Александр Верт - Трофей для тирана. Том 1. Черный король

Король противно усмехнулся и небрежно оттолкнул ее, словно прогонял собачонку, не вовремя попросившую ласки. Это окончательно расстроило Кенли. Думая о происходящем, она перестала улыбаться, хмурилась и молчала.

− Не волнуйся, тебя ждет неплохое будущее, даже если он не оставит тебя себе, − пыталась утешить ее Нина. – Если страже не отдал, то подарит кому-то из своих приближенных, а это очень хорошая жизнь: дорогие платья, вкусная еда, особняк в каком-нибудь городе и визиты время от времени. Если повезет, можно даже в театр пару раз сходить.

Кенли в ответ вежливо улыбалась, а сама едва не плакала: не для того она так долго ждала, чтобы стать чьим-то подарком и ходить в театр. Именно поэтому, когда ей сказали, что вечером она должна быть готова, снова выдали платья, крема и краски, Кенли едва не прыгала от радости, старательно превращая себя в чувственную румяную красотку, готовую выполнять любые прихоти.

За ней пришли не Нина и не слуга, а сам смотритель дворца − высокий худощавый мужчина с острым носом и напудренным париком на старой лысой голове. Он повел ее в крыло королевских покоев, и Кенли уже не сомневалась, что ожидания все же были не напрасны.

− Постарайся ему понравиться, − мягко посоветовал смотритель, впуская ее в одну из спален. – Возможно, это твой единственный шанс.

Кенли изобразила почтительный реверанс, если конечно в подобном одеянии данную фигуру можно было назвать реверансом, и осторожно скользнула в комнату.

Большая кровать с балдахином стояла напротив двери. Полупрозрачные легкие шторы распахнутых балконных окон влетали в комнату и шуршали, как трава в горах на рассвете.

Ничего другого в спальне не было, только приоткрытая дверь, ведущая в другую темную комнату. Заходить туда Кенли не решилась. Гневать правителя ей совсем не хотелось, но и быть неловким растерянным истуканом, словно часть его свиты, – тоже.

Она решила, что ее алое платье будет хорошо смотреться на белых простынях, потому изящно разместилась на кровати, чтобы войдя нельзя было не заметить алый шлейф и длинные ножки с почти обнаженными бедрами.

Она специально легла на бок, чтобы подчеркнуть тонкую талию, и тут же застыла, услышав, как скрипнула дверь. Послышались шаги.

Затаив дыхание, она кусала губы от волнения и ждала скорее прикосновения, чем слов.

− Ну и кто ты? – спросил внезапно совершенно другой, молодой и незнакомый голос.

Кенли подскочила на кровати, бестолково поджимая ноги, и уставилась на мужчину в полумраке. Ночь была лунной, и даже без свечей она легко могла различить его черты, слишком мягкие для мужчины, и буквально спорящие со щетиной на его лице и морщинкой на лбу от явной привычки хмуриться. Только он смотрел на Кенли совершенно спокойно, без малейшего любопытства или интереса, как смотрят на случайного встречного, явно не в своей постели. Его даже не смущало, что стоял он в халате, и вряд ли под этим халатом на нем было хоть что-то, в лучшем случае исподнее.

− Ты что, еще и немая? – спросил он, так и не получив ответа.

− Нет, − растерянно отозвалась Канелия, не понимая, кто это может быть. – Я Кенли.

− Мне не интересно твое имя, − равнодушно ответил молодой мужчина, и губы его дрогнули и исказились в той же улыбке, что губы короля. – Мне важно знать: бордельная ты шлюха или королевская?

Кенли набрала полный рот воздуха, но ответить не смогла, понимая, что ее почему-то задевают эти слова, хотя она сама забралась в чужую постель, еще и улеглась в ней в соблазнительной позе.

− Ясно, королевская, − со вздохом ответил за нее мужчина. – У тебя будут проблемы, если я тебя просто выгоню, да?

Кенли только моргнула, уже ничего не понимая. Кто этот человек? О чем он говорит? Почему ему надо понравиться, а самое главное − зачем ее вообще привели сюда?

− Ладно, спать я все равно не хочу, давай выбирайся из моей постели и рассказывай, чем ты можешь меня развлечь.

Он небрежным жестом велел ей освободить кровать, а сам спокойно сел на ее край. Почему-то его действия были столь ошеломляющими, что Кенли мгновенно подчинилась и как нашкодивший паж замерла перед ним, сложив вместе руки, и пролепетала:

− Я петь умею и танцевать, только я думала…

Что именно она думала, сказать почему-то не получилось. Даже маска не позволяла ей играть роль, а мужчина вдруг рассмеялся как-то грустно, иронично и совсем не зло. От этого смеха стало горько.

− Я не привык подбирать за другими, − наконец сказал он. – Так что лучше пой.

В его голосе мелькнули металлические нотки уверенного приказа, который задевал еще больше. Не справившись с собой, Кенли оскалилась, кривя алые губы, и с вызовом посмотрела на мужчину.

Его глаза внезапно округлились:

− Да ты же та самая девочка! Принцесса Астора! Канелия! – воскликнул он, вскакивая на ноги.

Кенли отшатнулась, но заставила себя спросить:

− А вы кто?

− Принц Ноктем − наследник трона Тиндора, − представился он, замирая и хмурясь.

Черты его лица сразу исказились. Взгляд стал жестким и пугающе пронизывающим, но он тут же отвернулся и шагнул к распахнутому балкону.

− Пой! – приказал он. – Ну, или можешь просто поорать − все равно ни один звук из этой комнаты не донесется до жителей замка.

Принц явно потерял всякий интерес к Канели. Отбросив в сторону развевающуюся штору, он вышел на балкон и стал осматривать двор.

Его пренебрежительное отношение задевало, потому остро хотелось доказать, что она не пустая шлюха и народ ее не был беден культурой. Канелия захотела спеть ту самую песню, которую часто пели в их горном дворце менестрели, играя на лютнях. Только все слова почему-то исчезли, а мотив заиграл в голове, будто кто-то с иного мира решил подыграть ей на звенящих струнах.

Она запела, без слов, одним мотивом, и прикрыла глаза, пропустив тот миг, когда принц заинтересованно обернулся и вернулся в комнату, чтобы застыть, внимательно наблюдая за ней.

Лицо Кенли переменилось. Алые губы уже не улыбались, а, чуть приоткрывшись, выдавали печальную мелодию. Ресницы подрагивали и не спешили взметнуться вверх, когда она умолкла.

− Иди со мной, − внезапно сказал Ноктем и, обойдя ее, поспешил к другой двери.

Кенли засеменила за ним, с ужасом понимая, что все ее чувства в растерянности. Она не знала, что делать, чего ждать и как себя вести. Соблазнять этого человека она не видела смысла, да и он совершенно не проявлял к ней интереса, но от его внимательных глаз становилось неуютно.

Зайдя в другую комнату, принц Ноктем стал сам зажигать свечи, а заодно спросил:

− Тебе не холодно?

− Нет, − ответила Канелия и тут же поежилась, но не от холода, а от неприятного нервного озноба, пробежавшего по ее спине и плечам.