполне хороша собой: из той породы брюнеток, которые кажутся бледными из-за темных волос, но, если приложить рядом с ее рукой свою, обнаружится, что золотистый загар не покидает ее кожу даже в самую холодную и темную зиму. Она не задирала ног выше головы, как предыдущая артистка, но, казалось, ее танец рассказывает некую историю, и Лоран хотел понять, какую.

– Ты не единственный, кто не может оторвать от Нераны глаз. – Марк недовольно выдохнул дым через нос. – Но будь так добр, отвлекись от нее и посмотри на меня.

Однако от Нераны не так просто было отвести взгляд, особенно – если она уже начала двигаться в кружеве мелодии. Танцовщица подняла руки над головой, и Лоран подумал: действительно, какие у нее тонкие косточки, и точно, птичка!

Она страдала на сцене, звала кого-то – и каждому казалось, что Нерана обращается к нему лично.

– Она делает это так, словно это ее последний танец, – в невольном восхищении пробормотал Лоран.

– Она так пляшет каждый вечер, поверь мне, – Марк мрачно затушил сигарету в пепельнице и дернул корнета за рукав, чтобы тот отвернулся от сцены. Только это возымело, наконец, действие, и Лоран, хотя и с видимой неохотой, посмотрел в лицо начальнику.

– Я тебя привел сюда на не на ножки пялиться. У стен в нашем городе, да что уж говорить, во всей стране есть уши. – Поручик нагнулся над столом, и Лоран невольно также подался к Стилу навстречу. – Но в том-то и дело… Ты ведь хочешь остаться в столице, а? Поди, круглый год по подбородок в грязи Апима не так уж весело. Конечно, я не могу быть уверен, что ты не подделал документы, чтобы втереться ко мне в доверие. Но все же…

Все же, подумал Марк, вероятность этого крайне мала.

– Ты, пожалуй, самый безопасный вариант – при прочих равных. Мне в одиночку не справиться, хотя бы иногда мне нужен кто-то на подхвате. А ты, корнет, если уж умел держать знамя, то, пожалуй, и что-нибудь потяжелее подержишь.

– Намекаете на груз ответственности?

Марк улыбнулся. Улыбка у него была одновременно красивая – если смотреть с точки зрения художника, – и неприятная, если попробовать догадаться, что она подразумевает.

– Тот труп у нас в жандармерии – проститутка, и не из дешевых. Это уже третий эпизод за месяц… И поверь мне, Эджертон, это не дело полиции. Это наше дело. А сейчас я тебе объясню, почему.

В это мгновение музыка достигла пика, скрипки взвизгивали, как раненые, танцовщица споткнулась на сцене, зашаталась… Лоран уловил движение краем глаза и повернул голову к сцене.

Нерана схватилась за горло и рухнула на пол, раскрыв в немом крике рот.

Лоран дернулся, намереваясь встать, подбежать, помочь, но Марк снова остановил его, стиснув локоть корнета. А Нерана поднялась с сияющей улыбкой и раскланялась под оглушительные аплодисменты.

Глава 2

У дверей «Камелии» Лоран и Марк расстались. Следует сделать ремарку, что это произошло у дверей внутренних: Стил вернулся в зал, буквально выпихнув Лорана на улицу. Приправив, впрочем, свои действия неожиданно любезным для солдафона прощанием. В любом случае, день близился к концу, и Лорану следовало решить вопрос с ночлегом. Скудные его пожитки остались в жандармерии, за некоторыми вещами необходимо было послать к сестре – Эрнестине (маркиз оттягивал этот момент, как мог), остальное требовалось купить в самое ближайшее время.

Немного побродив по улицам, таким узким, что меж домами нельзя было пройти, расставив руки, Лоран остановился на границе между трущобами и респектабельным районом – там, где осесть вышло и достаточно дешево, и вполне достойно. И до жандармерии оставалось такое расстояние, что никого бы не удивило, если б Лоран являлся на службу пешком.

Маркиз снял комнату под крышей в переулке чистом, хотя и темном. Ветхая, опрятная старушка, владелица ветхого, опрятного домика, проводила постояльца до лестницы, потопталась у нижней ступеньки и ушла так, словно внезапно забыла, что собиралась показать жильцу его новое обиталище. Лоран поднялся на чердак в одиночестве. Комната оказалась вполне достойна той платы, что за нее требовали: бедно обставленная, но такая узкая и темная, что меблировка создавала ощущение загроможденности. Лоран оглядел свое новое пристанище скорее с любопытством, чем с разочарованием. Если слухи о его детстве имели под собой реальную подоплеку и они с сестрой и отцом действительно долго жили в апимских диких лесах – неудивительно, что всего лишь кровать без полога, умывальник, растрескавшаяся тумбочка и старая конторка вполне удовлетворили молодого Эджертона. От какого еще аристократа в столице можно было ожидать подобной неприхотливости?

Маркиз снял сапоги и лег на кровать. Солнце светило в узкое окно прямо ему на лицо.

Что ж, подумал Лоран, тем сподручнее будет читать на закате! Он приобрел газету, пока бродил по улицам, присматриваясь к постоялым дворам, и теперь достал ее, намереваясь пролистать. Он хотел составить впечатление о столице в противовес тому, что показал ему первый день в Атепатии.

Первую полосу занимали известия о бале в королевском дворце. Вторую – проповеди какого-то жреца Демиурга. На третьей в виньетках сообщалось о ближайших казнях на главной площади. Лоран вчитался в приговоры: мошенник, вор, убийца, две ведьмы, колдун-кузнец. На следующей странице размещались частные объявления.