Делани Нова - Игра с тенью

– Бояться нужно живых, они опаснее. А мёртвые? Что с них взять? Просто тело, – мысли пронеслись и исчезли, глаза медленно закрывались. Я умылась, выпила непонятно какую по счёту кружку кофе, завела будильник и попыталась заснуть.

В голове, словно пуля, застряло одно – единственное слово – Смерть. Впервые я видела её не шокирующей, не властной и жестокой, а ласковой и доброй, кроткой. Смерть забрала боль отца, забрала страдания. Смотреть, как мучается близкий человек, смотреть и понимать, что ты не можешь ничего изменить, пожалуй, самое страшное испытание на свете. И если отец умер, ушёл, его больше нет, то я осталась здесь, осталась жить.

Но как только выключила в его комнате свет и посмотрела на застывший силуэт, почувствовала – меня окутывает тьма. С каждой секундой она становилась плотнее, а я задыхалась от безысходности и страха. Я умерла. Меня больше нет. И если мне удалось принять смерть, то принять жизнь – нет. Я больше не видела в ней никакого смысла. Человек оказался всего лишь телом. Вещи, которые его окружали, потеряли всякую ценность. Все усилия показались бессмысленными. Ради чего стоит жить? Чтобы в один прекрасный день вот так всё закончилось?

Удалось уснуть или нет, не помню. Мысли о смерти никак не шли из головы, но стоило им затихнуть, как их место тут же занимала тьма. Она повсюду.

– Оксана, помоги мне, – голос отца выдернул из непонятного состояния и тут же погрузил в другую, незнакомую реальность. Я открыла глаза и оказалась в его комнате. Он сидел, свесив ноги, руками упирался в постель. Подошла к нему.

– Посмотри, что – то у меня со спиной: болит, не могу встать. Что случилось? Наверное, я скоро умру. Помоги мне.

Я тихонько подошла, села рядом.

– Па, давай аккуратно посмотрю. Ничего ты не умираешь. Уже сидишь, значит, всё хорошо, – успокоила его. Не спеша подняла рубашку, затем майку… Отец слегка съёжился от боли – на спине красовались всё те же трупные пятна. Но этого не может быть. Он сидит и разговаривает со мной: ему стало лучше. Он жив, он не умер. Я смогу помочь, смогу что – то изменить.

Звук будильника постепенно возвращал в действительность. Я открыла глаза, медленно пошла на кухню, поставила чайник. Что случилось с отцом? Тут же спохватилась: кинулась в его комнату, открыла дверь и увидела на полу накрытое белой простыней тело. Сознание туманилось, отказывалось верить. Всё не так. Он просил о помощи, я только что говорила с ним. Это не было сном, нет. Более чем реально. Я помню, как прикасалась к нему. Помню его голос. Мысли начали путаться. Но почему именно в этот момент скорее готова поверить в то, чего нет, чем в то, что вижу своими глазами.

Врачи подписали документы. Вскрытия удалось избежать. Камень упал с плеч. Вопросы с ритуальными услугами решались поразительно быстро. Будто ситуация тщательно кем – то спланирована заранее, прямо по часам. Кто – то свыше помогает нам. В течение дня постоянно чувствовала поддержку знакомых и незнакомых людей. Оставлять тело ещё на одну ночь нельзя. Даже не смотря на то, что на улице холод. Я взяла последнюю бумажку, последний документ, вышла из загса и поспешила домой. Вокруг снег, много снега… Кроме него я ничего не видела, ноги продолжали идти сами.

Звук подъехавшего автобуса вернул в реальность. Пора ехать на кладбище. Похороны в фильмах выглядят не просто трагично, но и достойно. В жизни – до убогого буднично. Гроб поставили в автобус, мы сели рядом и поехали. Всё воспринималось ясно и чётко. До кладбища километров семь. Остановились, работники ритуальных услуг вынесли гроб и поставили на какую – то деревянную подставку. В это время назойливо тарахтящий трактор дорывал могилу, нарушая мёртвую тишину и покой, который впервые за долгое время прикоснулся к душе, давая возможность перевести дыхание. Комками застывшая от мороза бурая безжизненная земля. Стылое низкое небо, продавившее сознание безысходностью. Январский ветер слегка подталкивал в спину, с молчаливой просьбой не задерживаться здесь надолго. И прощальные слова, мелькнувшие в сознании.

– Ну что сказать тебе, провожая в последний путь? Покойся с миром? Ты не мог найти его при жизни. Уверен, что обретёшь после смерти? Пока ты не ответишь на мои вопросы, до тех пор, пока я не пойму, почему ты поступал именно так, покоя не жди. Его не будет. Я не верю в то, что происходит: всё слишком банально и примитивно, чтобы быть настоящим.

Гроб опустили в яму, бросили по горсти земли и трактор принялся загребать могилу. Стыла кровь. Пугала не смерть, нет, а та самая бездушная обыденность. Подгребли землю лопатами, закопали крест и – готово.

– Николай, – крикнул кто – то трактористу. – Давай не стопорись, через полчаса ещё одни похороны.

– Ладно, – откликнулся он, развернул трактор и направился к следующей могиле.

– Да у нас и после смерти покоя не дадут, – промелькнула мысль: хоть плачь, хоть смейся…

Тот же автобус довёз обратно. Дома так тихо. Он замер. Никакого движения. Я старалась не смотреть в зеркало, настолько измождённым и чужим выглядело лицо. Наступил вечер. За окном сгустились сумерки. Свет у отца больше не горел. Комната погрузилась в темноту.

– Я найду тебя. Чего бы мне это не стоило – найду. Верю – мы обязательно встретимся. Вопросы не должны оставаться без ответа.

На столе лежат новый альбом, фломастеры и ручка. Меня переполняет гордость: исполнилось уже четыре года, и я учусь писать буквы. Передо мной – алфавит, каждую линию вывожу очень старательно. Буквы получаются разноцветными. Так намного веселее и ярче.

– Когда научусь писать, стану настоящим волшебником, – думала я. Буквы, слова, из которых складывались строчки книг, всегда скрывали какую – то тайну. Я чувствовала – в них живёт мистическая сила. Она откроет незнакомый мир. Всегда было интересно, что чувствуют взрослые, когда часами сидят молча, сосредоточив внимание на страницах книги. Они уходили в чтение с головой, иногда смеялись, а иногда становились очень серьёзными.

И вот в альбоме красуются первые слова: АМАМ, АПАП. Я схватила альбом и помчалась на кухню: – Мама, посмотри! Я написала слова. Они такие красивые!

Она взяла в руки альбом и улыбнулась: – Оксана, твои слова написаны в зеркальном отражении.

– Они неправильные? – уточнила я.

– Чтобы прочитать эти слова, нужно поднести лист к зеркалу. Отражение сделает их правильными, – вот такой ответ.

Я не сдавалась: – Тогда нужно читать их наоборот. Ведь смысл не меняется. Мама остаётся мамой, а папа – папой.

– Ладно, пиши пока буквы, а со словами разберёмся позже, – решено, и я ушла.

– Нарисую лучше ветер, который гуляет по всей стране, – утешила я себя.

Немного старания и – молодой ветер берёт разбег с альбомного листа. Душу наполняет радость, ведь я лечу вместе с ним. Лечу над страной, где нет никаких преград и нет ничего невозможного. Я чувствую свободу. И мир принадлежит мне.