Джулия О Мани - Дочь Дракона. Книга 2

Ей нравилось, что время от времени король начинал отдавать ей распоряжения: сделай то… сделай это… двигайся… Он говорил это тоном, не терпящим возражений. Так, словно ни минуты не сомневается в том, что приказ будет исполнен. В воздухе таяли прерывистые вздохи, невнятные восклицания… Как же сильно она хотела мужа, даже если всё закончится одной ночью. Хотела его внутри… И чтобы двигался все также быстро… Или даже быстрее?

Пружина внутри сжалась до предела.

– Нравится? – спросила она шёпотом. Провела рукой вверх-вниз.

Он пристально наблюдал за её рукой.

– Уф… – его глаза дышали жаром. Мышцы на животе напряглись.

Резко повернул её спиной, заставив немного выпятить бедра, навалился сверху, несколько раз потёрся о неё, ёрзая возбуждённым членом по промежности. Впился зубами ей в плечо, словно лев, удерживающий самку во время спаривания и, с глухим стоном излился себе в руку…

Наступило несколько секунд ступора, которые Ария преодолела, когда тонкая материя неприятно скользнула по телу и обдала её кожу прохладой.

– Стража! Мы закончили беседу… – прозвучало как приговор.

Словно только что ей оторвали кусочек сердца. Маленький, совсем ещё крошечный. Тот самый который ожил от его прикосновений. Она замерла поражённая и Надар, наконец, это заметил.

– Я не тащу в постель всех женщин подряд, – склонил голову вбок, пристально её рассматривая, а потом усмехнулся уголком рта. – Даже таких симпатичных.

Напряжение спало, но внутри осталась горечь… привкус яда. Словно кто-то медленно сжимал сердце Арии клещами.

«Красивая… необычная для такого дикого мира.» Опытный взгляд короля рассмотрел все: и нежную кожу, и изгиб бёдер, и полную грудь. Высокую, упругую… «Опомнись, Надар!»

Идеальна, хоть и хрупкая на вид. Грязноватая, конечно, как они все, но, в конце концов, он и сам три дня нормально не мылся, так что партнёрша она ему вполне достойная. Он почувствовал напряжение в паху, когда она смотрела на него в лесу, светло голубыми глазами. Странно смотрела… Её большие и глубокие глаза выражали страсть и энергию. Странную энергию… Не чужую что ли. Что это было, поди разбери. В этом прекрасном создании – встреченном благодаря поразительной случайности – он угадал неукротимый нрав.

На коне лживая злючка ёрзала так, будто хотела убежать от него на одних ягодицах. Казалась такой неприступной, а тут вся подалась на него, обвила руками и прижалась своими губами к его. Получалось у неё довольно ловко. Смаковала его, как смакуют изысканное вино. «Все это очень странно.» По части тайн многоопытный король был мастером, какого не всякий день встретишь.

Тогда же возникло непреодолимое желание опрокинуть её навзничь и смотреть на неё, безжалостно тараня упругое тело, чтобы голубые глаза распахнулись, а потом опять закатились от наслаждения. Подозрительное любопытство, снедавшее его, поневоле уступило желанию. Жаль… что он не нарушал собственных принципов. «Никаких связей с безродными девицами! Ему нужен наследник.» Словно находя новые причины, не падать в омут страстей, он закончил все не так, как хотелось бы. Для этого не время, – поэтому постарался отделаться от неотступного чувства, которое так неодолимо манило. Что-то не в ту степь его потянуло…

Выпитое вино, жар камина успели увести мысли Надара весьма далеко в область приятного. Масляная люстра всё сильнее дрожала.

…Ах, этот проклятый ветер. И зачем он воет так громко?

Ветер?.. Может волк?

И сообразил, что не ошибся. Волк.

Воображение успело нарисовать ему этого волка. Огромного, мохнатого, страшного своей свирепостью пса с глазами, горящими бешеной чернотой. Невольно улыбнулся углом рта. Рассечённая когда-то бровь неровно срослась и почти не участвовала в мимике, ломая симметрию лица.

Он такой же, как и этот волк…

С этой мыслью Надар и провалился в забвение.

***

Утро выдалось холодным. Ветер стих и образовался влажный серый туман. Не самый густой, бывал и погуще. Гомон лесных птиц заглушали грубые мужские голоса. Под ногами хлюпала жидкая грязь, которая к тому же пачкала королевские сапоги. Деревья с болезненным скрипом расправляли свои отяжелевшие от дождя ветки. Время от времени в кустах мелькали какие-то смутные тени, и тут же исчезали, растворяясь в молочно-белой дымке. Осень в Мирикле всегда была овеяна туманами и сыростью. Надар любил осень. Он не знал почему, но любил. Ему всегда хотелось, чтобы она была бесконечной.

Разрезая лужи его люди уже взнуздали и оседлали лошадей.

– Готовы отправиться в путь, ваше высочество! – доложили ему.

Разминая заспанные глаза и отчего то затёкшие скулы, он попытался кивнуть. Голова гудела, будто растревоженный осиный рой. Все хорошо в службе воинской, одно плохо – вставать приходится рано. Он повертел головой, разыскивая кого-то.

– Ваша светлость, что потерял наш почтенный король?

Сперва Надар хотел отмахнуться от услужливого стражника, но всё же решил, что зоркие глаза юнца всяко не помешают в поисках:

– Где лесная ним… девица, которую мы с собой привезли?

– Ну, – молодой человек переступил с ноги на ногу.

Король при нем расстегнул кошель и высыпал содержимое на ладонь. Много серебряных чешуек. Корову купить можно было на такую сумму.

– Короче, – начал он.– Доставьте её домой. Денег дайте. Пригодятся, – замолчал, хмуря брови и мрачнея. – Для сопровождения выберите воинов покрепче.

– Ваша светлость, а барышня ушла ночью. И прихватила одного из наших коней и меч. Мы было кинулись искать негодяйку, да где же её найдёшь в лесу? Был бы ещё день…

Монеты рассыпались серебряным дождём.

Наступила острая тишина.

Багровый огонь постепенно разгорался в глазах Надара. Гладко приглаженные волосы в одно мгновение распушились.

– Так вот оно что! – как-то криво улыбнувшись, он схватил воина за горло, разом лишив того возможности дышать. Приподнятый на полметра над землёй, барахтался что было мочи, но с каждой секундой сопротивление его ослабевало. Вскоре он совсем затих, а на его лице навсегда застыла гримаса ужаса. – Она обокрала меня говоришь? Вы что, доходяги, с бабой не справились?

Стражу показалось, будто на лице его господина промелькнуло радостно-тревожное выражение. Ни дать ни взять король обнаружил нечто столь редкостное, что сам себе боялся поверить.

– Удрала – и пускай себе, – разжал пальцы, сжимавшие горло бедолаги. Сделав паузу и обведя всех пристальным взглядом, отрезал: – Возвращаемся в столицу! Все по коням!

Глинисто-песчаную дорогу размыло настолько, что ноги по самую щиколотку утопали в вязкой жиже. В суровом плаще с наброшенным капюшоном, король смотрел вперёд. От дыхания шёл пар, воздух кусал щеки холодом. На землю падал мелкий, нудный, секущий мелкими каплями дождь. Мокрые волосы липли к щекам – в этот раз он не забрал их в хвост. Путешествие не было ни простым, ни лёгким, ни быстрым. Войско бодро шагало по болотистой тропе, и весело переговаривалось при этом. Им было холодно, на равнине гулял ледяной ветер, но шутки так и сыпались со всех сторон. Наконец военный советник, тот, что был рядом в седле, не смог сдержаться.